Георгий Марягин - Стратег и зодчий

— Машу Спиридонову поддержать приехал.

— Вы смешками доброе слово не сбивайте, граждане-товарищи, — наставительно произнес другой седой спорщик, в поддевке и валяной шляпе, стриженный «под горшок».

— Мало того что Россию продали, теперь всю мануфактуру германцам отдают, — раздался из центра толпы визгливый голос. — Ленин говорил все — мир, мир. Все думали, будет мир, будет довольствие народу. А пришла осьмушка, и то раз в два дни.

— Подручные Спиридоновой стараются, — усмехнулся Ленин, отходя, — нужно настоятельно потребовать от нее публичного извинения в печати за клевету.

— И за сегодняшнее выступление, — добавил Свердлов.

— На роток не накинешь платок. Она депутат, имеет право давать характеристики.

— Но это возмутительно! Заявлять, что вы предаете интересы России.

— Яков Михайлович, подобную фразеологию мы с вами уже слышали. Тут важнее другое — что эта дама и ее друзья задумали. А в том, что они задумали совершить какую-то мерзость, я не сомневаюсь. По городу бродят левоэсеровские агитаторы и мутят народ. Сегодня, не откладывая, нужно созвать фракцию коммунистов — делегатов съезда и направить их в районы Москвы, главным образом в рабочие. Пусть они расскажут, что происходит на съезде, и не только расскажут… Мы обязаны предупредить рабочих Москвы, что левые эсеры снова добиваются разрыва мирных отношений с Германией любыми путями. Сборище истериков и авантюристов. Они рассчитывали на свое большинство на съезде — просчитались! Уверен, что большая часть съезда поддержит резолюцию большевиков. Во многих делегациях нет ни одного эсера.

— Вы уже успели изучить статистику съезда! — не скрывая удивления, воскликнул Свердлов.

На следующий день Ленин с утра работал в своем кабинете.

— Как реагируют на фабриках на выступления левых эсеров? — расспрашивал Ленин всех приходивших к нему. — Знают, что принята резолюция большевиков?

— Я был у ткачей, — рассказывал Дзержинский, — они прямо называют всех этих ораторов болтунами преподобной Марии Трехсвятительской.

— Почему Трехсвятительской? — удивился Ленин.

— На Трехсвятительском Центральный Комитет партии эсеров, — пояснил Дзержинский.

— Какой язык у нашего народа! Щедринский… Жара какая! Вчера Гиль хорошо сострил, что это эсеры своими речами подогревают июль.

— Если этим только и ограничатся, — заметил Дзержинский, — будет хорошо. Что-то «левые» замышляют, судя по разным вызовам их делегатов к Спиридоновой.

— Не закрывайте дверь, прошу, — попросил Ленин Дзержинского, выходившего из кабинета, — пусть хоть немножко просквозит. Какая-то Африка, а не Москва.

Ленин взял со стола папку с бумагами, подготовленную к очередному заседанию Совета Народных Комиссаров, стал просматривать материалы, представленные народными комиссариатами. Затем просмотрел текущую почту, перечитал проект Конституции РСФСР — ее предстояло утвердить сегодня.

«После этого левоэсеровской вольнице с ее областными правительствами и парламентами все пути будут отрезаны, — раздумывал Ленин. — Не понимают, что вчерашнее голосование показало. От них уходят многие члены партии… И среди руководителей явный раскол».

Раздумья прервал долгий звонок внутреннего телефона, соединявшего кабинет Ленина с кабинетом Бонч-Бруевича.

— Убит Мирбах. Сейчас сообщил Чичерин, — доложил Бонч-Бруевич.

— Прошу вас, Владимир Дмитриевич, немедленно поезжайте в германское посольство. Примите меры для того, чтобы вокруг него выставили охрану. Оттуда сообщите мне по телефону, что известно о террористах. Туда выехал Дзержинский? Хорошо. Я приеду с Чичериным и Свердловым.

В пятом часу Ленин возвратился в свой кремлевский кабинет. Вместе с ним приехали Свердлов и Чичерин. Чичерин остался в соседней комнате, чтобы составить телеграмму в Берлин советскому послу Иоффе. Не успели Ленин и Свердлов войти в кабинет, как Горбунов передал трубку Свердлову.

— Яков Михайлович, все время названивают из Большого театра, спрашивают, будет ли вечернее заседание.

— Яков Михайлович, пожалуйста, сообщите в секретариат съезда, что заседание откроется ровно в шесть. — Ленин тотчас же снял телефонную трубку другого аппарата и попросил стенографистку записать его распоряжение.

— Пропускать кроме автомобилей народных комиссаров еще и автомобили боевых отрядов, — начал диктовать Ленин. — Задерживать все автомобили Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией. Арестовать всех левых эсеров-чекистов, и в первую очередь Александровича. Работников ЧК, сомнительных по партийной принадлежности, привозить в Кремль на выяснение. — Ленин положил трубку.

— Ведь это предательство, Яков Михайлович, — нарушил он молчание. — И Прошьян, и Карелин, и другие клялись перед съездом, что наступает пора, когда наши партии могут слиться.

Ленин подошел к окну, открыл форточку и с жадностью вдохнул насыщенный озоном, пронизанный запахом свежей зелени воздух.

— Какой красивый дождь! Как хорошо… Я думаю… — Он не успел закончить фразу, на пороге кабинета показался встревоженный Горбунов.

— Восстание… в Ярославле… Восстали белогвардейцы, — торопливо произнес он, подавая Ленину телеграмму.

— «Власть захватил «Союз защиты Родины и свободы». Руководит восстанием полковник Перхуров. Вырезан весь состав Совета. Расстрелян Нахимсон…»

Ленин, не дочитав телеграммы, швырнул ее на стол, изо всей силы ударил кулаком по оконной раме:

— Мерзавцы! Это тоже провокация войны. Срочно, Николай Петрович, вызывайте Наркомвоен. Вы, Яков Михайлович, поезжайте на съезд и товарищей из нашей фракции, которые еще не выехали в районы, немедленно командируйте в Сокольники, в Симоновский, в Замоскворечье. Николай Петрович, отправьте это в газету. Сталину и Рыкову — подробные телеграммы об убийстве Мирбаха, о восстании в Ярославле.

— Наркомвоенмор у телефона, Владимир Ильич. — Горбунов передал Ленину трубку.

— Что делается для подавления мятежа в Ярославле? — строго спросил Ленин.

Он слушал объяснения Троцкого, изредка бросал: «Так, так», потом, отсекая воздух ладонью, произнес:

— Все члены ЦК разъезжаются в районы. Урицкий, Заславский выедут в Питер. На вас ответственность за Ярославль. Привлеките Лашевича. Немедленно стягивайте к Ярославлю все силы. Что такое Ярославль, разъяснять не буду. Претензий не предъявляю. Сейчас не до претензий.

Ленин не успел положить трубку, как в кабинет вошел запыхавшийся Бонч-Бруевич.

— Арестован Дзержинский, — еле переводя дыхание, вымолвил он, — в отряде Попова.

Ленин побледнел, как обычно в минуты волнений, спросил:

— Где расположен отряд Попова?

— В районе Трехсвятительского переулка.