Геннадий Прашкевич - Люди Огненного Кольца

Она ошибалась. Честолюбие во мне было. Работая в газете, я получал сотни писем. Они были написаны разными почерками — люди жаловались на трудности, радовались удачам, проклинали и поздравляли. Я должен был отвечать на все письма. И я отвечал. Разбирал запутанные дела. Улаживал ссоры. Сулил утешение и суд скорый. В какой-то степени я являлся рукой судьбы, и это не могло не льстить моему честолюбию. Но мне и в голову не приходило воспользоваться всем этим. И не только потому, что я этого не умел…

Под самое утро в дверь постучали…

Это Герка, злорадно подумал я. Наслышался обо мне и решил приехать. Стучи, стучи, я не тороплюсь, мне торопиться некуда.

Но дверь я открыл. Мокрый и счастливый стоял передо мной Гусев.

— Какого черта ты не спишь? — удивился он.

Я вытаращил глаза — это, пожалуй, было уже слишком. Но Гусев засмеялся:

— Кофе, старик! Давай варить кофе!

Кофе он пил долго. Добавлял сахар, соль, пробовал на вкус. Сноб, думал я, терпеливо снося просьбы.

— Завтра увидишь своего приятеля, — наконец пояснил Гусев. — Я звонил ему, сказал — готовится семинар и ему на нем докладывать. Нельзя сказать, чтобы Шпанов обрадовался, но твое имя произвело на него впечатление. Честное слово!

— Не хами, — попросил я.

И Гусев вдруг раскрыл карты:

— Правда, что Дина была твоей женой?

— Нет, — сказал я.

Гусев поморгал как бы в недоумении. Но он явно знал, о чем говорит, и мои слова, наверное, только укрепили его сомнения.

— Я пойду, — раскланялся он. И потянулся: — Выспаться надо!

Сказанное Гусевым вывело меня наконец из дурацкого Оцепенения. Я еду к Шпанову. Шпанов влюблен в Дину. Дина не любит меня. Герка знает о том, что когда-то я и Дина были близкими друзьями. Друзья Герки знают обо мне. История извращается. Тени падают на чужого, то есть на меня… Нет, слишком примитивный подход. Не мог Шпанов от меня отказаться, здесь спрятано что-то другое, более сложное. И я уже начинал понимать — в чем, точнее, в ком заключено это сложное… И, не мешкая, я вызвал по телефону такси… Разыскать Дину, поговорить с Диной, понять Дину…

Машина долго плутала по городским переулкам. Наконец остановилась. Панельный четырехэтажный дом… Я медленно поднялся по лестнице.

Дины может не быть, подумал я. Что ж, подожду, поброжу по городу. Адрес Дины, найденный мной в телефонной книжке Шпанова, я затвердил. Не потеряюсь.

Нажал звонок.

Дверь приоткрылась, и девочка в розовых бантах удивленно воззрилась на меня. Она ничем не походила на Дину, но я испугался.

— Мама дома? — Я не думал, что слова могут даваться с таким трудом.

— Тут живет тетя Дина, — ответила девочка. — Я учусь у тети Дины английскому языку. А сейчас тетя Дина в магазине. Вы будете ее ждать?

— Да, — ответил я с облегчением.

— Тогда не захлопывайте, пожалуйста, дверь. Тетя Дина не взяла ключ, а я уже ухожу.

— Спасибо.

Шагнул в коридор. Типовая однокомнатная квартира. Два кресла, торшер, письменный стол. Книг на полке не много, и все больше английские. Я потянул на себя толстый том пейзажей Тернера, и к ногам упал узкий листок, исписанный мелким Дининым почерком. Я видел, что это не письмо, и прочел:

Я не успел дочитать. В комнату вошла Дина. Посмотрела на меня, кивнула, удобно устроилась в кресле. Так же молча я смотрел на нее.

— Будешь курить?

Я отказался.

— Юра, — негромко сказала Дина. — Я сегодня «Куклу» читала. В этом романе женщины высказываются о мужчинах, мужчины о женщинах, а в финале автор подводит некий итог. Читаешь — и будто в замочную скважину подглядываешь, будто в чужую жизнь влазишь, к тому же без крайней на то нужды…

Если бы эти слова сказал мне Гусев или Герка, я только бы усмехнулся:

— Не читай!

Но это сказала Дина. И отнюдь не для литературного резюме, и даже не для размышлений… Она сидела почти рядом, я мог дотянуться до нее, но нас разделял не этот проклятый метр, а вечность. Больше чем вечность — н е п о н и м а н и е! И молча, не оборачиваясь, я вышел».

Юрий Васильев. РЕПОРТАЖИ: «…Современная вулканология представляет собой такую область знания, где по необходимости объединились петрография, минералогия, термодинамика, физическая химия, геофизика, геохимия и отчасти астрономия. Благодаря применению методов всех этих наук вулканология стремится стать наукой точной. Но для широкой части населения она пока что все еще ассоциируется с катастрофическими извержениями. Правда, тут и впрямь есть о чем говорить.

В 1960 году заработал на острове Матуа вулкан пик Сарычева. Извержение началось с резкого усиления действия фумарол, расположенных на вершине вулкана. А 30 августа в час дня по местному времени грохнул вдруг такой взрыв, что в домах островного поселка повылетали из окон стекла. Над пиком Сарычева поднялся темно-серый плотный столб пепла и газов. За короткое время он достиг высоты в 5 000 метров и принял форму гриба.

Один из очевидцев вулканолог Г. Шпанов в день извержения собирал ягоду на северном склоне вулкана. Взрыв совершенно ошеломил его, но, поняв, в чем дело, Г. Шпанов продолжал вести наблюдения. Это было не просто. Из кратера летели вулканические бомбы, от них надо было увертываться. Кругом с легким тревожным шорохом сыпались частицы вулканического песка, а потом начался пеплопад.

Сперва пепел был коричневый, потом изменил цвет, стал темным. В воздухе пахло серой, радиосвязь нарушилась. Далеко в море был виден огненный круг, отраженный вулканом на небе. Некоторое время этим отблеском, можно было пользоваться как маяком».

Юрий Васильев. ДНЕВНИК: «…В автобусе на меня оглядывались — такое у меня было лицо. Ладно… Я мог понять Дину, она всегда не выносила меня… Но Шпанов!..

Когда кондуктор объявил: «Институт!» — я выскочил из автобуса.

В прохладном вестибюле под огромными часами, заключенными в деревянный футляр, дремал вахтер. Перед веселым объявлением, написанным стилизованно — через ять, ворчала техничка:

— Опять через ять стали писать!..

Я усмехнулся и пошел искать тринадцатый кабинет. Заколдованный круг! В лаборатории никого не оказалось.