Алексей Горбачев - Подвиг доктора Бушуева

Порой они вдвоём с Дикманом сидели в просторной, украшенной коврами гостиной, и тогда со стороны могло показаться, будто встретились за чашкой кофе добрые знакомые и ведут непринужденную беседу о том, о сём.

Видимо, чтобы ещё больше расположить к себе хирурга, полковник Дикман заводил речь о русской литературе, читал наизусть стихи Бунина, рассказывал о том, как слушал однажды Шаляпина и был покорен русскими песнями. Порою он включал приёмник, ловил Москву, и в гостиной звучали с детства милые сердцу Фёдора Ивановича русские мелодии.

Всякий раз, подходя к дому коменданта, доктор Бушуев видел внушительную охрану — вооруженных до зубов эсэсовцев, из чердачных окон торчали дула пулемётов, а вокруг дома по цепи ходили огромные злые овчарки. Во дворе, под навесом, стоял броневик. Хотя сам полковник не прочь был поговорить о непобедимости гитлеровской армии, о незыблемой прочности «нового порядка», в его глазах Фёдору Ивановичу виделся животный страх. Уже одно то, что во время таких непринуждённых бесед комендант старался садиться подальше от окна под защиту надёжного простенка, — говорило о многом. А после того, как на улице в легковой машине был убит начальник городской полиции изменник Ягнёнков, комендант стал разъезжать по городу на броневике.

«Боишься, фашистская морда, разглагольствуешь о силе, а сам дрожишь, как паршивый щенок», — с усмешкой думал Фёдор Иванович. Дома он докладывал Зернову о визите к бывшему пациенту.

— Хорошо, Фёдор Иванович, очень хорошо, — говорил, потирая руки, Иван Егорович. — Покровитель у вас вполне надёжный, и вы должны использовать это знакомство до конца. Нам пришла в голову такая мысль — не пора ли вам изменить образ жизни…

Фёдор Иванович заинтересованно взглянул на собеседника. Изменить образ жизни? Да, он согласен, ему надоело ходить к коменданту, ему надоело слушать полковничьи речи, от которых неудержимо кипела в груди ненависть.

— Пора, Иван Егорович, — согласился он. — Я сам давно хотел просить вас об этом, потому что не могу больше наносить визиты коменданту, потому что в одно прекрасное мгновение не выдержу и…

— Погодите, погодите, — остановил его Зернов. — У нас другая мысль. Мы думаем, чтобы вы жили на широкую ногу, как и подобает прославленному на всю Европу хирургу. Не удивляйтесь, Фёдор Иванович, именно на широкую ногу. Я знаю, квартира у вас просторная. Откройте-ка вы здесь частный приём. Немцы, как вы знаете, всячески поддерживают частных предпринимателей. Сделаем вам красочную вывеску: «Доктор Бушуев Ф. И. Приём от… и до…» Машиной мы вас обеспечить не можем, а добрую лошадку найдем и возницу подберём надёжного, своего человека. Не пристало известному хирургу ходить по городу пешком, да и трудновато ходить вам. Вы теперь, Фёдор Иванович, вне всяких подозрений, а нам так нужна ваша квартира…

— Это задание горкома?

— Да.

— Я согласен.

— Приём вы будете вести настоящий. Ваши помощники — Николаев и Майя Александровна. Больницу тоже не бросайте.

— Всё ясно, Иван Егорович, кроме одного — никогда не был врачом-частником… И деньги с больных брать за визиты?

— Придётся брать, ничего не поделаешь.

Как и следовало ожидать, полковник одобрительно отнёсся к частной практике доктора Бушуева и тут же позвонил в городскую управу.

— Желаю вам удачи, мой доктор. Буду рад навестить вас в вашем домашнем кабинете. Если что понадобится из оборудования — не стесняйтесь обращаться за помощью. Я ваш вечный должник, — вежливо говорил комендант на прощание.

— Благодарю. Вы очень добры ко мне, господин полковник.

В просторной и когда-то уютной бушуевской квартире царило запустение. Теперь Фёдор Иванович жил в одной комнате, а две другие были поспешно заколочены ещё Лизой перед эвакуацией. В тех заколоченных комнатах осталась мебель, кое-что из одежды, буфет с посудой. Все это увезти не было возможности, а кроме того, у всех, кто покидал город, где-то в глубине души таилась надежда, что отъезд краткосрочный, что, быть может, с недалёкой дороги они вернутся назад к насиженным местам, и тогда оставленное, кое-как припрятанное имущество пригодится в хозяйстве. Так думала Лиза, так думал и сам Фёдор Иванович.

И вот сейчас он стоял посреди комнаты, и щемящая тоска охватила сердце, все здесь напоминало жену и сына. Всюду были заметны следы торопливых сборов: на столе лежал какой-то пакет, забытый Лизой, на подоконнике — Филькины галоши. В углу стояло трюмо. Оно так запылилось, что Фёдор Иванович, подойдя к нему, не увидел себя в зеркале. Кругом — паутина, пыль, плесень. Над буфетом от инея посеребрилась промерзшая стена. В комнате стоял сырой холод, не верилось, что здесь была когда-то их столовая, теплая, чистая, нарядная…

«Что, если бы все это — пыль, паутину, плесень — увидела Лиза. Она бы, бедняжка, наверное, разрыдалась», — подумал Фёдор Иванович. Ему вновь припомнился первый день знакомства с будущей женой… Однажды его пригласили в городской театр на первомайский вечер. В фойе были танцы. Доктор Бушуев с завистью посматривал на ровесников-кавалеров, которые без стеснения могли подойти к любой девушке и пригласить на танец. Он был лишён этой возможности. Именно тогда ему приглянулась хорошенькая черноглазая девушка, которая так вдохновенно отплясывала, что он не мог оторвать от неё восхищенного взора. И если бы не протез, Бушуев обязательно выскочил бы на круг…

Поблёскивая чёрными лучистыми глазами, девушка задорно пристукивала каблучком и плыла, плыла по кругу, выбирая себе достойного партнера, и вдруг остановилась перед ним, доктором Бушуевым. Девичья улыбка и её горячие глаза звали — дескать, выходи, кавалер, покажи, на что ты способен.

К девушке подскочила подружка и шепнула так, что Фёдор Иванович расслышал её гневные слова:

— Лизка, ты с ума сошла… Он же на протезе, без ноги…

Лиза остановилась как вкопанная, растерянно глядя то на подружку, то на того, кого хотела пригласить на танец. А Фёдор Иванович, грубовато расталкивая любопытных, уходил из круга. Лицо его пылало от обиды и неловкости. Он хотел уйти из театра, но Лиза догнала его и ухватила за руку.

— Извините, товарищ, пожалуйста, очень, очень прошу вас — извините, — виновато говорила она.

Он что-то промямлил в ответ. Нет, девушку он не винил, она просто увидела высокого представительного парня, не обратив внимания на его ноги. Потом Фёдор Иванович случайно встретил её в городском парке Лиза сидела на скамейке и что-то читала Рядом лежал раскрытый портфель с книгами и тетрадями.

«Студентка, — догадался он. — Наверное, готовится к экзаменам».

Фёдор Иванович хотел пройти мимо, чтобы не мешать девушке, но желание познакомиться с хорошенькой черноглазой плясуньей взяло верх, и он подошёл к ней. Лиза приветливо улыбнулась, они заговорили как старые знакомые.