Владимир Глушаков - Цветение калины

Закончив проставлять цифры, Иван насчитал глазами до двадцати модификаций тракторов, которые предстояло собрать за сутки. Вспомнил почему-то соседа-пассажира с красивой профессией — дизайнер, который через темные стекла очков восхищался цветовой гаммой нарядных, подготовленных к отгрузке тракторов в ярких лучах утреннего солнца…

— Хлопкоуборочный закладывайте во второй смене, — о деловитой размеренностью диктовал дальше главный начальник смены. — Не успеете? Что значит не-е… Ложите первой на хвост! Так. «Пакистан» ставьте в первой. Чорный, сколько у тебя мостов на «Пакистан»?

— Закладываю восемь.

— Ладно. Жихарь, проверь маслобаки.

— Пока нет маслобака. Простаиваю из-за прокладки.

— А сколько на конвейере?

— Пять, и отдаю еще восемь.

— Прессовый, что с прокладкой? — Главный начальник смены вопросительно глядит в сторону Ивана.

— Обеспечено, — отрывисто бросает Иван, не отрывая головы от «гармошки»-выручалки.

— Ясно. Идем дальше. «Англия» — восьмидесятая. Тропическая. Восемь тракторов, пять мостов… План!

— Надо делать. Пока задержка за мостами.

— «ГДР», восемьдесят вторая, эловская.

— Эл… Лидия!

— «Канада», пятьдесят вторая, умеренная… пять машин, ноль мостов. План.

— «Канада»?

— Не перебивай! Тут не базар…

— «Греция», пятьдесят вторая, тропик… Нет! Я же сказал — кабина унифицированная только «Франция». Слушать надо! Вопросы? Так. По горячим цехам. Кузница! Анна Исааковна, пусть начальник смены отвечает…

— У нас нет трубы семь два нуля шестнадцать.

— Восьмой цех. Так… Ну ладно. Сейчас пойду трубой заниматься — делать мне больше нечего. Хмелевский, разберись… Вот чудило! С меня требуют, и я требую. А я сказал — сходи! — Кто-то перебивает их. — А я сказал — сходи! — Опять перебивают, — Сходи! Именно ты!.. — Главный начальник смены багровеет от натуги.

Начальники смен помечают в своих блокнотах вопросы, которые без вмешательства производственного отдела, руководства завода не решить. Опыт по этой части накоплен немалый — командует сменами бывалый народ.

— Давай валы. Что ты мне сегодня дал — пятьсот сорок валов? Моим сдельщикам на полсмены…

— Дадим. Работай знай!

— По солнечной туго. У меня в печи всего сто сорок штук…

— Смогу дать лишь в третьей, под утро.

— Как — под утро? Смеешься, что ли?..

— Возьми в ПДО. Знаешь, где склад резерва? Видно, что дорогу туда забыл…

— От елки зеленые! А там водится?

— Навалом. Ты их разгрузишь со своими сдельщиками — еще спасибо скажут.

— Пластину и диск отправь в первую очередь. Чтоб я потом не бегал к вам, высолопивши язык…

— Ты лучше разуй глаза! У тебя под конвейером — склад.

— Где? Ничего не знаю.

— Да пластина засыпана сверху цилиндрами!

— Цилиндры видел.

— Вот там и возьми. Под цилиндрами, дядя, понял? Ага, на донце. Думал схимичить?

Все это знакомо Ивану до тошноты, поэтому, вполуха слушая обрывки споров-разговоров в диспетчерской, он понимает тех и других — никого не осуждает, но никому и не сочувствует. У каждого начальника смены имеется загашник, в котором на всякий пожарный припрятаны дефицитные детали… Почти все тайники начальники смен знают друг у друга; такая осведомленность для них подчас не хуже палочки-выручалочки…

Иван тайников не держал. И вот почему. Прессовый поставляет другим цехам, в том числе главному конвейеру, не одну сотню наименований. С запуском в производство двух новых моделей тракторов, а также с увеличением суточного плана выпуска машин почти каждая вторая деталь попадает в разряд дефицитных. Дефицит текуч, он ежедневно обновляется. Прошлый раз Иван отправлял угольник и планку с запасом на несколько суток, сегодня выскочили другие: «бронза», кронштейн, триста сорок четвертая крышка… Помимо текучего дефицита был и остается основной — узлы, сделать задел по которым участкам корпуса не под силу. «Другое дело, нужен ли этот задел? — думает Иван, возвращаясь с оперативки в корпус. — А от него не отбиться, пока будет давить нас по десяткам наименований дефицит. Нет, не отбиться… А с заделом, что ни говори, надежнее». Вот почему в понятие «обеспечено» вмещается так немало. И не случайно утром его вовремя подстраховал Яков Лукич, заместитель начальника корпуса по производству, ловко щелкнув по носу нахрапистого Жихаря. До пяти вечера начальника смены дублируют и оберегают от всевозможных нападок со стороны по возможности все: от мастера до начальника корпуса. И если корпус, случается, задерживает подачу какого-нибудь шурупа — звонят в первую очередь им, зная, что у начальника смены и без шурупа дел по горло. Но вот и заканчивается первая смена…

— Смотри, не завали сутки, — будто невзначай обронил заместитель по производству. Поправляя растопыренной пятерней потную прядь наискосок от уха на лоб, он хитренько прищурился на Ивана — точь-в-точь, как утром на посыльного из сборочного цеха.

Тамара выцедила из бочки последнее пиво — пена медленно оседала на стенках бокалов под нетерпеливыми взглядами.

— Не доливаешь, хозяйка, — вынес бокал на свет небритый завсегдатай пивного павильончика, в обшарпанном полупальто и вязаной спортивной шапочке. Тамара выглянула из-под козырька низенького окошечка:

— На сегодня все. Шабаш.

Небольшая очередь разочарованно вздохнула и покорно подалась в направлении штучного отдела гастронома, по пути отсортировываясь в небольшие группки. Небритый завсегдатай, запорошив пеной щетинистый рот, минуту задумчиво смотрел в спины удалявшимся, затем быстро глянул на ручные часы, вывернул из кармана мелочь, пересчитал, шевеля губами. На лицо его легла тень: торопиться было незачем.

— У тебя, может, таранька кака завалялась? — угодливо спросил, заглядывая в низенькое окошечко.

— Вода в реке прибыла — не ловится рыбка, — деловым тоном заметила Тамара.

— Да кака середи лета вода! Уважь, а? Когда-то ж выручала. Сегодня «Динамо» играет. Вот тебе мелочишка… зачем она мне теперь. — Завсегдатай, махнув рукой в сторону гастронома, ссыпал на пластмассовое блюдце медяки. Пятак скатился в лужу, и завсегдатай выудил его из воды двумя пальцами, потер о штаны и припечатал на блюдце.

Тамара, пошарив где-то под прилавком, молча выбросила на мокрую подставку снаружи вяленого подлещика, задернула мутную занавесочку.

По пути домой прикинув, что Сергей успел забрать Игорька из садика, а до ночной смены целых шесть часов — успеет сготовить обед на завтра, завернула на старую квартиру. Еще с порога почувствовала, что Вера не рада ей (похоже, ждала кого-то), но постеснялась спрашивать: в конце концов, какое ей дело до этого?

— Ну, как вы тут? Обои не думаешь переклеивать? — весело поинтересовалась, бросая плащ на вешалку. — Давненько к тебе не заглядывала — все некогда за работой. — Порылась в сумочке, протянула Тарасику шоколадку. — Держи, маленький. Только на ночь не разворачивай, ладно?