Арвид Григулис - Когда дождь и ветер стучат в окно

— В таком случае мне это непонятно, — вмешался капитан Гайгал, — неужели загадочная моторная лодка вошла через пролив ночью, день проболталась в заливе, а в другую ночь через пролив же вернулась?

— Почему же это невозможно?

— Потому что это сразу обнаружилось бы, если не пограничниками, то хотя бы рыбаками.

— Катера пограничников на другой день залив прочесали? — поинтересовался Арнис.

— Нет, они были уверены, что лодка только пыталась войти в наши территориальные воды.

— В таком случае вы считаете, что лодка могла день провести в заливе? — спросил Гайгал.

— Почему же нет, если при этом еще утро пятого августа было туманным, а день дождливым? В таких условиях лодка без особого риска могла кружить хотя бы в районе острова Роню и, дождавшись темноты, вернуться в открытое море.

— Черт подери, вот это здорово! — воскликнул Арнис.

— Кого в данном случае должен подрать черт и что тут здорового? — спросил полковник не без иронии.

Арнис смутился:

— Извините, я это не конкретно.

— Почему вы назвали именно остров Роню? Есть какое-нибудь основание? — поинтересовался Гайгал.

— И есть и нет. Некоторые рыбаки с острова Роню пятого августа в одинаковом отдалении от острова слыхали рокот, не похожий на рокот обычных рыбачьих моторов. Один рыбак даже различил силуэт лодки. Она была длиннее обычной рыбачьей…

— Почему не была объявлена тревога? Почему не доложили пограничникам?

— Никто ничего не заподозрил. Некоторые даже приняли моторку за катер пограничников.

Полковник встал и тоже подошел к карте, которую все время внимательно изучал Гайгал.

— Наша гипотеза вкратце такова: в ночь с четвертого на пятое августа, под прикрытием темноты, в Рижский залив, не замеченная пограничниками, прокралась вражеская лодка с диверсантом или с диверсантами. Ею уже было потрачено слишком много времени, чтобы в ту же ночь высадить диверсанта и уйти обратно. Поэтому лодка весь день кружила вокруг острова Роню, чтобы не потерять направление или по какой-нибудь другой причине.

— Может быть, диверсанта высадили в первую ночь? — вмешался Арнис.

— Маловероятно. На это не пошел бы водитель лодки, у них каждый прежде всего дрожит за собственную шкуру.

— Подходит вечер второго дня, лодка стремительно приближается к берегу, высаживает диверсанта или диверсантов, развив максимальную скорость, снова исчезает в нейтральных водах. На обратном пути ее замечают пограничники, — сказал полковник.

— Товарищ полковник, — начал капитан Гайгал, — если к вашей гипотезе прибавить эти таинственные сигналы, то картина становится еще интереснее. Диверсант высаживается где-нибудь на северовидземском побережье. Пытается связаться со своими. Через некоторое время переезжает в Ригу или же на Рижское взморье, старается возобновить или продолжить связь. Вывод: диверсанта надо сегодня искать в Риге или же в районе Рижского взморья.

— Согласен, — подтвердил полковник. — Пока у нас других, более конкретных фактов нет, мысль эту следует считать правильной.

— Это, кажется, не легче, чем найти иголку в стоге соломы, — не сдержался Арнис.

— Все-таки легче, — заметил полковник, — иголка не движется, а диверсант так или иначе вынужден перемещаться и этим выдает себя.

— Старший лейтенант, и иголку в стоге соломы можно найти, если перебрать стог соломинка за соломинкой или же…

— …или же сесть прямо на иголку, — оборвал реплику Гайгала полковник. — Начнете с того, что переберете стог и пойдете тем же путем, которым шел враг: какие-нибудь следы он оставил. Желаю удачи.

Во втором часу ночи капитан Гайгал и старший лейтенант Димза вышли на улицу. В окне кабинета полковника еще долго горел свет.

— Мы могли быть в постели, по крайней мере, на час раньше, если бы полковник прямо, без обиняков, ознакомил нас с делом и поставил задачу. К чему эти рассуждения, гипотезы и всякие штуки? — протяжно зевая, говорил Арнис.

— Эти штуки были весьма полезны.

— Почему?

— Думая вслух, полковник заставил и нас думать и анализировать вместе с ним, притом, повторяя свои мысли, он еще раз проверил все «за» и «против». Мне кажется, это неплохо. Чем больше какую-нибудь мысль проверяешь, тем лучше.

Арнис ничего не возразил, только еще раз зевнул.

Август был-на исходе, но еще ничего по-настоящему не было сделано. Лейнасар только договорился с пятью будущими попутчиками: с Риекстинем, который ехал вместе с женой (ей, правда, об этом еще ничего не было известно), с Вилде, с женой Герцога Екаба и женой фашистского прихвостня Себриса. Риекстинь обеим написал хитро составленные письма: одной — в Рундальскую волость, Бауского уезда, другой — в Трикатскую, Валкского. Обе прибыли в Ригу в разное время. Из коротких бесед с ними Лейнасар ничего путного для себя не извлек. Обе «трудно жили» и не могли ничего рассказать о том, что делалось в деревне. Зато обе были готовы хоть сию минуту ехать за море, к мужьям.

Больше всего Лейнасара волновало то, что никак не удавалось установить регулярную связь с Герцогом. Лейнасар не мог даже сообщить о судьбе Карнитиса, не говоря уже о получении конкретных указаний из центра. Попытки в квартире Риекстиня не увенчались успехом. Эфир был полон шумов. Ехать еще раз к Карклиене казалось рискованным. Надо было как можно скорее что-то придумать.

Однажды утром Риекстинь проснулся с таким чувством, будто на него кто-то пристально смотрит. У кровати стоял Лейнасар; видно было, что он не в лучшем расположении духа.

— Послушай, Криш, — хмуро спросил он, — на сколько дней ты мог бы устроить себе отпуск?

— Отпуск? За свой счет или не за свой?

— Все равно.

— На недельку или полторы.

— Другого выхода нет, мы с тобой должны ехать на взморье, к тебе на дачу, и попробовать оттуда связаться с Готландом.

— Черт подери, а что сказать Милде?

— Скажи Милде все, как есть, она так рвется за границу, что пойдет на все.

— Пойти-то она пойдет, но после этого мы с тобой уже не будем в безопасности. Ты немного Милду знаешь? И подружки у нее точно такие же. Похвастает перед ними, а мы прямо в ад угодим.

— Тогда придумай что-нибудь. Милду нужно как-то обмануть или устроить все так, чтоб она ничего не знала. Другого выхода нет.

В тот же день Риекстинь вечером съездил в Дзинтари.

Он вернулся с открытием: Лейнасар может поселиться на даче так, что Милда даже не узнает об этом. Безопаснее передавать, пока Милда на пляже или же когда она уходит в лавку.

— Сделаешь меня невидимкой? — полюбопытствовал Лейнасар.

Оказалось, на даче, со стороны леса, есть пристройка. Когда-то она предназначалась для гаража, на случай, если бы сбылась самая заветная мечта Милды и Риекстини купили автомобиль. Теперь тут хранили мелко наколотые дрова для плиты: Милда не любила готовить на примусе из-за скверного запаха.