Гриш Бицоев - Тепло очага

А мимо шли пары, и Бечмырза провожал их взглядом. Мысленно он ставил себя на место каждого из этих счастливых парней. И каждому проигрывал. Нет, он бы так не смотрелся, нет, не смотрелся бы…

Бечмырза засиделся на месте, ему уже лень было вставать. Он хотел было подняться все-таки, но заметил троих, идущих в его сторону. И он ушел бы, но было уже поздно; они подошли совсем близко и наверняка бы заметили его, если бы он выдал себя движением. Бечмырза сгорбился, опустил голову — пусть они примут его за куст, за камень, пусть они пройдут мимо.

Они прошли, парень и две двушки: Еруслан, Илюза и ее подруга. Подруга, конечно, для отвода глаз.

Бечмырза поднялся, кружным путем побрел в общежитие, и долго еще звучал в его ушах хвастливый голос Еруслана и радостный смех Илюзы…

В тот вечер Бечмырза рухнул в свою постель, как усталый крестьянин, и не слышал даже, когда вернулся домой Еруслан…

Проснувшись рано утром, Бечмырза спрыгнул с кровати, как с неоседланного коня, схватил эспандер и стал растягивать его с таким ожесточением, что пружины, взвыв, чуть не лопнули. Потом пошел умываться. Вернувшись в комнату, увидел, что Еруслан уже проснулся и лежит себе, потягиваясь сладко.

— Слушай, — спросил Еруслан, — ты был вчера в парке?

— Нет, — краснея от стыда, выдавил из себя Бечмырза.

— А мне показалось, будто я тебя видел…

В это время кто-то тихонько постучал в дверь.

— Войдите! — гаркнул Еруслан.

В ответ снова постучали, как бы давая понять: выйдите, мол, вы ко мне. Бечмырза распахнул дверь и увидел Илюзу.

— Прошу, — широким жестом пригласил девушку Еруслан.

— Нет, — с виноватой робостью в голосе сказала Илюза. — Вот твой галстук, Еруслан. Ты забыл его вчера у нас… Когда приходил за конспектами…

Илюза открыла сумку, пошарила в ней, забеспокоилась, даже под ноги себе глянула.

— Забыла положить его в сумку, — смутилась она. — Сейчас принесу…

Она ушла, а когда прошло столько времени, сколько потребовалось, чтобы дойти до лестницы, взбежать на четвертый этаж и вернуться, в дверь снова постучали. На этот раз пришла подруга Илюзы, которую Бечмырза видел вчера на берегу Терека с Илюзой и Ерусланом.

— Ты забыл у нас… Вот, — она открыла сумочку, вытащила из-под тетрадей пестрый галстук.

— Будь всю жизнь счастливой, — поблагодарил ее Еруслан. — Заходи, погости у нас.

— Спасибо, я в институт спешу.

— Пойдем вместе, — предложил Еруслан.

— Нет, нет, я побежала…

Она ушла, а Еруслан нацепил галстук, поправил ворот рубашки, глянул в зеркало и довольно покачал головой:

— Ну и артистка!

Радость застилает глаза человека розовой пеленой. Илюза была так счастлива, что даже не пыталась скрыть этого. Да и чего скрывать, когда рядом с ней был Еруслан, и они вместе, вдвоем вышли из общежития и шли по улице, осиянной солнцем. Илюзе было радостно идти в ногу с Ерусланом, ей казалось, что от их присутствия посветлел, похорошел город. Ей хотелось, чтобы Еруслан все время говорил, а она слушала, внимала каждому его слову.

Эти теплые осенние дни были похожи один на другой, как листья, тихо опадавшие с деревьев. Лес, начинавшийся сразу за городом, яркий осенний лес манил к себе. Город кончился, остались позади последние дома, тропа петляла среди запущенного фруктового сада, тропа вела к лесу. Так далеко они еще никогда не ходили, и Илюза забеспокоилась, оробела.

— Еруслан, — сказала она мягко, — тому, кто знает, куда ведет дорога, легче идется…

— Дорога не уходит дальше человеческих мыслей, — усмехнулся Еруслан.

Илюза замолчала.

— Здесь можно, наверное, набрать шиповника, калины или терна, — сказала она чуть погодя.

— Облепихи, сосновых шишек…

— Я серьезно…

— Илюза, — спросил вдруг Еруслан, — кого ты больше боишься — медведя или волка?

— Ой, не надо, — засмеялась девушка, — я и ящерицы боюсь!

— Ну, а все-таки?

— Ты рядом, мне нечего бояться…

Верхушки деревьев сплелись друг с другом, солнечные лучи едва проникали сквозь густую листву, и, казалось, в лесу наступили сумерки.

— Давай вернемся, — попросила Илюза.

— Ты же только что хвасталась, что ничего не боишься, — усмехнулся Еруслан.

Он все шагал и шагал, и лицо его было мрачным. Илюза подумала: может, он сердится? Но тут же оправдала его: он мужчина, не может же он свои чувства выставлять напоказ. А в сердце все же оставалось сомнение.

— Ты так торопишься, — с укоризной сказала она, — будто твою возлюбленную похитили, а ты только теперь вспомнил об этом…

Нет, не похитили ее, ту, которую любил в юности Еруслан. Пока он служил в армии, нашелся другой… Еруслан сначала каждый день перечитывал ее письма, днем и ночью чудился ему ее голос. Он чувствовал себя так, будто его начисто обокрали, сжимались кулаки, ему хотелось мстить…

Лес становился все гуще, а Еруслан шагал и шагал как заведенный.

— Еруслан, — несмело сказала Илюза. Она глядела сбоку на его красивое топкое лицо. — Еруслан…

— Ты что, сомневаешься во мне?

— Нет…

— Чего же ты беспокоишься?

— Говорят, у тебя было столько девушек…

— Поменьше бы ты прислушивалась к таким разговорам.

— Что бы ни говорили, верю-то я тебе…

Еруслан никогда не искал знакомства с девушками, они сами оказывались вокруг него. Ему оставалось только сказать первое слово, а слово, сказанное вовремя, — это наброшенный аркан. Девушки становились доверчивыми, старались предупредить его малейшее желание… Илюза тоже одна из них, он видит ее насквозь: мечтает о любви, о верности, мечтает всегда быть рядом с ним… Глупые девчонки…

Он не любил откладывать задуманное в долгий ящик. Еруслан жил сегодняшним днем, и он не собирался впустую коптить институтское небо еще целых три года. Нет, он не согласен взирать на проходящую мимо жизнь сквозь двойные стекла институтских аудиторий. Недавно он разговаривал с одним своим родственником, директором продуктового магазина, и тот обещал устроить его на денежную работу. А где деньги, там и жизнь — это Еруслан знал точно. Учиться же можно и заочно. Диплом всегда пригодится, диплом — это хороший щит…

Тропа тянулась в самую глушь, и Илюза, едва поспевая за Ерусланом, уже не рада была, что согласилась на эту прогулку.

— Где-то здесь есть овраг, — Еруслан, остановившись, показал рукой в сторону. — Через овраг переброшен узенький мостик. Говорят, если пройти по нему три раза, исполнится любое твое желание.

— Еруслан, послушай меня…

— Это здесь, где-то близко.

Он свернул с тропинки и зашагал по хвойному насту соснового леса. Илюза тащилась за ним. Он вдруг остановился, расстелил на земле свой пиджак.

— Отдохнем, — улыбнулся он, — иди сюда. Сидеть всегда лучше, чем стоять.