Илья Миксон - Святое дело

Захотелось плакать. Да что это она! Сережа много раз повторял, что она не такая, как все, а она — плакать, как все невесты на свете.

Скорее бы он пришел, ее Сережа… Нина — жена. Жена… Она пыталась вжиться в это слово, понять его и не могла. Это, наверное, очень, очень трудно быть женой офицера.

С фотографии на письменном столе, улыбаясь, смотрела легкомысленная девочка-студентка. Теперь она уже совсем другая…

В дверь постучали громко, уверенно. Вошел незнакомый офицер, быстро оценивающе взглянул и улыбнулся:

— Здравствуйте!

— Добрый вечер.

— Капитан дома?

— Какой капитан?

— Капитан Стрельцов. Если не ошибаюсь, вы его жена?

— Да… — немного растерялась Нина. К ней впервые обращались, как к замужней женщине. — Его нет дома. Но он обещал скоро возвратиться.

Она оправилась от смущения и заговорила спокойнее:

— Ваша фамилия Ярцев?

Старший лейтенант слегка поклонился.

— Сергей просил вас подождать. Присаживайтесь, пожалуйста. Раздевайтесь.

— Мерси! — снял шинель, шапку, пригладил волосы.

— Вас, так сказать, можно поздравить? С приездом!

— Спасибо.

Ярцев подтянул на коленях брюки, сел.

— Наконец-то капитан дождался вас.

— Да, — неопределенно ответила Нина, не зная, как держать себя.

— Между прочим, я первый сообщил ему о вашем приезде.

— Как так?

— Принес телеграмму: «Двадцатого выезжаю хабаровским».

— Вы даже содержание запомнили, — улыбнулась Нина.

— Еще бы! Такие депеши не каждый день приходят к нам в Пятидворовку. Вот капитан Круглов, наш полковой врач, сколько лет мечтает о таком известии, а его все нет. Не желает его супружница покидать свою фешенебельную квартиру на Первой Мещанской. Рушатся, так сказать, узы Гименея. Куда это годится?

— Да, это плохо… А ваша семья где?

— Моя? — Ярцев расхохотался. — Что вы! Это не по мне! Успею еще хомут на шею надеть!

— Это и я, по-вашему, хомут? — наклонив голову, спросила Нина.

— Что вы! Это так, для красного словца.

— Красные слова выражают главную мысль.

— О, с вами говорить нужно осторожно! — подняв брови, воскликнул Ярцев.

— Я такая страшная?

— Наоборот!.. — Ярцев, встретив насмешливый взгляд, проглотил комплимент. — Я имею в виду: острая на язык… С вами не скоро выпьешь на брудершафт!

— В этом вы не ошиблись, — спокойно заметила Нина.

— Не сердитесь, Ниночка, — отступил Ярцев. — Я всегда такой.

— Тем хуже. А зовут меня Ниной Михайловной.

— Простите, не знал вашего отчества. Мы ведь еще не знакомы. Старший лейтенант Ярцев, Владимир Максимович.

— Весьма приятно. Жена капитана Стрельцова, или, по вашей терминологии, хомут.

— Еще раз извините! Но согласитесь, Нина Михайловна, что вот такая Ляля, Лилия Валерьяновна Круглова, — настоящий хомут! Или возьмите Панюгину.

— Матильду Ивановну?

— Вы уже знакомы? Так вот, муж ее сам даже обед готовит.

— А что страшного, если муж сам обед приготовит?

— Ничего страшного. Но это же си-сте-ма! Да ей-то что делать?

— У нее, кажется, ребенок, — неуверенно возразила.

— Ребенок! Дер фатер — отец, так сказать, лично отводит ребенка в детский сад, а ди муттер целыми днями бездельничает и плачется на свою «грусть-тоску». Из всех международных событий только модами интересуется. Что это, жена, по-вашему? Хомут!.. Виноват, забыл… Теперь вы понимаете, почему я не тороплюсь возводить собственный брудергауз.

— Как вы сказали? — переспросила Нина, с трудом удержавшись, чтобы не рассмеяться.

— Брудергауз, — недоуменно заморгал длинными ресницами Ярцев, стараясь выпутаться из нелепого положения, так как и сам толком не понимал значения этого мудреного слова. — Я хотел сказать — семейный дом…

— Брудергауз — это домики для маленьких цыплят, выведенных в инкубаторе.

Ярцев громко рассмеялся, обрадовавшись удачно найденному выходу.

— Я именно это и хотел сказать. Совершенно верно: дом для высиживания цыплят! Между прочим, есть один славный анекдот…

— Полюбуйся, Ниночка! — закричал еще с порога Стрельцов. — Полюбуйся на этого мудрого эскулапа!.. Здравствуйте, Ярцев!

Старший лейтенант встал и почтительно пожал протянутую руку. В комнату вошел смущенный Круглов, за ним — лейтенант Краснов.

— Звоню в санчасть, — продолжал рассказывать Стрельцов, — спрашиваю дежурную сестру, что у них там приключилось, почему врача вызвали. «Ничего, — говорит, — не случилось, капитан сам пришел, сказал, что будет ночевать в приемной». Сбежал, хитрец!.. Сейчас же раздевайся, дезертир! Павел, знакомься с моей женой… Ты не скучала без меня?

— Нет. У нас была интересная беседа с Владимиром…

— Максимовичем, — поспешно подсказал Ярцев.

— Да, с Максимовичем.

— А-а, ну и хорошо. А теперь ужинать! Ты, Ниночка, посиди на диване. Мы с Иваном Павловичем сами стол накроем, по старинке, по-холостяцки. В последний раз! Не обессудь только: что есть!

— Что бог послал и что шофер достал? — улыбнулась Нина.

— Нет, ты о боге забудь. Здесь у нас военторг присылает.

— Селедку к шампанскому, уксус к сгущенному молоку! — вставил Ярцев.

— Бывает и так.

Мужчины принялись за нехитрую сервировку стола. Нина сложила стопкой книги, хотела переложить на этажерку.

— Нет-нет! — поспешно удержал ее за рукав Сергей. — Я сам, ты у меня все перепутаешь.

— Извини, не знала, — она густо покраснела и положила книги на прежнее место.

— Ты не обижайся, Ниночка.

— Я не обижаюсь, — спокойно ответила и уселась на диван рядом с Красновым. Он все время украдкой наблюдал за ней, почему-то сравнивая с Надей.

— Товарищ капитан, — напомнил о себе Ярцев. — Я, собственно, к вам с конспектом пришел.

— Давайте… Ниночка, помоги, пожалуйста, Ивану Павловичу. Я сейчас.

Он взял конспект и углубился в чтение. Ярцев, не зная, что делать, продолжал стоять, держась за спинку стула.

— Павел, Владимир Максимович, а вы что бездельничаете? Помогайте нам, — предложила Нина, стремясь чем-нибудь занять гостей.

Краснов с готовностью приблизился к столу. Ярцев взглянул на командира батареи.

— Помогайте, — оторвался от конспекта Стрельцов. — Все равно никуда не уйдете, поужинайте с нами.

Круглов включил приемник. Звуки вальса заполнили комнату.

— Я ангажирую вас на первое танго, — шепнул, наклонившись к Нине, Ярцев.

— Спасибо, — Нина лукаво сощурила глаза. — Между прочим, это не совсем удачное выражение.

— Почему? — Ярцев внутренне похолодел, досадуя, что снова влип.

— Возьмите! — неожиданно выручил Стрельцов, протягивая тетрадь с конспектом. — Готово? — обратился он к остальным.

— Полный порядок!

— Прошу к столу. Иван Павлович, откупоривай шампанское. Только осторожно, по-медицински, без выстрелов.