Шабданбай Абдыраманов - Белый свет

— Вижу-вижу, дочка, хорошие новости у тебя для старика, — обратился он к председателю сельсовета. — Давно пора пенсию мне увеличить! Может, персональную выписали, а?

Не отличавшийся никогда подходом и выдержкой Парман так и подскочил на месте:

— А за что вам вообще-то платят пенсию?

— Вах, что за тон, сынок? Старый я, к тому же инвалид, — Мурзакарим осторожно дотронулся до больной коленки. — К тому же человек я заслуженный перед Советской властью, так что персональную жду… Внук обещал похлопотать…

— Уж не ранены ли в борьбе с басмачами? — ехидно усмехнулся Парман.

Мурзакарим, заподозрив что-то, злыми щелками посмотрел на Пармана:

— Врать аллах не позволит! Травма у меня бытовая… От грабителей в войну пострадал…

— Правдивый вы, Мурзакарим, аллах, конечно, вознаградит за это, — рассмеялся Парман и встал со стула, всей своей грузной фигурой навис над сжавшимся стариком.

Мурзакарим замахал на него цепкими, как беркутиные лапы, руками.

— Ты это что? Ты что?..

— Ох ты бессовестный! — не обращая внимания на жест Мурзакарима, надвигался на него Парман. Он, чтобы ловкий старик вдруг не вывернулся, схватил его за воротник и даже немножко приподнял над стулом. — Когда ты в Жети-Жаре разбойничал, и грабил, и убивал, колено твое не болело?

— Сумасшедший, — истошно заорал Мурзакарим и стал вырываться из рук Пармана.

— Не ори, чего не надо, а лучше посмотри повнимательнее и сразу припомнишь, кто тебе колено раздробил! Вспомнил? По глазам вижу, что вспомнил!..

— А вот я тебя за это тоже инвалидом сделаю! — оставив в руках Пармана воротник, Мурзакарим замахнулся своим посохом и ударил по голове Пармана. — Получай, шайтан!..

Парман выхватил у Мурзакарима посох, сломал о коленку и выбросил в окно.

— Ох и подлец же ты, право, старая кобра! Да знаешь ли ты, что сам своими руками разрушил тогда счастье собственной дочери?

Мурзакарим прекрасно понял, о чем напомнил ему Парман, и глаза его сверкнули волчьим диким огоньком.

— Ах это ты, мерзавец, ты опозорил мой род, мою кровь!..

Торобек, увидев, что Мурзакарим сел на своего любимого конька, строго прервал его:

— Где сейчас ребенок Шааргюль?

— Ребенок? Ты имеешь в виду это грязное отродье? А почем мне знать!.. Священная кровь моих предков никогда не смешается с этим овечьим пометом, — уставил свой согнутый, с кривым ногтем палец в Пармана Мурзакарим и, тряся от бешенства головой, выскочил из сельсовета.

Настроение у всех было подавленное, и никто не осмелился преградить путь этому дряхлому старику, таившему в себе зло и ненависть поверженного класса.

В кабинете секретаря парткома Кукарева собралось почти все комбинатское руководство. Беделбаев, как всегда, по-хозяйски разместился за столом парторга, разложив перед собой какие-то бумаги и документы, наскоро перелистывал, будто готовясь к выступлению перед значительной аудиторией. Здесь же, у торца стола, примостился Жапар-ака, по привычке поглаживая темя.

Сам Кукарев скромненько устроился в углу справа, облокотившись о шаткую тумбочку, на которой от неловкого движения хозяина кабинета нет-нет да и позванивали стаканы о пустой графин.

Маматай замешкался, оглядываясь по сторонам, где бы присесть. И Кукарев постучал своей широченной ладонью по соседнему сиденью. Маматай с благодарной улыбкой опустился на указанный стул.

Все с нетерпением стали посматривать на дверь.

Появился Алтынбек, небрежно бросив Беделбаеву:

— Извиняюсь, задержала Москва…

Беделбаев только еще больше насупился, не сказав ни слова.

Кукарев поднялся, обводя собравшихся внимательным взглядом, будто проверяя, готовы ли приступить к разговору; видно, убедившись, что все ждут его слова, начал:

— Пригласили мы вас сюда с Темиром Беделбаевичем, чтобы посоветоваться… Как известно, срок консервации автоматической линии истекает на днях, и нужно готовиться к пуску… Повторения всем известных срывов больше не допустим!

Иван Васильевич выразительно посмотрел в сторону Саякова, прислонившегося к подоконнику. Но тот демонстративно смотрел в окно.

Беделбаев назидательно поднял указательный палец:

— Вот-вот приедет госкомиссия!

Кукарев опять взглянул на Алтынбека:

— Прежнее руководство не справилось, мягко говоря, с порученным делом… Будем сегодня утверждать нового руководителя.

— А партком кого предлагает? — сказал Жапар-ака.

— Предлагаем Бурму Черикпаеву. На комбинате ее знают, доверяют… Талантливый инженер, с отделочным производством знакома не понаслышке. В последние годы работала на крупном комбинате в Узбекистане. Так что опыта ей не занимать…

Алтынбек резко повернулся к Кукареву, не дал договорить:

— Бурму Черикпаеву? Женщину? На такое ответственное место? Не серьезно!.. К тому же, знаете ли, и репутация, — Алтынбек прищелкнул презрительно пальцами. — Сбежала, а теперь вернулась, поджав хвост… Видно, не очень там ее ценили… А мы ей сразу — ответственный пост!..

— Не убежала, товарищ Саяков, а уехала, временно, по семейным обстоятельствам… Работала она там на совесть! Своими работниками мы интересуемся…

Алтынбек весь напрягся, уловив в словах Ивана Васильевича какой-то намек в свой адрес, но это его нисколько не остановило.

— Дело не в этом… У нас есть и без Черикпаевой достойные кандидатуры, работавшие в свое время на монтаже линии… Я сам как-никак главный инженер и отвечаю за оборудование…

— Плохо отвечаешь, Алтынбек, — поднял очки от бумаг Беделбаев.

— И все-таки я категорически возражаю против кандидатуры Черикпаевой!

— Назови свою, посмотрим, — перевел на деловые рельсы разговор Жапар-ака.

— Вот это другой разговор! Предлагаю инженера Саипова.

В кабинете наступила отчужденная тишина.

— Никогда у тебя воды нет, — наконец прервал молчание Беделбаев, а затем в селектор своей секретарше: — Анна Михайловна, воды в кабинет Кукарева! — И раздраженным гоном Алтынбеку: — Вечно у тебя это землячество! Надоело! Саипов слабый инженер, наверно, будем снимать, не оправдал повышения… А ты его вон куда метишь. Не выйдет!

— Не только плохой инженер, но и грубиян, — возмутился Жапар-ака. — С людьми работать не любит и не умеет.

— Вах, техника от ругани Саипова не страдает! — хотел перевести в шутку реплику Жапара-ака Саяков. — К тому же я сам буду осуществлять непосредственное руководство.

Беделбаев пожал плечами:

— Зачем повторяться, Саяков. Мы уже сказали, что нам нужен ру-ко-во-ди-тель! Понимаешь? Чтобы было с кого спросить! А ты ответил за прежние срывы, за аварию?..

— Руководить без ответственности за дело любой возьмется, — подал голос и Маматай.