Мирмухсин - Молнии в ночи [Авторский сборник]

Он потащил друга к крановщицам. Малика, сняв рукавицы, протянула Алиджану руку, тот осторожно пожал ее…

Он уж давно приметил эту девушку — чем-то она напоминала ему Фариду, только была моложе. Он запретил себе думать о Фариде — ведь и на стройку-то уехал, чтобы быть подальше от изменницы… А вот увидел Малику, такую же тоненькую, как Фарида, с такой же открытой, веселой улыбкой — и потянулось к ней сладко занывшее сердце, как будто снова встретился он с Фаридой и вновь ее полюбил, только сам он уже другой, и она — иная…

Теперь Алиджан чуть не каждый день стал наведываться на площадку, где работала Малика. А спустя некоторое время они уже стали вместе ходить в кино…

Незаметно пролетели два месяца. Малика из ученицы выросла в самостоятельную крановщицу. Она мастерски управляла своим краном. Нельзя было не залюбоваться плавным, рассчитанным парением металлических конструкций, которые она укладывала на стены. Это была тонкая, сложная работа, доступная лишь машинистам первого класса.

Алиджана перевели на другой участок — на плотину.

Перед тем как оставить прежнее место работы, он отправился к Малике. Пройдя темным туннелем, очутился в большом зале, где тянулось множество проводов и уже устанавливались различные электроприборы, потом выбрался на открытую площадку, занятую кранами.

Малика стояла возле своего крана. Алиджан поздоровался с ней, с минуту они молчали. Малика, потупив взгляд, тихо проговорила:

— Вы каждый день у нас. Неудобно. Все видят…

Алиджан и сам был смущен, но старался казаться бесшабашным.

— Пусть видят. Подумаешь!.. Уж и поболтать нельзя, — но тут же сбавил тон. — А я… проститься пришел. Нас переводят на другой участок.

Малика вскинула голову — их взгляды встретились. И оба снова сконфузились. Теребя концы косынки, Малика пробормотала:

— Ведь это… на нашей же стройке.

— Все-таки…

Они опять замолчали. В это время стройный, смуглый парень, проходя мимо, окликнул Малику:

— Малика! Идем обедать?!

— Ты иди. Я сейчас.

— Не задерживайся!

Алиджан проводил парня угрюмым, ревнивым взглядом:

— Кто это?

— Ибрай. Электросварщик.

— Ладно. Я пошел.

— Желаю удачи!..

Алиджан, не пройдя и нескольких шагов, вернулся:

— Кто же это все-таки?..

Малика уже оправилась от смущения, ее смешила мрачная подозрительность Алиджана.

— Я же сказала, электросварщик, из нашей бригады.

— А почему это он с вами так разговаривает?

— Как это — «так»?

— Ну… будто приказывает.

— Значит, имеет на это право, — с лукавой многозначительностью сказала Малика.

— Та-ак…

— Когда вы нас покидаете? Сегодня?

— А вам хочется, чтоб поскорее?

Малика повела плечом:

— Нет, отчего же…

— Та-ак… — опять сумрачно протянул Алиджан. — Все ясно.

— Что вам ясно?

— А то, что я зря остался на стройке. Уж подал заявление — чтоб значит тут до конца… Знал бы, что так получится…

— А что случилось, Алиджан-ака? — голос девушки потеплел. — Разве я не могу пообедать с собственным братом?

Алиджан растерянно глядел на Малику:

— С каким… братом?

— С Ибраем. Ну, который звал меня в столовую.

— Так это ваш брат?

— Единственный. Старший. И самый любимый!

У Алиджана просветлело лицо. Он с такой пылкой нежностью посмотрел на Малику, что та не выдержала его взгляда, опустила голову, а сердце забилось часто и трепетно…

Освоив бетонное дело, Алиджан попросил перевести его в монтажный отдел, более перспективный. На первых порах ему пришлось поработать учеником — монтаж требовал особой сноровки. Руки Алиджана, огрубевшие от бетона, с трудом управлялись с отверткой, крохотными винтиками. Иногда он неправильно соединял детали агрегатов, и механик заставлял его снова все переделывать. От постоянного напряжения, от злой досады на собственную неуклюжесть Алиджан даже похудел. Его утешала Малика: теперь они снова работали близко друг от друга. Закончив смену, девушка сама приходила к Алиджану, весело справлялась:

— Опять механик отчитывал?.. А вы не вешайте носа — сразу-то ничего не дается. Я поначалу тоже намучилась со своим краном.

— Руки у меня… как лопаты! — смущенно признавался Алиджан. — Мне б камни ворочать!

— Руками управляет что? Мозг. Вы еще на дутаре играть научитесь.

— Мне больше карнай подойдет.

Вечерами они вместе шли в рабочий поселок — в клуб или кинотеатр. Поселок за это время разросся, приукрасился. Да и на строительной площадке многое изменилось: шлюзы приобрели законченные формы, на месте котлована высились стройные, сверкающие стеклом здания, а машин было такое множество, что рябило в глазах.

Росла ГЭС. Росли люди.

Малика пригласила Алиджана на день рождения. Ей исполнялось девятнадцать лет. Закончив смену, Алиджан зашел в магазин, купил флакон дорогих духов — на большее у него не хватило фантазии. Из магазина Алиджан направился на трассу деривационного канала. Он так спешил, что несся, не разбирая дороги, прямиком через рытвины и ухабы. В его распоряжении оставался лишь час времени: за этот час они с Казимом, тоже работающим на трассе экскаваторщиком, должны были успеть принять душ, приготовить букет для именинницы. От быстрой ходьбы у Алиджана подгибались колени… Запыхавшись, он стал взбираться на дамбу — ноги увязали в рыхлой земле, она, как вода, потоками, с шумом обрушивалась вниз, увлекая с собой и Алиджана, он погружался в нее чуть не по пояс… Упираясь одной рукой в склон дамбы, а другую, со свертком, подняв высоко над собой, он снова начинал карабкаться вверх. Вот, наконец, Алиджан и на дамбе. Выпрямившись, он огляделся. Отсюда, сверху, видна была вся трасса канала, тянувшегося от главной плотины. Словно муравьи, копошились на трассе сотни людей; вгрызались в грунт стальными зубьями экскаваторы; транспортеры, напоминавшие сороконожек, подавали землю к самосвалам.

Алиджан по дамбе добрался до места, где работал экскаватор Казима. Казим сидел рядом, на досках. Завидев товарища, поднялся, пошел ему навстречу. Они поздоровались. Вокруг стоял такой шум и скрежет, что они еле слышали друг друга. Алиджан крикнул в самое ухо Казима:

— Загораешь?

— Тебя жду. Смену давно уже кончил.

— Тогда двинулись!

Они зашагали вдоль трассы канала к рабочему поселку. Там, по выражению Казима, «навели на себя блеск» и с огромными букетами в руках помчались к Малике.

Малика с нетерпением поджидала гостей. Она в этот день особенно тщательно причесалась, принарядилась… Руки, обычно испачканные в машинном масле, были холеные, чистые, словно она никогда и не сидела за рычагами подъемного крана. Глаза возбужденно блестели: повеселятся же они сегодня!.. Она целый вечер будет петь и танцевать. Малика то и дело поглядывала на часы, грудь ее взволнованно вздымалась под крепдешиновым платьем. Уже начали собираться гости, а она все продолжала вести счет минутам… Малика сама поймала себя на этом — и покраснела. Выходит, главное для нее сегодня не веселье, не гости… а лишь один из них?..