Габиден Мустафин - Избранное. Романы

Послышался гул трактора и звонкий голос Левченко:

— Поворачивай сюда! Осторожней!

— Наш Антон приехал! — всколыхнулся Козлов.

Все выбежали во двор. Прицепы трех тракторов и несколько подвод доверху были нагружены станками, динамо-машинами, частями парогенератора. Антона засыпали вопросами:

— Сурик для обмазки муфт не забыл?

— А асбестовую прокладку привез?

— Привез, привез! И не спрашивайте — вся станция забита оборудованием! — говорил Антон, прикрывая глаза и качая головой. — Не иначе — вся страна болеет о нас. База треста прямо ломится. Только успевай перевозить…

Сергей Петрович посмотрел, как разгружают механизмы, и пошел к шахте номер один.

На вершине холма, неподалеку от шахты, неподвижно стоял инженер Орлов. Как и всегда, он поднялся до восхода солнца и с утра ни на минуту не присел: объехал дальние шахты, обошел пешком весь промысел. Производство росло на его глазах, оно увлекло его, и он все меньше тяготился своим одиночеством.

Сергей Петрович опустился рядом с Орловым на густую траву.

— Садитесь, Андрей Андреевич, отдохнем немного, — расстегнув ворот рубашки, он подставил грудь ветерку, достал из кармана трубку. — Много у нас забот… Вот я теперь раздумываю: поставили мы Осипова заведовать первой шахтой. Правда, в Донбассе он десятником работал. Но особой распорядительностью и смекалкой как будто не отличался. Медлителен, слишком уж спокоен, хотя дело знает. Получится ли из него хороший начальник шахты?

— И я об этом беспокоюсь, — задумчиво проговорил Орлов.

— А с другой стороны, такие работники, как Осипов, у нас наперечет. Придется рискнуть. Будем, конечно, держать его на глазу, помогать ему. Как вы считаете, не пора ли начинать проходку наклонного спуска в шахту? Монтаж подъемной машины идет к концу, вагонетки, рельсы есть… Не поручить ли Ермеку проходку уклона?

— Да больше, пожалуй, и некому… Только, вы, Сергей Петрович, предупредите его: иногда он не слушает указаний инженера.

— У него в голове еще сидят старые представления об инженере. Я поговорю с ним.

С холма он оглядел окрестность, с наслаждением вдохнул остывший после дневной жары прохладный воздух.

— Уголька здесь много…

— И хороший уголь, — добавил Орлов — Мало содержит серы и фосфора. А чем меньше в угле этих примесей, тем лучше идет выплавка чугуна, тем дешевле она обходится.

— Но в некоторых пластах здешнего угля довольно много золы.

— Да, зола есть. Но этот недостаток легко устранить. Карагандинский уголь хорошо поддается обогащению. Есть у него еще одно качество: выдерживает длительное хранение… Не могу бранить здешний уголь. И чем глубже залегают пласты, тем он лучше. Наша задача: как можно скорей добраться до этих пластов.

— Поставим на это дело лучших рабочих, — докончил Щербаков. — Я думаю, бригаду Ермека следует сделать ударной, на ее примере учить других.

— Как это — сделать ударной? — Орлов имел довольно смутное представление об организации ударного труда.

— Отберем в бригаду самых опытных людей. Нечего греха таить, порою мы кайловщиков переводим на работу с лопатой. Тут часть и вашей вины.

— Признаю, — покорно согласился Орлов.

Разговор затянулся. Щербаков взглянул на часы: время близилось к шести. Он поднялся.

Орлов посмотрел в сторону шахты, прикоснулся к плечу Сергея Петровича:

— Видите? Что это?

Возле шахты густо толпился народ. На полянке устанавливали большой стол. Женщина накрывала его красной материей.

— Разве вы не слышали? — удивился Щербаков. — Эх, Андрей Андреевич, слабовато вы вникаете в нашу общественную жизнь. Рабочие решили собраться на митинг, обсудить товарищеское письмо донбассовцам… моим родным донбассовцам! — с силой повторил он. — Пойдем послушаем…

Вокруг стола собралась вся Караганда: пришли жители окрестных аулов, шахтеры, рабочие механического цеха. Многие из них совсем недавно сбросили с себя чекмень и тымак, которые носили у себя в ауле, и облачились в спецовку. Немало было и женщин в жаулыках [58] Жаулык — женский головной убор из белой материи. . Многолюдное собрание открывал Жуманияз. Улыбаясь узкими веселыми глазами и приглаживая щегольские черные усики, он ждал, когда стихнет шум. Но говор толпы не умолкал. Голос у Жуманияза был негромкий; когда Жуманияз попросил тишины, мало кто его услышал. Он несколько раз ударил ладонью по столу.

— Внимание, товарищи! Открываем наш митинг… Перед тем как изберем президиум, я вот о чем хотел сказать. Первое время нас здесь было мало, а дело мы начали огромное, дело государственное: взялись создать третью всесоюзную кочегарку. Не справились бы мы с этим делом, если бы не братская помощь великого русского народа и прежде всего донбассовцев. И впредь нам не обойтись без этой помощи. И вот наши старые шахтеры — товарищи Ермек Барантаев и Исхак Кемелов подали мысль написать письмо пролетариям Донбасса. В этом письме мы благодарим за поддержку и просим помощи в дальнейшем…

Когда президиум был избран, Жуманияз предоставил слово Исхаку. Старый шахтер вышел к столу. Он приподнялся на носках и, вытянув шею, искал кого-то в толпе.

— Где учительница, где Ардак? — обеспокоенно спросил он.

И когда Ардак откликнулась, шахтер позвал ее к столу:

— Становясь здесь, рядом со мной… Вот, товарищи, мы с Ермеком обдумали все, что нужно нам сказать донбассовским шахтерам, и попросили учительницу записать эти слова. Говорить я не мастер. Прочти, дорогая, что записала, Пусть народ послушает.

Волнуясь, Ардак начала читать:

— «Пролетариату нашего родного старшего брата Донбасса. Дорогие друзья, товарищи! Благодаря заботам Коммунистической партии и правительства казахский народ, еще недавно кочевавший по степи, стал оседлым. Он приступил к созданию индустрии, к воспитанию национальных кадров промышленных рабочих. Он строит третью всесоюзную кочегарку. Но мы еще неопытны. Нам очень нужна ваша помощь. Спасибо вам за то, что вы сделали для нас, и просим помогать и дальше. Мы, приглашаем ваших мастеров, шахтеров-ударников приехать к нам, передать опыт Донбасса, научить нас командовать новой техникой».

Как только Ардак кончила читать, со всех сторон раздались голоса:

— Яснее скажи: в первую очередь нам нужны забойщики, инженеры, техники!

— А разве машинисты, монтеры, токари не нужны?

— Говорят, что в Донбассе есть машина, которая рубит уголь. Нельзя ли прислать нам такую машину и научить работать на ней?

— И пусть еще один большой котел пришлют! — крикнул Бокай из задних рядов.

Исхак не переставал твердить:

— Пиши, учительница, пиши.

Карандаш Ардак так и летал по бумаге.

К столу протискался Акым и попросил: