Ахмет Мальсагов - Человек, которому всегда трудно

— Да заглуши ты этот мотор, — сказал Замир.

Я сел рядом с ним. Он дал мне сигарету «Кент», поднес спичку. Я в первый раз в жизни курю такие сигареты.

— Слушай, — вскинул на меня глаза Замир, — чего это ты все время на меня косишься? Если я тебя чем когда обидел, скажи прямо.

— Никакой обиды.

— Интересный ты человек, Шамо! Воллахи!

Врет. Или издевается. Что во мне интересного? Я промолчал.

— Видел, Шамо, по заводу ходят ученые? Ярцева и этот… Цирценис. На днях они у нас на участке беседу проводили. Между прочим, об одной книжке говорили. Американец написал. О том, как строить деловые отношения. Как завоевать себе друзей, как оказывать влияние на людей. Всякое такое.

— Эту я не читал.

— Они-то оба ее наперебой ругают. Я поэтому и заинтересовался. Попробую ее достать. В ней говорится: если хочешь иметь успех, никогда не лезь никого осуждать, спорить.

— Правильно, — сказал я, чтобы не спорить.

— Неправильно. Но умно, — засмеялся Замир. — Еще этот американец придумал восемнадцать способов нравиться людям, оказывать на них влияние.

— Есть такие способы? — не поверил я и подумал с тоской, что сам я не знаю ни одного способа поправиться любимой девушке.

— Если коммивояжер хочет добиться успеха, то он должен… — начал Замир.

— Коммивояжер — это который подтяжки сбывает?

— Чудак! — хлопнул меня по плечу Замир. — «Подтяжки»… Да возьми наш завод!

— Нам же не приходится сверлилки сбывать…

— А протолкнуть дефектную продукцию цеха через отдел технического контроля? Приходится, если план горит! Сам начальник цеха к тебе, простому контролеру, на задних лапках бежит: «Прими детали условно, дефекты потом устраним! С ноги на ногу не переступлю, пока просьбу мою не уважишь!» Умеют у нас подход к человеку найти.

— Даже без этого американца.

— Думаешь, к девушке подход не нужен? Если хочешь завоевать девушку, говори ей только приятное. И делай только приятное!

— Я поеду.

Очень мне тоскливо и одиноко стало после слов Замира. «Вот чем он «завоевал» Кейпу, — подумал я. — Нашел же я, в кого влюбляться… Конечно же, это у меня не любовь. Не зря я с первого раза так и считал!»

Оба они хороши — и Замир и Кейпа. Одного поля ягоды. А во мне он даже соперника для себя не видит. Что ж, я больше ему и не соперник…

Замир встал, потянулся, зевнул.

— Ну, заводи свой мотор, — сказал он. — Даже сам я не ожидал, что так разоткровенничаюсь сегодня с тобой. Слушай, а здорово ты с этим колодцем сообразил, а? Копнул раз-два лопатой, организовал бульончик для дагестанца, а сегодня здесь только и разговоров: «Какой эзди-кант этот аслановский парнишка…»

— Девятнадцатый способ понравиться людям?

— Ладно, не скромничай. Оказывается, не такой-то уж простой ты парень… Вот заболтались мы с тобой! Мне же еще надо отсюда в Дэй-Мохк, а потом — по Военно-Грузинской дороге: я обещал прокатить Кейпу и двух ее подружек на «Волге»… Смотри, как солнце уже печет.

Вот тут-то мне и надо было поскорее уехать. Но меня подвело ведерко с водой. Здорово подвело! Замир потянулся было за кринкой с молоком, потом передумал, взял ковшик и шагнул к ведерку с водой, которое стояло на земле рядом со мной.

Он еще не успел наклониться, чтобы зачерпнуть воду, как я опрокинул ведро ногой. Замир едва успел отпрыгнуть, чтобы вода не залила его начищенные туфли.

Лицо Замира побледнело, глаза сузились.

— Хам, — сказал он негромко. — Хамом родился, хамом умрешь. Вся фамилия аслановская такая. Весь ваш род. И другими вам не дано стать. Научи осла говорить «садам алейкум», он все равно ослом останется.

Не знаю, как бы он поступил со мной, если бы из-за угла не показалась группа стариков. У них на виду Замир по-дружески хлопнул меня по плечу, сказал мне с улыбкой на губах и с ненавистью в глазах:

— Запомни: то, что ты сейчас сделал, не прощается…

Дай бог. Человек, который умеет ненавидеть, уже человек. Он может любить. Его могут любить. Снова Кейпа была со мной, а ведь только что я избавился было от нее навсегда… Никуда мне от нее не уйти. Но видеть, как она сядет в «Волгу» с другим, мне сегодня невмоготу.

…Замир стал расшаркиваться перед стариками, а я круто развернул машину назад. Не поеду в Дэй-Мохк!

Я подъехал к колодцу, склонился через сруб и крикнул в сырую, бездонную мглу:

— Подъем, Бада-а-ави… Моя очередь!

На следующий день я после смены опять сидел на НП, ждал, пока она выйдет с фабрики.

Прямо от проходной она направилась ко мне. Ко мне или нет? Ко мне, потому что рядом никого больше нет, я торчу в сторонке от всех наблюдателей, за деревом. Она идет ко мне, никого и ничего не стесняется.

Подошла вплотную, спрашивает:

— Ты хочешь, чтобы над тобой вся фабрика потешалась?

— Нет.

— Зачем ты все время тут?

— Тебе же это не мешает…

Легкая прядка волос упала ей на глаза. Она тряхнула головой и тут же нетерпеливо сдунула волосы с глаз, выпятив нижнюю губу.

Она подождала, не скажу ли я еще что-нибудь.

— Знаешь, кто ты такой? — спросила она, не дождавшись.

Я чуть повел плечами.

— Ты — застенчивый парень. Вот кто ты, — говорит она так, как обычно человеку говорят: «Ты — непорядочный тип, мы тебя раскусили».

Сказала это и повернулась, пошла к автобусу.

Наблюдатели, конечно, заняты своим делом, выглядывают в потоке работниц своих девчонок. Но и мой разговор с Кейпой заметили, пристают ко мне: «Что это она тебе такое сказала? У тебя какой-то шальной вид стал, Шамо».

А я и сам не понимаю, что означают ее слова. Я отмахнулся от ребят и пошел к заводу через картофельное поле, чтобы никого не видеть.

Может быть, она обыкновенная кокетка, эта Кейпа? Заводит, чтобы я был посмелее. А потом осадит, как это было в Грозном, в скверике.

Просто дразнит? Есть такие среди девчонок, которые любят подразнить парня, а у самих в душе — ничего. «Я застенчивый парень, — скажу я ей в следующий раз. — А вот кто такая ты? Зачем ты первая завела со мной разговор, вместо того чтобы прямо сказать: забудь про меня».

Попытался я вспомнить, какой запах от Кейпы шел. Она пахла красками. И луговыми цветами. Такой луговой аромат был в номере «люкс», когда туда вошла большеглазая Макка с букетом для Ярцевой.

Я так задумался, что чуть не проморгал облаву: торчат возле заводоуправления наши комсомольцы и останавливают всех, покрикивают: «В зал! Хасан приказал всем в зал!»

Я сразу спрятался за дерево. Как только ребята отвернутся, я перебегу через тротуар к домику парикмахерской, а там меня всегда через заднюю дверь выпустят.

Выглядываю из-за дерева. Что там на афише?

«Люди среди людей. Об искусстве общения. Встреча ученых с коллективом завода».