Василий Кондрашов - Небо выбирает нас

С командного поста прибежал посыльный.

— Товарищ полковник! Прибыл вертолет с нарядом пограничников!

— Проводите их сюда, — встал из-за стола Дуганов, — пусть пообедают. Других сообщений нет?

— Нет.

На КП возвращались так же молча, украдкой поглядывая на багряный закат солнца. День кончался. Не доходя нескольких шагов до КП, увидели, как стремительно раскрылась форточка и в нес просунулась голова руководителя полетов:

— Товарищ командир! Товарищ командир! Самолет цел! Климачов направился в долину!

— Прямо дитя малое, а не майор Ушаков. — Кортунов хотел улыбнуться, но улыбки не получилось. Он только чуть губами повел, да глаза посветлели.

— Видно, жив наш орленок… Разрешите мне вылет, товарищ полковник, — попросил Кортунов.

Дуганов посмотрел на затухающий закат, на стоявший рядом с КП вертолет пограничников и ответил:

— К сожалению, поздно.

— А если послать пограничников с собаками? — предложил руководитель полетов.

— Нужно найти следы Климачова, а потом высылать, — посоветовал Калинкин.

— Мы не можем ночью посылать в горы вертолет. Слишком большой риск, а пользы немного, — твердо решил командир полка. — Не горюй, Калинкин, найдем твоего ведомого.

За ночь небо полностью очистилось от облаков. Лишь далеко на западе показались перистые, признак скорого ухудшения погоды.

Рано утром полковник сам явился к вертолетчикам.

— Только что сообщила поисковая группа: обнаружены следы Климачова в ущелье у водопада, — сказал командир полка. — Товарищ капитан! — обратился он к командиру экипажа вертолета. — Ваша задача: высадить пограничников в устье Туманного ущелья. Старшина! — Полковник перевел взгляд на стоящего рядом пограничника. — Вам нужны люди?

— Справимся втроем.

— Товарищ полковник! — Можеров умоляюще посмотрел на Дуганова. — Разрешите мне с пограничниками!

— Разрешаю.

Над ущельем вертолет будто замер и стал снижаться. Бортовой техник открыл дверь, приготовил лебедку для спуска людей и собак. Первыми спустились пограничники с повизгивающими от нетерпения собаками, и уже после них спустили на землю Можерова. Прогнившей сыростью дохнуло ущелье. Можеров поежился и осмотрелся. Громада ущелья обступила его с двух сторон и словно сдавила в могучих объятиях.

Старшина тщательно проверил походную рацию, торопливо бросил:

— В путь, товарищи. Спешить надо!

Собаки сразу же взяли след и рванулись по направлению к долине. Можеров едва поспевал за пограничниками. Он уже ничего не различал перед собой, кроме зеленой спины бегущего впереди солдата. Из-под ног срывались камни и падали в воду.

Было уже далеко за полдень, когда вошли в лес. Старшина оглянулся на Можерова и, придержав собаку, хрипло сказал:

— Передохнем минут десять.

Он снял с мокрой спины рацию, поставил на плоский камень и стал готовить ее к передаче.

— Устали, товарищ, лейтенант? — спросил он и участливо посмотрел на Можерова. Тот, свалившись под дерево, долго не отвечал.

— Держите свою пограничную скорость, старшина.

— У нас повыше, чем пограничная. Товарища спасаем. В общем, пока неплохо идем. Вот доложим командиру — и снова. «Ветерок!» «Ветерок»! Я — «Демон»! На связь! — старшина, отрешенный от всего мира, стал вслушиваться в эфир.

— Вашу игрушку, — кивнул Можеров на маломощную рацию, — наш КП не услышит.

— Я с вертолетом связываюсь, — ответил старшина. — «Ветерок»! «Ветерок»! Я — «Демон»!..

Выдержав паузу, старшина стал докладывать:

— След взяли без задержки. Не теряли. Идет очень запутанно. Добро. Сворачиваюсь.

И вновь перед глазами Можерова заколыхалась зеленая спина пограничника. Колючие ветки больно хлестали по лицу и рукам, рвали одежду и царапали сапоги.

Наступившая ночь вызвездила небо. Впереди послышался какой-то неясный шум, через некоторое время они подошли к речке. Слабый ветер, пробившийся сквозь деревья, дул в спину. Собаки метнулись по течению реки вдоль берега, затем встали у воды и беспомощно заскулили.

— Стой! — подал команду старшина. — Надо искать переправу.

Посветив тусклым лучом фонаря по кипящей поверхности речки, старшина недовольно крякнул.

— Ждал ее. Но не думал, что она такая… Дайте веревку! — обратился он к одному из пограничников, все еще продолжая водить лучом по противоположному берегу.

— Светите туда, товарищ лейтенант, — указал старшина на обломанный сук дерева и передал фонарик Можерову, прицелился и метнул конец веревки. Петля захлестнула сук, и старшина, обрадованный удачным броском, что-то неслышно забубнил себе под нос, привязывая другой конец за толстый ствол дерева.

— Пойду первым, — кивнул он на провисшую над речкой веревку. — Как переправлюсь, по одному за мной. — И старшина повис на веревке. Сук на противоположном берегу треснул и обломился.

— Гнилье проклятое! — выругался пограничник, вытаскивая из воды веревку. — Неужели ночевать придется?

— Переночуем, товарищ старшина, — поддержал его один из пограничников. — Все одно идти нам ночью не советовали.

Старшина шумно вздохнул.

Вверх по течению потянул ветерок, стихший было к ночи. Собаки заволновались, вскочили с места и, натянув поводки, бросились к берегу. Ломая ветви, пограничники ринулись за ними. Но собаки пробежали метров сто и остановились, залаяли, вытянув морды, на противоположный берег. Старшина включил фонарик и стал осматривать прибрежные кусты, но ничего подозрительного не заметил. А собаки по-прежнему рвали поводки из рук и захлебывались лаем.

— Неспроста это, — задумчиво проговорил старшина.

— А если зверь? — предложил Можеров.

— Не на того зверя обучены, — ответил старшина. — Ну-ка дай твой фонарик! — обратился он к стоявшему рядом пограничнику. Темноту рассеял более яркий луч фонаря, и старшина снова стал рассматривать каждый кустик, каждый камень. Можеров стоял рядом с ним и тоже следил за медленно продвигающимся лучом.

— Он! — словно выстрел, раздался голос старшины, и Можеров увидел в дрогнувшем луче лежавшего на противоположном берегу человека.

— Веревку, старшина! — крикнул Можеров, схватил конец веревки и стал торопливо обвязывать вокруг пояса. Старшина помогал ему. Можеров шагнул в воду, был сбит течением, и веревка сразу натянулась. Сильный, неудержимый поток сносил Можерова, но он мощными гребками пробивался к противоположному берегу. Над его головой тускло светили фонарики пограничников.

— Держи левей!

— Ниже — валун!

— Осторожней! — предостерегающе кричали ему.

Можеров с трудом дотянулся до свесившейся ветки дерева и выбрался на берег.

Климачов лежал лицом вниз, в сжатых кулаках — вырванная с корнями трава.