Василий Кондрашов - Небо выбирает нас

В дверях кабинета появился Климачов.

— Ты подожди в коридоре, подожди, — остановил его Ушаков и поспешно стал подталкивать его за дверь.

— Может, помочь, товарищ майор? — догадавшись о неувязке с медициной, предложил Климачов.

— Как помочь? — уставился удивленно на лейтенанта командир эскадрильи.

— Может, мы вдвоем уговорим? — предложил Климачов многозначительно.

— Я тебя за преднамеренный обрыв связи, когда ты самолет сажал, не наказывал? — спросил Ушаков.

— Не-ет! — насторожился Климачов.

— Накажу! Не мешай.

Ушаков еще что-то хотел сказать Климачову, но к ним подошел командир полка.

— Товарищ полковник, — командир эскадрильи докладывал с таким видом, словно ему нанесли смертельное оскорбление, — отстранили меня! От полетов!

— Кто отстранил? — удивленно посмотрел на него Дуганов.

— Доктор! Кто же еще! Насморк, понимаете, нашел.

— Насморк? — переспросил командир полка и нахмурился. — Что же ты так? Через холодильник дышал?

— Мне не до смеха, товарищ полковник.

— Мне тоже. Насморк, — повторил Дуганов, вслушиваясь в странно звучащее в такую жару слово. Только теперь до него дошло, что командир первой эскадрильи на учениях сегодня участвовать не сможет. — Передайте мой приказ подполковнику Белогурову: он полетит вместо вас.

— А может, уговорим медицину? — уже без всякой надежды попросил Ушаков. — Один мне предлагал сегодня, но у него полномочий маловато.

— Уж не Калинкин ли?

— Да нет, Климачов.

— Над медициной я не властен, у меня перед ней полномочий не больше, чем у твоего Климачова. Иди лечись.

Небо, казалось, трескалось от гула взлетающих истребителей. Первая эскадрилья во главе с подполковником Белогуровым взяла курс на запад. Низко прижавшись к земле, истребители быстро удалялись от аэродрома. Стремительно мелькали лоскутные полк, пожелтевшие луга вдоль речек, утонувшие в зелени аулы.

До цели оставалось около пятнадцати минут полета. Эскадрилья должна скрытно подойти к аэродрому «противника» (запасной авиационный полигон) и оказать помощь атакующей пехоте в подавлении огневых точек.

Белогуров точно по курсу заметил темную широкую полосу, прикрывшую часть горизонта.

«Возможно, пожар. А если облачность? — подумал Белогуров, и знобящий холодок пробежал по всему телу. — Откуда ей взяться, облачности? Метео докладывало о хорошей и ясной погоде. А пойти с эскадрильей под облачностью, где, возможно, минимальная видимость, да еще с несколькими неоперившимися летчиками — довольно рискованное дело».

Но Белогуров не терял надежды. Облачность могла оказаться выше допустимого полета. Полоска на горизонте заметно росла, ширилась, превращаясь в огромную высокую стену мощных кучевых облаков, среди которых бледной полосой проглядывал просвет. Самолет стал заметно вздрагивать: сильные воздушные течения начинали трепать его крепкий корпус, сбивали с курса. Белогуров увидел, как заплясали вокруг него, словно катера на морских волнах, округлые тела истребителей, и у него беспокойно зачастило сердце.

«Не пройдем! Посыплются на землю! Столкнутся и посыплются. А отвечать кому? — тревожился Белогуров. — Возвратиться? Нельзя…»

Настороженный эфир молчал. Не прослушивалось ни одного слова. Слева от боевого порядка эскадрильи ослепительная молния надвое расколола небо, из темных клубящихся туч косым росчерком брызнул дождь.

«Гроза!» — хлестнула страшная мысль. Самолет Белогурова лег на крыло. Болтанка становилась все ощутимей. Через семь минут полета — цель. А всего через минуту или две — стена грозовых облаков со вспышками молний.

И тут поступила вводная передать командование эскадрильей капитану Калинкину — командиру звена.

Он нащупал пальцем кнопку передатчика:

— Восемь пятнадцатый, я — ноль второй, как слышите меня?

— Нормально.

— Восемь пятнадцатый! Занимайте мое место, ведите «коршунов».

— Понял! — после некоторой паузы ответил капитан Калинкин.

Самолет заместителя командира полка отвалил в сторону со снижением, а эскадрилья прежним курсом продолжала полет. Оглянувшись, Белогуров увидел, как истребители, ведомые Калинкиным, устремились в узкий просвет между облаками. Снова росчерк молнии раскроил небо, и Белогуров, уже не отвлекаясь, повел свой истребитель на аэродром.

Калинкин, получив команду подполковника, занял его место в строю. Рядом, будто привязанный, встал его ведомый Климачов. Калинкину не оставалось времени подумать, почему подполковник возвратился на аэродром. Возможно, хотят проверить волевые качества Калинкина, мол, как-то справится с обязанностями командира эскадрильи.

Сверив карту с местностью, капитан с опаской посмотрел на приблизившуюся облачность. Он подправил курс и повел эскадрилью в просвет между облаками. Лобовое стекло самолета покрылось тонкой слюдяной пленкой. Пошел дождь. «Только бы проскочить! Проскочить!» — беззвучно шептал побелевшими губами Калинкин, оглядывая плотный строй истребителей, и приказал:

— Повнимательней, «коршуны»!

И тут же вся эскадрилья стремительно нырнула в затягивающийся облаками просвет. Калинкин почувствовал, как залихорадило самолет, он с трудом удерживал заданную высоту, курс и скорость.

Облака оборвались мгновенно, будто их и не было вовсе. Калинкин боялся оглянуться. А вдруг! Но когда оглянулся — ощутил радость: все самолеты эскадрильи были на месте. А внизу голубой лентой протянулась речка. Где-то на ее берегу аэродром «противника».

— Справа сверху группа самолетов! — доложил командир первого звена.

Калинкин посмотрел вверх и заметил «чужие» самолеты.

— Восемь семнадцатый! Прикройте парой! — приказал он.

— Понял!

Эскадрилья быстро приближалась к цели. Где-то на средних высотах завязался воздушный бой между парой восемь семнадцатого и самолетами «противника».

— Держи на солнце!

— Слева заходят!

— Ведущего меть! Ведущего! — шумел эфир.

— Держись, восемь семнадцатый, скоро поможем, — пообещал Калинкин, когда заметил впереди по курсу длинные ряды «самолетов» на земле и положил палец на кнопку сброса бомб. — Приготовиться, «коршуны»… Сброс!

На развороте Калинкин с удовольствием взглянул на горевшие внизу «самолеты». Словно проснувшись, торопливо захлопали вслед удалявшейся эскадрилье истребителей-бомбардировщиков зенитные установки.

— Восемь семнадцатый, как там у тебя? — спросил Калинкин.

— Накрыли нас, командир. Зажали, не выскочить.

— Пристраивайтесь, — ответил Калинкин и подумал: «Надо бы звено на прикрытие послать. Паре оказалось не под силу».

Когда эскадрилья была в сборе, Калинкин взял курс на аэродром. На обратном пути, рассчитав горючее, он стороной обошел облачность. И лишь после этого почувствовал, как устал. Болели спина и шея, пот заливал глаза. И все-таки было хорошо. Задание выполнено.