Владимир Глушаков - Цветение калины

— Я тебя не отпускаю домой! Слышишь? Мне нужна втулка.

Энергетик, будто застыв по команде «замри!» (некстати вспомнилась детская игра), молчал. Иван тоже выдержал паузу. Затем поменял интонацию:

— Хлопцы, я не шучу. Я сейчас вызову машиной начальника корпуса. Почему пресс стоит? Или вы хотите, чтоб сегодня завод остался без втулки?

К набычившемуся, побагровевшему энергетику испуганно жались два таких же, как он, молодых электрика; ожидая указаний непосредственного начальства, молча таращили на Ивана глаза.

— Всё. Идите к прессу! — Иван взглядом дожал энергетика, и тот сдался. — Я проверю.

Обернувшись через полчаса, не поверил своим глазам. Бедные хлопцы, выпроводив девчат в гардероб, сами штамповали втулку. Пресс они так и не смогли отремонтировать на «автомат», поэтому работали на «наладке»: один жмет кнопки, другой в это время продвигает ленту, а третий — сталкивает готовое кольцо в ящик.

— Четыреста десять штук, — с гордостью доложил энергетик.

— Достаточно. Молодцы! Выручили.

Энергетик, довольный, шмыгает носом, поглядывает на перепачканные маслом руки.

— Так нам можно идти, Трофимович?

— Идите. Мне тоже скоро отбой. — Иван устало кивнул всем троим и только теперь вспомнил, что обещал Василевичу сегодня непременно быть у него. Дело с шатуном почти в шляпе — в КБ схватились обеими руками. Василевич, конечно, доволен будет. Можно было бы дописать в листок и брата… Нет, пока рано его выставлять. Пускай поотирается в отделе, на глазах у начальства. А деньги — что? Фр-р-р — и нету.

Было около полудня, и посетители в отчаянии поглядывали на круглые настенные часы и на двери начальника отдела кадров.

За четверть часа до обеденного перерыва дверь кабинета распахнулась, и вслед за парнем, который выскочил в коридор с переговорной запиской в руке, высунулась чисто выбритая голова:

— Кто на работу — заходите! Можно несколько человек сразу…

Сергей, стоявший первым на очереди, оттер плечом самых нетерпеливых, молча положил на стол заявление.

— Та-ак, что у нас? — Начальник, не притрагиваясь к заявлению, молча пробежал его глазами и с недовольным видом уставился на Сергея. — Н-н-да, Дубровный… Это не твой брат начальником смены в прессовом? Твой. Вот видишь… Что ж ты его подводишь? Иван Трофимович у нас на хорошем счету. Портрет хоть видел на центральной аллее?.. При чем тут брат? При том. Ну вот что с тобой прикажешь делать?.. — Он забарабанил пальцами по столу, обдумывая решение. — Значит, ты насчет перевода в цех? В отделе тебя не устраивает… Ладно, подумаем. А сейчас, дорогой, у меня дела посерьезнее. Скажи там, пусть заходят! — нетерпеливо взмахнул он рукой, давая понять, что разговор на сегодня закончен.

— А почему вы решили, что я могу и подождать? — Сергей мягким движением руки поправил лежащий перед начальством листок.

Кадровик снисходительно усмехнулся:

— Да потому, молодой человек, что у меня в коридоре выпускники профтехучилища. Целая партия. И их-то я обязан оформить в первую очередь. Надеюсь, понятно?

— Понятно. А если не терпится?

— Это уже твоя забота. Иди хоть к директору.

— Ну зачем так высоко? Заместителем обойдемся.

В просторной приемной заместителя директора по кадрам не было никого, кроме секретарши. Сергей вошел в ту минуту, когда хозяйка приемной — рослая белокурая девица в кожаной юбке — секретничала с кем-то, похоже, с подругой, по телефону.

— У нас обеденный перерыв, молодой человек… — Она на секунду оторвалась от трубки и заученно-вежливо, чуточку виновато улыбнулась.

— Ничего, я подожду, — кивнул Сергей, осторожно присаживаясь на мягкий стул перед журнальным столиком с подшивкой «Профсоюзы и жизнь». Секретарша, выдерживая такт, внимательно посмотрела на него и ничего не сказала. Ее невидимая собеседница, по всей вероятности, работала недалеко: то ли в завкоме, то ли в бухгалтерии.

Выговаривались подруги, как и полагается после выходных, от души, притворно вздыхая и скупо похохатывая в трубку, при этом та, которую он мог наблюдать, умудрилась вытащить одной рукой из сумочки сигарету и, прижав трубку подбородком к плечу, прикурить. На другом конце провода у нее, вероятно, спросили насчет отпуска, и она, затянувшись и смерив посетителя бесцветным взглядом, вяло ответила, что всего месяц как вернулась из Пицунды. Тотчас из трубки до уха Сергея долетело тоненькое, похожее на комариный писк «Ерунда, котик!», а по мере того, как невидимая, но, вероятно, деловая и всемогущая подруга секретарши что-то неразборчиво пиликала из другой, может, такой же приемной, лицо белокурой все больше прояснялось и делалось одухотвореннее; томно закатывая красивые глаза, она приятным голоском слабо вскрикивала: «Ах, неужели возможно?.. Болгария… Золотые Пески… Четырнадцать дней! Прелесть какая! Василий Потапович? Не волнуйся — с ним-то я улажу. Да отпустит — не жена… Что? Конечно! Ха-ха-ха!»

Предварительно уладив вопрос с турпоездкой в Болгарию, судя по всему, подвернувшейся неожиданно, секретарша сдержанно покосилась в сторону посетителя. Этот взгляд, казалось Сергею, спрашивал: «И чего они лезут в город? А вообще… симпатичный брюнет. Его бы приодеть в фирму да привести на дискотеку, он бы дал фору всем этим Вадикам и Стасам, которые давно примелькались».

— Вы по какому вопросу? — наконец спросила секретарша и, не дожидаясь ответа, равнодушно — как на машинке — отстучала заготовленную фразу: — Василий Потапович после обеда будет занят.

— Девушка, у меня к шефу важное и неотложное дело. — Сергей тоже решил показать характер.

Секретарша, позлившись на упрямого посетителя еще пяток минут, — впрочем, настойчивость не последнее качество, которое нравится девчатам у парней, — мягко отложила в сторону телефонную книжку.

— Напрасно вы высиживаете. У Василия Потаповича — заседание, а приемные дни…

— Знаю, знаю, когда приемные дни! Только вопрос-то у меня будет поважнее целого заседания… Вот в чем штука-то!

Она скользнула по нему ироническим взглядом, но уже не таким бесцветным, как минуту назад, голосом поинтересовалась:

— И все же: какое у вас дело?

— Милая! Вряд ли поможешь в моей беде… — Сергей картинно приложил руки к груди, грустно улыбнулся.

— Во-первых, я вам не милая… Понятно? Во-вторых, по долгу службы я просто обязана знать о цели вашего визита.

— Ну раз по долгу службы… — Сергей достал из внутреннего кармана пиджака свернутое трубочкой заявление, не разворачивая, положил на стол.

— Что это? — Секретарша осторожно потрогала наманикюренным пальчиком свиток.

— Читайте, читайте.

Распрямив уголки тетрадного листка и мельком взглянув на Сергея, пробежала глазами куцые строчки.