Василий Кондрашов - Небо выбирает нас

Чем ближе подлетал подполковник Белогуров к аэродрому, тем тягостней становилось у него на душе. Справится ли Калинкин? Несколько раз приходила мысль о возвращении в эскадрилью. Но разве ее догонишь! Он все делал по команде. И управление эскадрильей было передано опытному летчику.

Белогуров резко тряхнул головой, чтобы избавиться от неприятных мыслей. Тут же, словно назло, от земли вынырнул красноносый истребитель «противника» и на огромной скорости ушел вверх. Белогуров даже не погнался за ним. Понимал: тот сделал свое дело — незаметно подкрался к нему и атаковал.

«Какой-нибудь юнец вроде Климачова», — мрачно подумал Белогуров. Далеко впереди уже начинали вырисовываться контуры аэродрома. А ему хотелось, чтобы аэродром был как можно дальше. Но скоро посадка, а эфир перегружен командами, громкими восклицаниями, переговорами, по которым можно судить, как трудно сейчас летчикам.

— Я — ноль второй! Я — ноль второй! Разрешите посадку!

Белогуров болезненно ожидал ответа с командного пункта.

— Разрешаю, ноль второй, — ответил спокойный голос командира полка.

Как на раскаленные угли, садился Белогуров на бетонку родного аэродрома. Заруливал на заправочную медленно, слишком медленно, стараясь оттянуть встречу с Дугановым.

— Все в порядке, товарищ подполковник? — поспешил спросить техник самолета.

— Да, — хмуро бросил Белогуров и направился к командному пункту.

Командир полка долго не обращал внимания на вошедшего, был занят.

— Восемь сороковой! В квадрате тридцать четыре на марше ракетное подразделение. Атаковать и уничтожить!

— Понял!

— Восемь пятнадцатый! На связь!

— Слышу нормально. Задание выполнено.

— Молодец! — похвалил командир полка и положил микрофон на стол.

Пришла телеграмма от Валентины. Климачов получил ее утром перед началом полетов и весь день думал о возвращении жены.

Как ни была приятна встреча с женой, все же Климачов в душе сожалел, что она не задержалась у родителей хотя бы еще дня на два-три. На прошлой неделе он получил новую двухкомнатную квартиру. В выходной день хотел заняться переселением, да куда-то подевался ключ. Он помнит, как положил его в карман тужурки, а когда хватился, нигде не мог найти. Все карманы вывернул, но ключ так и не отыскался, будто и не держал его в руках. Остальные два ключа лежали на подоконнике в новой квартире.

Набиравший силу ветер гонял по выщербленному асфальту перрона обрывки бумаги и припудривал пылью одежду и лица встречающих. Климачов прислонился плечом к газетному киоску и с тревожным ожиданием посмотрел в ту сторону, откуда должен показаться поезд. С почерневшего неба за вспышкой молнии ударил гром, и почти сразу же хлынул плотный тяжелый дождь. Под такой попадешь — через минуту вымокнешь до нитки. Перрон опустел.

Поезд подошел, когда гроза отодвинулась за поселок. Климачов побежал к десятому вагону. Валя уже сходила со ступенек, и кто-то из пассажиров помогал ей снять чемодан. На руках у нее дочь! Его дочь! Климачов неловко принял ее и чуть приоткрыл уголок одеяла.

— Возьми. Это тебе. — Климачов передал жене повеселевший от дождя букет цветов. — И, пожалуйста, прости. Так уж сложилось…

— Не надо об этом, — тихо попросила Валя и болезненно улыбнулась. — Лучше скажи, на чем твоей кочевнице ехать.

— Пока не знаю.

Климачов передал дочь Валентине, взял чемодан и направился к зданию станции. Валя шла рядом, прижимаясь лицом к цветам и к дочери.

— Тебе не трудно идти? — забеспокоился Климачов.

— Нет, что ты!

— В нашей квартире пусто и скучно. Мы же с тобой ничего еще не успели купить.

— Нам не будет скучно, — улыбнулась Валя. — Долго ждал поезд?

— Не очень.

Из зеленого автобуса вышел Можеров и заспешил навстречу Климачовым. Иван поставил чемодан и на всякий случай взял у Валентины дочь, чтобы Виктор не перехватил. «Вот, черт, разнюхал!» — с удовольствием отметил Климачов, глядя на друга.

— Основные кандидаты на новоселье в сборе, — шутливо доложил Можеров. — Насколько я знаю, квартиру вы еще не обмыли.

— Старую обмывали… — смущенно ответила Валентина.

— В новой повторим. Тебе Иван разве не говорил, что я из тех, кто любит повторять?

— Глупости говорит! Не слушай его, Валя.

— Вино делается не для алкоголиков, — рассудительно начал Можеров, — а для трезвых людей. Еще греки славили богиню Деметру за богатый урожай винограда. А где виноград, там и вино. И не зря его пили великие люди — Спартак, Гарибальди. Теперь — я…

Валя, не выдержав, рассмеялась. Можеров был таким же, как и в первые дни знакомства на свадьбе. И сейчас он шутит, но глаза почему-то грустные. Видно, устал или что-то на службе не так.

— Сюда, пожалуйста, — пригласил Можеров Валентину на первое сиденье в автобусе.

Когда приехали в городок, Можеров услужливо подхватил чемодан Валентины.

— А я ключ от новой квартиры потерял, — наконец-то решился сказать Климачов, и тут же успокоил: — Ничего, мы замок сломаем…

— Без меня не получится, — хитро прищурил глаза Можеров и помахал ключом от квартиры перед носом Климачова.

— Ты где его взял?

— Секрет фирмы! Был у вас — стал у нас! — шутливо ответил Можеров и открыл дверь. — Как сказал великий Кабус…

Климачов остановился на пороге, увидев в комнатах незнакомую мебель.

— Послушай, Кабус, тут что-то не то. Стол новый, диван, шифоньер… Ты, наверное, не ту открыл…

— Главное — не волноваться, — сказал Можеров и улыбнулся. — Это подарок новорожденной от нашей эскадрильи. По этой причине и ключи у тебя пришлось изъять. Временно, разумеется. Ты уж извини, Иван.

— Ладно, сочтемся. Ждать, кажется, недолго. Тримасова хорошей женой будет…

— Не торопись, Климачов. И куда ты всегда торопишься?

— Молчу, Кабус, молчу. А тороплюсь в магазин, ведь я здесь три дня не был, и у меня ничего нет — все припасы на старой квартире.

— Перекури, — остановил его Можеров. — Я вам в один миг семейный ужин отгрохаю.

Он передвинул стол на середину комнаты, расставил стулья, вытащил из шифоньера копченую колбасу, рыбные консервы, бокалы, бутылку шампанского и вяленую рыбу.

— Начало, достойное уважения, — похвалила Валентина.

— Ты еще не так меня зауважаешь! — пообещал Можеров и бесшумно откупорил шампанское, разлил в бокалы.

— Валентина Николаевна! Выпьем символически: и тебе нельзя, и нам не положено. Итак, за твое возвращение в боевое содружество! — Он отпил глоток и закончил: — Пусть это содружество будет крепче нашего напитка.

— Загадочная аллегория. Может, прояснишь? — Иван с любопытством посмотрел на Можерова.

— Можно и прояснить, — после небольшой паузы проговорил Виктор, — аллегория и на самом деле неудачная. А хотел я сказать вот о чем: не надо бояться крепких ударов судьбы. Ведь только испытания жизни дают нам истинную оценку. Выдержал — рождается уверенность в себе, уверенность, что при случае можно помочь другу или просто незнакомому человеку. Я люблю слово «крепость», вернее, его сущность. И чем крепче мне достанется в жизни, тем больше я буду благодарен судьбе.