Арвид Григулис - Когда дождь и ветер стучат в окно

Вот и весь мой рассказ. Под конец могу только повторить свое донесение: банда Силгайлиса ликвидирована.

— Они и в самом деле здорово замаскировались?

— Я удивлялся, когда потом осматривал их логово. Мастерская работа.

— Звериный инстинкт заставил их пошевелить мозгами. Но, знаешь, что меня удивляет? Ведь во время войны ты протирал штаны на скамье Московского университета, а из тебя получился такой вояка.

— Учусь на хороших примерах, товарищ капитан.

— Не страшно было?

— Мне страшно только одно.

— Что?

— Боюсь, что в октябре завалю государственный экзамен, ведь я заочно учусь на филологическом факультете.

— Да, трудновато будет. Отпуск, наверно, сможем дать только на самую сессию. А то как бы не пришлось отложить на весну. Очень много работы у нас.

— Ясно, товарищ капитан.

Зазвонил телефон.

Гайгал с минуту слушал, затем коротко проговорил:

— Да, старший оперуполномоченный Димза у меня. Идем. — И повернувшись к Арнису: — Полковник вызывает.

Полковник Ольгерт Калнозол был из наиболее опытных работников латвийской службы безопасности. В 1914 году он, латышский стрелок, получил первое ранение. Вторично его ранило при штурме Зимнего и в третий раз — во время подавления эсеровского восстания в Москве. Одно время он командовал в Кремле группой, охранявшей Ленина, затем его взял к себе Дзержинский. В 1937 году Калнозолу пришлось оставить службу безопасности. Только переход на Тихоокеанскую железную дорогу спас его от репрессий, которым в то время подверглись многие. В 1940 году, с началом советского строительства в Латвии, когда возникла большая потребность в опытных кадрах, Калнозол переехал в Ригу и снова стал служить в органах госбезопасности. Во время Отечественной войны он был на фронте в органах смерша. В 1946 году полковник Ольгерт Калнозол был начальником отдела и руководил многими сложными операциями.

Густые седые волосы, энергичный подбородок, умные глаза, широкоплечая, чуть-чуть сутулая фигура делали его скорее похожим на военного врача или профессора химии, чем на полковника, командующего невидимым фронтом.

Когда капитан Гайгал и старший лейтенант Димза вошли в кабинет начальника отдела, полковник, в светлом, хорошо сшитом летнем костюме, стоял перед картой республики, закрывавшей полстены большого кабинета. На письменном столе был разложен план Риги.

Полковник повернулся к вошедшим офицерам и по-дружески улыбнулся.

— Хорошо сработано, молодец!

— Товарищ полковник, я про операцию обстоятельно доложил капитану Гайгалу.

— Этого пока достаточно. На ближайшем заседании разберем вашу операцию подробно. Возможно, что при более полном использовании всех возможностей Силгайлиса можно было бы взять живьем. Но мне хотелось бы поговорить с вами о другом. Присаживайтесь, пожалуйста.

Гайгал и Димза сели.

— Борьба с бандитами опасная штука, но это еще не самая трудная борьба. Дни бандитов сочтены. Недалек тот час, когда латвийские леса будут полностью очищены. Надо только, чтобы потерь у нас было как можно меньше. Труднее борьба с врагом, который сидит не в замаскированной землянке, а в обычной квартире. Скрывается не в лесных чащах, а среди советских людей.

Оба офицера выжидательно смотрели на полковника.

— Мы засекли в эфире подозрительные сигналы.

— Это значит, что в эфире появился враг.

— Если враг в эфире, то он и на земле.

— Совершенно верно, капитан, об этом я и хочу поговорить с вами. Врага надо обнаружить и обезвредить, прежде чем он успеет напакостить.

— Это задание?

— Да.

— Кто будет руководить операцией?

— Я. Капитан Гайгал и старший лейтенант Димза прикомандированы к группе, которой поручено обследовать все обстоятельства, связанные с перехваченными сигналами.

Гайгал и Димза вытянулись в струнку.

— Готов выполнить приказание! — сказали они разом.

— Благодарю. Садитесь, пожалуйста.

— Помимо сигналов других данных нет? — спросил Гайгал.

— И есть и нет.

— И это уже что-то, — бросил Димза.

Полковник подошел к карте.

— Ночью с пятого на шестое августа прожекторы пограничников нащупали в нейтральных водах быстро проскользнувшую черную точку, предположительно — моторную лодку. Примерно здесь, — полковник показал на карте. — Вероятная моторная лодка быстро исчезла, и прожекторы потеряли ее. Дежурным катерам было приказано немедленно проверить зону, но они ничего не нашли. Пограничники думают, что в ту ночь была сделана попытка тайно приблизиться к нашей морской границе, или же там заблудилась какая-нибудь чужая рыбацкая лодка или яхта, которая, заметив огни маяков и прожекторы, поняла, что попала не туда, и быстро скрылась.

— У рыбаков таких быстроходных лодок нет, катера догнали бы, — добавил Гайгал. — По крайней мере, эта версия отпадает.

— Пограничники еще докладывают, что после этого случая усилена охрана всей морской пограничной полосы.

— Да, этого мало для каких-либо выводов, — сказал Гайгал.

Полковник Калнозол сел на стул, провел ладонью по седым волосам и задумчиво уставился куда-то в потолок.

— А не наткнулись ли прожекторы на неизвестную моторную лодку в тот момент, когда она выходила из наших территориальных вод в нейтральные? Ведь они видели только, как она удалялась. Но могли не заметить, как она входила в наши воды.

— Удалявшаяся лодка могла только кого-нибудь увезти, но не привезти, — рассуждал Арнис. — А входившую лодку пограничники, несомненно, должны были бы обнаружить.

— Должны были бы, но… но если можно допустить, что пограничники не заметили лодку, когда она удалялась из Рижского залива, то с таким же успехом можно допустить, что они не заметили и ее приближения к нашему берегу.

— Теоретически это можно допустить…

— Но если это теоретически допустимо, тогда допустимо, старший лейтенант, и то, что эта моторная лодка могла не только увезти кого-нибудь, но и привезти.

Капитан Гайгал подошел к карте.

— Стало быть, получается, товарищ полковник, так: пользуясь, темнотой, враг на быстроходной моторке минует пограничную зону, врывается в Рижский залив, подходит к берегу, высаживает диверсанта и уходит обратно. На обратном пути, в нейтральных водах, пограничники наконец замечают нарушителя. Но поздно. Диверсант высажен, лодка скрылась.

— Так получается, — подтвердил полковник Калнозол.

Тишину нарушил Арнис:

— Когда же именно пограничники заметили моторку?

Полковник посмотрел на старшего лейтенанта с веселым любопытством.

— Поздравляю, это и есть самый интересный вопрос.

Гайгал насторожился.

— Дело вот какое, — продолжал полковник, — моторку пограничники заметили незадолго до наступления темноты. Даже при поверхностном подсчете ясно, что лодка не могла в ту же ночь, под прикрытием темноты, проделать дорогу туда и обратно. В лучшем случае она могла пройти путь лишь в одном направлении. И для этого лодка должна быть очень быстроходной.