Лев Кукуев - Море в ладонях

— Привет, коллеги! Что, бобик сдох и некому записать его в святцы?! Ай, ай!

Любой из двух слесарей годился Юрке в отцы.

— А ну, покажите, волшебники-маги!

Ему отдали сальник, скорее так, чтоб отвязаться.

Юрка с минуту что-то соображал, потом сунул сальник слесарям и бросился наперерез проходившему мимо МАЗу.

— Корыш, до промтоварного жми!

— С цепи сорвался, что ли?

— О премиальных потом. Цветы и музыка тридцатого февраля в шесть вечера в клубе строителя. Это я говорю — Юра Пат.

Пожилая, с виду очень серьезная продавщица была шокирована, когда Юрка выпалил:

— Сколько стоит чесанок? Беру любого размера, даже неходовой!

Женщина молча забрала чесанки и водрузила на полку.

— Нет уж, позвольте! — возмутился Юрка. — Не продаете рабочему классу по одному, беру оба!

Продавщица недоуменно покосилась на балагура, пересчитала деньги и подала белые дамские чесанки.

Юрка схватил один и был таков.

Продавщица осталась стоять с раскрытым ртом. Хлопнула дверь, и она спохватилась:

— Вот сумасшедший! Куда девать я буду второй?

Две старушки возле прилавка запричитали, заговорили почти с возмущением. Если бы парень, выбросив деньги на ветер, оставил оба чесанка, — куда бы ни шло. А тут совсем сумасшедший.

Но «сумасшедший» мчался уже на промбазу. Болванку для обоймы он выточил на токарном станке. Обойму выдавил из жести. Опрессовал. Зачистил. Через час сальник был готов.

— Держите, работяги! — сказал он слесарям. — А впрочем, готовый и сами поставим… Митинга не будет. Привет, коллеги. Не забудьте свои вещички…

Когда агрегат заработал, Таня со вздохом облегчения опустилась рядом с Юркой на тот же штабель досок, на котором совсем недавно сидела с Дробовым. Юрка достал сигареты, выдавил снизу пальцем одну, сунул в рот. Таня залезла в карман его комбинезона, достала спички, дала прикурить.

Юрка сиял. Это ли не награда?!

— На танцы сегодня идем?

— Ну вот! Только на малую каплю вам уступи — и вы уже липнете.

— Танечка! Я же не из таких.

— А из каких?

— Я хороший!

Не успели они разобраться: хороший или плохой, как подъехала «Волга». За рулем сидела американка. После недолгих приветствий Юрка спросил:

— А где мистер Кларк?

— Кларк? — Джейн махнула рукой. — Солнце еще не вставал, Гарри пошел рыбу удить. Фи-и… — Ее передернуло.

— Правильно, — резюмировал Юрка. Но заметив, что Таня не разделяет его мнения, без прежнего пафоса добавил: — Вам тоже отдохнуть надо…

— Я думал, вы, вы, — Джейн обращалась к каждому в отдельности, — вы делайт мне компаний?!

— Я на работе, — с нарочитым огорчением ответила Таня.

— О работ, работ. У нас такой красивый женщин не надо работ. Женщин создан красиво жить. — Она повернулась к Юрке, взглядом требуя поддержки и согласия.

Юрка смотрел на нее с плохо скрытым восхищением. В прозрачной нейлоновой блузке, шортах, с ярко накрашенным, по-детски обиженным ртом Джейн была весьма эффектна. Она сама понимала это и, не стесняясь, всем своим видом подчеркивала, что знает цену себе. Глаза и поступки ее говорили, что она вольна над собой, что ее расположением следует дорожить, если хочешь отдаться веселью, беззаботности.

— Н-да! — причмокнул Юрка с той нагловатой простотой, с которой делают это парни, когда слишком надеются на себя.

В Юркином голосе Тане послышалось снисхождение к американке и восхищение сумасбродной бабенкой. Джейн же решила: не будь рядом Тани, Юрка б давно согласился.

— Мы едем, да? — спросила настойчиво.

Юрка повернулся к Тане, предоставил ей право решать за обоих.

— Я не смогу, Миша Уваров предупредил, что вечером комитет. Ты знаешь Мишу — какой он! — И Таня просяще добавила: — На сей раз поедешь один. Да, Юра?! Ну, прошу! Пожалуйста!..

Юрка едва не заглотил сигарету. Фактически он оказался припертым к стене. Конечно, компанией он бы поехал… Но Джейн смотрела теперь с насмешкой, как будто на блудного и болтливого юнца, на полуслепого котенка. И эта насмешка задела его за живое. «А как вы рисуете эту поездку, мадам?!» — хотелось крикнуть в лицо ей. Но он не крикнул, сказал с озлобленной, веселостью:

— В пять часов жду у клуба. Так и быть, буду вашим гидом.

— О’кей! — крикнула Джейн и хлопнула дверцей машины.

«Волга» тут же скрылась за поворотом, а Таня, выдавив из себя улыбку, протянула Юрке замасленную руку:

— Спасибо, Юра, спасибо. Сегодня ты выручил меня дважды.

С Андреем к дяде Назару она бы поехала. А с Джейн?.. Эта компания не по ней.

— А может, пойдем на танцы? — спросил Юрка.

— Но как же американка?

— Да ну ее к черту!

— Нельзя так, Юрашек, нельзя. Она гостья. А мы гостеприимством всегда отличались.

Юрка так и не понял, то ли Таня смеялась, то ли искренне наставляла его на правильный путь. Спрыгнув с досок на землю, она махнула рукой:

— Счастливо, Юра! Пока…

Но в этот момент подъехал на газике Головлев, с ним оказался и Миша Уваров.

— Ну, как у тебя? Порядок?! — спросил начальник стройки у Тани и тут же увидел на досках обойму старого сальника, изрезанный новый фетровый чесанок.

Он вопросительно поднял глаза. Таня перевела взгляд на Юрку. Но Юрка скрылся за штабелем. Он не любил «торчать на глазах начальства», одинаково не любил, когда хвалят его или ругают. Даже на доску почета не дал свою фотографию. Сказал: нефотогеничен я…

— Не забудь, Коренева, о комитете, — напомнил Миша, когда с Головлевым пошел к машине. Они объезжали объекты, участки стройки. В присутствии Головлева или райкомовского начальства Миша своих приближенных называл по фамилии…

Юрка, «как штык», в пять часов был у клуба. Американка немецкой точностью не отличалась, к тому же какая женщина не заставит себя подождать хотя бы десять, пятнадцать минут. Юрка уже облегченно вздохнул. У него была причина уйти, не повидавшись с Джейн. Но в самую последнюю минуту, мягко шурша о гравий, «Волга» подкатила к клубу.

Джейн показалась Юрке великолепной. Ее волосы рыжей волной сбегали на полуобнаженные плечи и полуоткрытую грудь. Почти прозрачная безрукавка была заправлена в короткую юбочку-колокол. Маленькая ступня едва вмещалась в нейлоновой розовой туфельке. Ноги от щиколоток до округлых коленок были оголены… «Эх, если б она была «нашей»!» — подумал парень.

Когда Юрка и Джейн оказались бок о бок на мягком сидении, когда пахнуло на него тонким ароматом духов и женского тела, Юрка почувствовал, как все в нем бунтует в страшных противоречиях.

Машина, фыркнув мотором, мягко понеслась по гравийному шоссе в горы. У переезда они пропустили экспресс «Москва — Пекин». Из открытого окна им помахали три молодые вьетнамки. Юрка крикнул: «Привет!» Джейн смотрела только на Юрку. Взгляд пытливый, прищуренный.