Гриш Бицоев - Тепло очага

Бечмырза свернул на другую улицу. Илюза затаилась за углом, чтобы пропустить его чуть подальше. Когда она выглянула, у нее чуть не оборвалось сердце: Бечмырза шел назад, к ней. Рядом с ним была эта девушка, Дзеппа. Илюза повернулась, не помня себя побежала и спряталась за дерево.

Что она знала о Дзеппе? Сначала в общежитии говорили, что Дзеппа — его родственница. Говорили о доброте Бечмырза, о том, что он сам останется голодным, но последнюю копейку отдаст ей. А девушка между тем подросла, похорошела, и тогда заговорили о другом. Илюза слышала не раз: «Хитер Бечмырза, смотри-ка, невесту себе вырастил».

Илюза остановилась, стала издали следить за ними.

Да, видно, правду говорили в общежитии. Родственники так не ведут себя. Бечмырза и Дзеппа шли молча, не глядя друг на друга, шли, как люди, которых связывает не осознанное еще до конца, робкое чувство.

Любопытство толкнуло Илюзу, и она пошла следом за ними. Наверное, думают они об одном и том же, чувствуют одно и то же и ничего не замечают вокруг, будто никого, кроме них, в этом мире нет.

Сколько времени они идут, сколько улиц осталось позади? И Еруслана с Илюзой манили тихие улицы, безлюдные места. Спрячутся, бывало, за деревьями, и даже прохожих не замечают… Илюза хотела вернуться, но любопытство ее разгоралось, и она не могла заставить себя остановиться, она готова была вслед за ними и речку вброд перейти. Наверное, думала она, лицо у этой девушки огнем горит. Впрочем, какая она девушка, девчонка еще. Доверчива, наверное, во всем. А он сейчас остановит ее где-нибудь под деревом, обнимет, девочка попытается вырваться, но не сможет разжать его руки. Руки его сомкнутся, как железные обручи.

«Если ты сделаешь это, Бечмырза, если ты сделаешь это, — шептала про себя Илюза, — кому еще смогу я верить? Слова твои проросли добрыми ростками в душе беззащитной девочки — не погуби их, Бечмырза, не погуби. Будь великодушен, иначе чьим же именем еще смогу клясться?!»

Бечмырза и Дзеппа остановились. Илюза тоже остановилась и, спрятавшись за деревом, следила за ними. Она смотрела на Бечмырза и боялась встретиться с его взглядом.

Они постояли немного, потом Бечмырза проводил девушку до трамвайной остановки, Дзеппа уехала, а Бечмырза вскочил в подошедший автобус. Илюза замешкалась, удивленная неожиданным поворотом событий, и, когда она подбежала к остановке, автобус уже ушел. Но Илюза не грустила. Она успела отметить, что Бечмырза не стал провожать Дзеппу, что они расстались просто, как добрые знакомые, не больше.

Илюза села в следующий автобус. Отлетели, забылись все тревоги, сердце снова согрелось теплом надежды. Девушке казалось, что автобус идет слишком медленно, что он слишком часто останавливается на перекрестках, а ей так хотелось догнать Бечмырза, встретить его возле общежития. Сейчас в глазах его можно было бы все прочесть. Когда рядом с ним эта Дзеппа, Бечмырза, наверное, тревожится, места себе не находит. Думает, наверное: «Ну, что мне с тобой делать? Ты хочешь летать, но ты ведь птенец неоперившийся. Сиди пока в гнезде, подожди, пусть крылья окрепнут. Меня ты можешь не бояться, но как бы не села ты на другую ладонь… Как бы не обломал кто-нибудь твои крылышки…»

Илюза не встретила Бечмырза. В ту ночь она не сомкнула глаз, думая о нем и о Дзеппе. О том, что Дзеппа — совсем еще юное деревце, но пусть бы это деревце росла себе в другом месте…

Илюза не знала фамилии ее, не знала, откуда она родом, спросила наугад у одной девчонки:

— Дзеппа мне нужна. Она здесь у вас учится, не то в девятом, не то в десятом… Худенькая такая, чуть повыше тебя…

— Знаю, — улыбнулась девчонка, — позвать ее?

Илюза кивнула:

— Я здесь подожду.

Дзеппа вышла во двор, осмотрелась по сторонам, и Илюза поняла: не знает она ее, да и откуда может знать?

— Дзеппа, — Илюза попыталась улыбнуться, но улыбка получилась бледной, как пламя свечи в солнечный день, — ты нужна мне по одному делу… У тебя есть время?

— Да, — ответила, недоумевая, Дзеппа.

— Отойдем в сторонку.

Как неохотно она пошла!

— По-моему, ты не знаешь меня. Ты никогда меня не видела? — спросила Илюза.

— Нет.

— В твоем возрасте я тоже была не слишком внимательна, — заговорила Илюза. — Как мотылек была. Порхала беззаботно… А мотыльки, знаешь, не всегда отличают цветок от пламени… О чем это я? — улыбнулась она. — Знаешь, с каких пор я знаю тебя?

— Нет, — покачала головой Дзеппа.

— Как-то я проходила здесь. Года три или четыре прошло с тех пор… Твои подруги играли, а ты стояла в стороне. Ты почему-то стояла в стороне…

Илюза сбилась с мысли и замолчала. Сколько раз она представляла себе этот разговор, сколько раз веско и значительно произносила свои слова, но все это наедине с собой, а теперь, когда нужно было говорить вслух, все получалось совсем иначе, и ей стало вдруг страшно, ей показалось, что она сама, своими собственными руками роет себе яму.

— Тот, кто приносит подарок человеку, — нерешительно продолжала она, — или чувствует свою вину перед ним, или чем-то обязан ему… Тому же, кто приходит с добрым словом, цены нет. Я ничем не обязана тебе и ничего хорошего для тебя пока не сделала…

Дзеппа слушала ее, безразлично глядя в сторону: ни интереса, ни удивления.

— Девушку можно сравнить со стеклом, — продолжала Илюза. Ее злило спокойствие Дзеппы, и ей захотелось почему-то обидеть девчонку. — Если о грязном стакане когда-нибудь сказали, что он чистый, то и девушке что-нибудь простили… Сколько человек пройдет мимо девушки, столько и судей. Все знают все. Высчитали уже, сколько раз ты появлялась во дворе общежития, сколько раз тебя провожал тот парень, к которому ты приходишь…

— Что ж, мне и на улице нельзя появиться? — с обидой спросила Дзеппа.

— Мне от тебя ничего не нужно… Делай, как знаешь. Но помни — один неосторожный шаг и… пойдут разговоры. Такая, мол, юная, а, смотри-ка, с ровесником своего отца связалась.

— Я не сделала ничего плохого…

«Кто она? — думала Дзеппа. — Кто она такая? Может быть, сестра матери? Та вышла замуж очень рано и уехала куда-то на север… Может быть, кто-то из городских родственниц, которых Дзеппа не знает еще? Но и сестра матери и городская родственница прежде всего назвала бы себя…»

Дзеппа устала от этого разговора, устала так, будто в ненастную погоду ждала, пока разгорятся сырые дрова, а дрова все не разгорались, и вместо огня лишь едкий дым валил от костра. Ей казалось, что слова Илюзы спутали ее, как паутина. Дзеппе хотелось вырваться, сказать что-то дерзкое, но то, что она могла бы сказать родственнице, здесь не годилось… Потом слезы комом подкатили к горлу; Дзеппу так и подмывало убежать и крикнуть издали: «Что ты ко мне пристала?!» Она и убежала бы, но ее остановила мысль: «А что, если она из нашего села? Что, если мать поручила ей проведать меня?»