Владимир Глушаков - Цветение калины

— При том, понял? Не маленький — мозгами шевелить надо, — железно мотивировал Иван. — А заготовка будет — за мной не заржавеет.

И не задержавшись на прессах лишней секунды, Иван подался в заготовительное отделение.

Мастера на смене нет — в отгулах. Его временно заменяет наладчик. С полчаса вдвоем прокопались в техпроцессах — искали технологическую карту. Иван при желании мог бы и у мастера Гени узнать толщину заготовки и марку стали — не захотел возвращаться лишний раз на прессы.

— Так. Вот есть! Нашли, голубушку…

Пока наладчик делал в журнале необходимые пометки, Иван на всякий случай поинтересовался:

— Может, у тебя отход имеется? Чтоб не терять зря времени…

— Отхода не держим, — бодро отозвался наладчик, отодвигая журнал и ручку в сторону. — Сейчас нарежем — раньше будет, чем ты добежишь на свои прессы. Присылай электрокар.

— Спасибо, друг! — Иван, крайне довольный исходом дела, с размаху, без всякой опаски бросил свою руку в большую, как вялка [1] Вялка (бел.) — деревянный совок для вычерпывания воды из лодки. , ладонь наладчика. Вернувшись на участок, без вступления заявил мастеру Гене:

— Ну вот что, братец-кролик… Сегодня домой я тебя не отпускаю, пока не дашь деталь! Я понятно выразился? Повторять не надо?

— Не имеешь права на сверхурочные задерживать! — тут же нашелся мастер Геня. — Я один не разорвусь… Кроме меня, два наладчика на участке. Не веришь мне — пускай они тебе подтвердят, что пресса до последнего задействованы. Вот смотри, — он вытащил из кармана спецовки задание, — сорок два наименования, и все аварийные…

— Олух царя небесного! Ты до сих пор так ничего и не понял?! — срываясь на крик, затопал ногами Иван. — Моя — сверхаварийная! Сейчас же ставь штамп, снимай любую деталь, делай что хочешь — хоть из кожи вылезь, а деталь мне дай!.. Умри, но дай, душа из тебя вон!

Ровными рядами стоят прессы. Называются легкими, потому что на них штампуют мелкие детали. На железных шарнирных стульчиках сидят штамповщицы. Всё больше девушки, приехавшие вчера-позавчера из деревни. Штамповщиц не хватает, поэтому заводу разрешается прописывать иногородних в общежитии. Хорошо в общежитии встретить две весны, а на третью — выйти замуж, но большинство девчат, как это ни грустно, поселяются в нем надолго…

Операции, выполняемые девчатами, не настолько сложны, чтобы подолгу ходить в ученицах. Достаточно недели. Заготовка пинцетиком подается в зону штампа. Прессик щелкает, как дятел, штамп раскрывает клюв, и деталь сбрасывается струей сжатого воздуха в ящик. На первый взгляд, действительно, просто. Тогда почему нехватка работниц? Оказывается, добрая треть из тех, кто недавно пришел на участок, сидит на бюллетене. В основном, конечно, с травмой рук. Вся беда в том, что точно установить в гнездо заготовку, надеть ее на фиксатор или дослать до упорчика без навыка чрезвычайно трудно. Сноровка приходит с годами опыта, а не через недельную выучку. Допуская мысленно «годы опыта», Иван как инженер не мог не чувствовать и своей вины в том, что девушка до сих пор является как бы живым придатком к прессу. Получается, что на б о л ь ш о е человеческого ума хватило, когда, скажем, плоская жестянка в секунду превращается в изящную коробочку, крышечку или красивую симметричную звездочку, а вот в малом, выходит, недодумали… Целый день в сплошном грохоте, вжиканье и щелканье молоденькая работница в халатике тысячи раз проделывает руками одно и то же движение. Затем руками перекладывает детали, руками навешивает на подвески для окраски, снимает…

«Чуприса бы на ее место! Небось взвыл бы на другую же смену… Робот мой ему поперек горла! Да умных механизмов у нас на производстве, как воздуха, порой не хватает! А кто, спросить у этого деляги, сильнее начальника смены испытал эту нехватку на собственной коже? Да и не это, может, самое страшное: при нынешних технологических манипуляциях руками мозг человека используется, гораздо ниже своих возможностей…» — так думал Иван, неожиданно открывая для себя простые истины, пока не столкнулся-таки нос в нос с Жихарем.

— А-а, давненько, коллега, в наши края не заглядывал! — Жихарь по обыкновению грубовато, наверно, не замечая за собой этого, лапнул Ивана за плечо. Сочувственно поинтересовался, отрыгивая в лицо Ивану тяжелым колбасным духом. — На футбол не ходил в воскресенье? Опять ничья…

— Исчерпают лимит ничьих — останется забивать и выигрывать. Но давай эту тему оставим до следующего воскресенья… Кстати, я час как от тебя. Надо не прихватывать в шапку на ходу. — Иван попробовал применить, против матерого Жихаря его же оружие. — Или, может, у кладовщицы задержался? Там, признавайся?..

— Где был — там уже нету, — прохладно отпарировал Жихарь. — Лучше скажи, где «кобылка»? Почему не отправляешь «кобылку»?

— Девушка! — Иван подошел к молодице, которая работала на завеске в красилке. — Я вас просил, — он при этом не забыл глянуть на свою «электронику», — просил три часа назад, чтобы вы завесили «кобылку»… ну, пятьдесят первую крышку. Просил или нет?

— Завесила, — певучим голосом равнодушно ответила та, продолжая заниматься своим делом.

— А где она?

— Значит, еще не вышла. — Она пожала плечами, окинула Ивана и Жихаря спокойным и, как показалось обоим, игривым взглядом.

Ясно? Она, конечно же, выполнила указание начальника смены, но не после того, как ей было велено, а хорошо если в течение часа. Наорать на нее сейчас? А что толку? Ситуация как раз их тех, когда от навесчицы не все зависит: не часто, если тебе срочно нужно, в красилке может оказаться свободное «окно», куда сунешься с этой «кобылкой». Нужно ведь не меньше пятнадцати подвесок… Есть, однако, старый испытанный способ — при помощи рук и ног ускорить передвижение подвески с деталями к месту назначения. Он, этот способ, хорошо знаком начальникам смен. Тут не нужно слов — достаточно одного взгляда…

Схватив еще горячие подвески с деталями — почти вырвав их из горячего зева сушилки, — потащили к выходу, спотыкаясь и блуждая в сложных переплетениях навесных конвейеров, живых, мельтешащих перед глазами наподобие цветных удавов из мультфильмов, расталкивая плечами (руки заняты!) и задевая перепачканными в краску лбами ползущие на крючках швеллеры, кронштейны, которые метров через сорок девушки-съемщицы аккуратно разложат по ячейкам стеллажей.

Иван лихорадочно считал аварийную «кобылку». Надо сотни три. Так, достаточно — вышло двенадцать подвесок. Жихарь, не теряя лишней минуты, вытащил из-под полы телогрейки мешок. Таскать мешком деталь на плечах, полагает он, намного удобнее, а главное — надежнее, чем ждать, пока тебе ее доставят на электрокаре.