Василий Кондрашов - Небо выбирает нас

— Ваня! Ваня! — тормошил его за плечи Можеров.

— Веревку! Веревку привяжи! — кричали пограничники. Можеров, опомнившись, привязал к дереву веревку, потом поднял Климачова, отнес подальше от воды и положил под голову свою мокрую рубашку. Подбежал старшина, поспешно приложил ухо к груди Климачова, прислушиваясь к биению сердца.

— Жив наш лейтенант! Мы ему сейчас укольчик… Михеев! Вызывай вертолет!

Через несколько дней, когда Климачов после лечения вышел на службу, Дуганов построил на плацу весь полк.

— Равняйсь! — подал команду командир полка и отыскал взглядом коренастую фигуру молодого летчика. — Смирно! Лейтенант Климачов, выйти из строя!

Не сразу дошло до Климачова, что это его вызывают. Впервые после воздушного боя с нарушителем он пришел на полковое построение и так близко ощущал плечи однополчан. Сейчас для него не было выше счастья, чем стоять на своем привычном месте в строю.

Климачов сделал три неловких шага вперед и повернулся лицом к строю.

— Слушайте приказ!.. — торжественно зазвучал над строем голос командира полка. — В исключительно трудных условиях летчик не растерялся и уничтожил самолет нарушителя. Приказываю: за находчивость и мужество, проявленные в воздушном бою, и за отличное знание авиационной техники лейтенанту Климачову Ивану Алексеевичу объявить благодарность.

Стоявшие напротив Климачова видели, как побледнел у него на лбу розовый, еще не окрепший рубец.

— Служу Советскому Союзу!

После построения к Климачову подошел капитан Калинкин, крепко пожал руку.

— Ну как самочувствие?

— Нормально, товарищ капитан. Вчера вечером прошел медицинскую комиссию. Побаивался невропатолога. Все косился на мой шрам…

— На завтра буду планировать тебя на полеты, получишь контрольную зону. Посмотрим, не разучился ли пилотировать. А недели через две пойдем на воздушный бой на максимальной высоте. Ну как, зовет небо?

— Зовет, товарищ капитан.

— Может, не будем капитанить? Когда одни?

— Вам это легче…

— Ты думаешь? — Калинкин коротко глянул в грустные глаза Климачова и отвернулся. — Впрочем, с большой высоты на земле все кажется игрушечным. Однако…

— И все же вам легче.

— Однако ты знаешь, — продолжал Калинкин, — многое на земле далеко не игрушечное. Когда разглядишь поближе, поймешь, бывает боль посильней твоей личной. Ну а личную не мешает и припрятать поглубже, чтоб не ходить с ней по улицам, как на Западе безработный с плакатом на спине. Или не согласен?

— Согласен. Я только хочу сказать…

— Я все знаю. Не надо. Мы не только летать учимся, но и жить. И кто знает, где трудней: на земле или в воздухе. Иди на предварительную подготовку. А завтра встретимся на полетах.

Климачов не торопился уходить с аэродрома. Оглядывался вокруг, провожал глазами уходившие в небо самолеты.

— Товарищ майор! — окликнул он проходившего мимо командира эскадрильи Ушакова. — Что это за самолет на заправочной?

— Новая птичка в нашем полку. Первая! — с гордостью в голосе ответил майор. — Кортунов пригнал к нам новый для нас истребитель.

— Вот на нем бы слетать! — восхищенно проговорил Климачов.

— На таких и будем летать, — ответил Ушаков. — Лишь бы на учебные полигоны.

— Тогда уж лучше на спортивные пересесть, — возразил Климачов.

— Настанет время — все пересядем. Весь мир пересядет!

— Разрешите? — Климачов кивнул в сторону нового самолета.

— Вместе пойдем.

Летчики направились к истребителю. А позади них на взлетной полосе оглушающе взревели турбины. Еще одна боевая пара уходила на задание.

Повесть Василия Кондрашова «Небо выбирает нас» о жизни и работе летного состава одного из воинских подразделений в мирное время. Автор сам летчик и хорошо знает то, о чем пишет.

Авиатор сегодняшнего дня мало похож на легендарных авиаторов первых, крайне рискованных перелетов, когда летчики бывали и талантливыми и бездарными, везучими и невезучими и знаменитыми, как артисты. Теперь слово «талант» применительно к летчику не употребляется. Можно, конечно, допустить, что с развитием техники пилоту остается все меньше и меньше возможностей проявить свою доблесть и стойкость, однако и теперь рабочее место летчика отдалено от земли тысячами метров, и профессиональные дефекты и даже моральные отыгрываются так же незамедлительно, как и в эпоху «рыцарства» в авиации. Кондрашов сделал попытку показать, каков современный авиатор и какова у него душа.

Нам всегда бывает интересно узнать тайны профессии, а также то, каким образом профессия повлияла на душу человека, его «внутренний состав», походку, манеры, речь и многое другое. Увидев на головокружительной высоте светлую иглу, беззвучно раздвигающую голубизну неба, увидев белый след, мы невольно останавливаемся и думаем: «Кто этот человек, который сейчас один в бескрайнем небе? Каков он? О чем думает, глядя на лиловую сверху землю?»

И повесть Кондрашова «Небо выбирает нас» в некоторой мере удовлетворяет наше любопытство и интерес, рассказывая о военных буднях энской части. Всякий раз, когда персонаж его повести оказывается у самолета, наше читательское внимание «включается на максимум». У самолета герои Кондрашова оживают, красивеют. Автор умело пользуется авиационным жаргоном, не выпячивая собственных знаний, — этому умению научиться невозможно, если сам хорошенько не поваришься в авиационном котле.

Повесть «Рыжий — не рыжий» в какой-то мере примыкает к «Небу…», хотя прямой сюжетной связки между этими произведениями не существует. В ней показана судьба трудного подростка, бросившего школу. Однако у этого несимпатичного на первый взгляд молодого человека начинает оживать душа при встрече со старым фронтовиком. У подростка возникает романтическая мечта — достать со дна пруда самолет, сбитый еще во время войны. Эта мечта и способность решительно действовать могли бы привести юношу в конечном счете и в авиацию. Весьма возможно, что и главный герой повести «Небо выбирает нас» Климачов сам был когда-то трудным подростком, но «небо» в конце концов «выбрало» его, он «очистился» и нашел себя в строгих рамках воинской службы, а в конечном счете и в благородном деле защиты Отечества.

Впрочем, «небо» никого и никогда не «выбирает». Оно покоряется такими крепкими духом парнями, как Климачов, Можеров и их сверстники. Это убедительно и достоверно показывает писатель.

А. СТАРОСТИН