Георгий Марягин - Стратег и зодчий

Узнав о том, что с продотрядом хотят послать банковского служащего, Ленин спросил его, жил ли он когда-нибудь в деревне.

— Здесь, на Пятницкой, в том доме, где родился, там и живу. Даже не видел никогда деревни, знаю одно зеленое поле — суконное, на конторке.

— Это один из наших первых красногвардейцев, — заметил кто-то из райкомовцев. — В Октябрьские дни Кремль штурмовал.

— А в деревню его пошлете, — сказал Ленин, — когда придет время налаживать там счетоводство. Сейчас задача другая — взять у кулака излишки. Если продотряд составите из таких товарищей, как Колесин, Чучков или Иван Нилыч, мы хлеб заготовим. Приедете в деревню, напишите мне, как вас встретили, как настроены крестьяне, как с нами кулаки войну ведут. Война самая настоящая — война за хлеб. Чтоб спасти революцию, в этой жесточайшей войне необходимо победить.

Ленин с азартом спортсмена сбежал на нижнюю террасу крутогорья.

— Надя, — прокричал он с террасы, — потихоньку спускайся ко мне! Только осторожно, трава скользкая. Здесь наберешь красивый букет.

Стоявшая на верхнем скосе Воробьевых гор женщина, в белой кофте и длинной черной юбке, стала осторожно спускаться по тропинке. Когда она подошла к террасе, у Ленина был уже довольно большой букет.

— Присядь, — предложил он жене, показывая на выбеленный дождями песчаник.

Крупская села. Ленин подал ей цветы, присел рядом.

— А ведь камень этот упал сюда с той, верхней, площадки, — сказал он. — Может, возле него Герцен и Огарев давали друг другу клятву… Изумительная история у Москвы. Каждый камень напоминает о великом и славном. Кто основал этот город? Конечно, не боярин Кучка, как утверждал Иловайский. Много еще белых пятен в нашей истории.

Крупская вспомнила, с каким интересом Ленин перечитывал старую книгу о Москве, оказавшуюся в квартире, которую оборудовали для них в Кремле.

— Мы просили Михаила Николаевича, — сказала Крупская, — написать для школы краткий очерк истории Москвы. Согласился, что поручение важное, но занят по горло. Увлечен организацией исторического отделения Социалистической академии. Правда, среди наших наркомпросовцев есть товарищи, которые считают, что хватит одной академии.

— В бедной семье одной ложки хватает, — рассмеялся Ленин. — А наша семья скоро разбогатеет. Не только Социалистическую, но и другие академии обязательно организуем. Помнишь символический рисунок Пастернака на обложке энциклопедии Граната? Юноша собирает с ветвистого дерева плоды. Хороший рисунок! Российская Академия наук напоминала голоствольную сосну, а наши академии должны походить на индийское шатровое дерево. Там есть деревья-рощи. Каждая ветка, опускаясь на землю, обрастает корнями и гонит побеги. Следует только примирить деятелей Социалистической академии с российскими академиками. Покровский их считает консерваторами и монархистами. Это общая болезнь всех «левых». Они праведники, остальные грешники. Время убедит Покровского в его ошибках. Скоро отпустим средства для организации трех институтов — химического, оптического, биологического при Академии наук. Сразу же после войны начнем переоборудование пороховых заводов для производства связанного азота. Метод наш, российский, ипатьевский. Патентов не покупать. Начнем обновлять землю.

Крупская не раз слышала мечтания Ильича об обновлении земли. Они были самыми заветными для него. Он никогда не говорил о любви к земле, так же как никогда не говорил о любви к народу и о долге революционера, но его речи пронизывало тепло этой любви.

— Забыл сказать, — вдруг обрадованно воскликнул Ленин, — только сегодня Маргарита Васильевна [3] Фофанова. сообщила мне, что Клименту Аркадьевичу Тимирязеву понравилась «Обетованная земля» Гарвуда, он согласился снабдить ее своим предисловием. Предисловие Тимирязева к советскому изданию! Пусть книжка идет в наши села, вдохновляет агрономов, настоящих и будущих.

Он вдруг к чему-то прислушался. Крупская удивленно посмотрела на него.

— Там в траве кто-то сидит, — показывая на большой участок, поросший овсюгом и чернобылом, сказал Ленин. — Слышишь, Надя, кто-то посапывает? Охотничье ухо не обманывает. Эй, кто там?! — прикладывая руки к губам, крикнул Ленин.

— Чего объявляться? Мы не спрятамшись. — Из овсюга поднялся коренастый мужчина, с окладистой бородой, стриженный «под горшок», загорелый до черноты.

— Бродяжничаешь, дядя? — спросил Ленин, подзывая его к себе.

— А ты хто такой, чтоб хрестьянина бродягой обзывать? — настороженно пробурчал бородатый.

— Подходи, дядя. Потолкуем, раз крестьянин, — улыбнулся Ленин.

Бородатый постоял несколько минут молча, о чем-то раздумывая, потом поднял из овсюга армяк и плотный мешок. Еще раз посмотрел на Ленина и Крупскую и направился к ним.

— Подымить не найдется? — спросил бородатый, усаживаясь на мешке и бросая рядом армяк.

— Он не курит, — извинительно произнесла Крупская.

— Это что же, по болезни али штундист? — полюбопытствовал бородатый.

— Молокан! — расхохотался Ленин. — Чапан-то у тебя, дядя, волжский, густо тканный.

— Волгари густо живут, — довольно протянул бородатый.

— В Москву какими судьбами привело вас? — спросила Крупская.

— На Болоте был. Расторговался, — пояснил бородатый.

— Кустарь? — посмотрел Ленин на бородатого.

— Зимой промыслом занимаемся, а летом землю пашем.

— Что за Болото? — спросила Крупская.

— Значит, не москвичка, — решил бородатый.

— Из Петрограда.

— Эх, в Питер бы пробраться!.. Там бы не ту цену взял за муку. Хрупчатку привозил, — раздумывал вслух бородатый.

— Сил хватает и крестьянством, и промыслом заниматься? — Ленин пытливо взглянул на мужика. — Семья, наверное, большая. Все работают?

— Я сам третьяк. Да ведь силы в деревне сейчас много. Солдатка в каждой избе. Только кликни, придет рублишко заработать.

Ленин многозначительно посмотрел на Крупскую и, прищурясь, перевел взгляд на мужика:

— Гм… Гм… Значит, в зажитке живете?

— Не жалуемся. У нас землю по справедливости выделили.

— Сколько же на душу?

— Сперва на душу хотели считать, а потом на сходе решили по головам скота раздавать. Не погибать же скотине? Ей корма вон сколько нужно.

— Значит, беднякам погибать? — сурово произнес Ленин. — Видно, сход у вас кривой… Что же везете из Москвы? Что в мешке, деньги? — Ленин поднялся с камня, помог подняться Крупской. — За свою крупчатку, наверное, целую охапку денег получили?

— На кой ляд они, бумажки, нужны. — Мужик довольно похлопал по мешку. — Мануфактуру везу, сатинов набрал.

Ленин, не прощаясь с бородатым, стал подниматься по тропинке, помогая Крупской. Гиль уже разворачивал машину.