Арвид Григулис - Когда дождь и ветер стучат в окно

За порогом раздался коллективный вздох.

— А кроме торфа у вас ничего другого нет?

— Были еще леса, но теперь их уже нет.

— Очень жаль.

— Не забывайте, молодой человек, что тем, кто идет на торфяные болота, выдается единовременное пособие, целых сто крон. Если нескольким сложиться, то можно весело погулять на прощанье. Разумеется, не здесь, в лагере, — можно выехать куда-нибудь на лоно природы.

— Мы подумаем и зайдем еще раз.

— Очень мило. Особенно с вами мне будет приятно встретиться.

Торфяные болота. Для Лейнасара и студентов это звучало страшно. И в Латвии были торфяные болота, где-то под Слокой или под Сигулдой. Они слыхали, что туда гонят на работы заключенных. Несколько дней подряд они говорили о торфяных болотах. Было нелегко решиться. Если они оставят лагерь, то одному богу известно, удастся ли потом вернуться. Так они могут лишиться единственной точки опоры.

Теперь они ежедневно Наведывались в бюро труда. Может, найдется что-нибудь другое? Однако ничего другого не находилось. Шведка всегда была очень приветлива. Но однажды она приняла совсем деловой вид.

— Послушайте, чего вы, собственно говоря, хотите? Работать на торфяных болотах очень выгодно. Вы и не знаете, как хорошо там можно заработать. На частично механизированных болотах можно заработать до двадцати крон в день. Подумайте: до зимы у вас накопится большая сумма. Всю зиму сможете жить без работы, как сыр в масле кататься. Я знаю очень хорошие местечки, куда можно выезжать зимой, вдвоем, разумеется, — и шведка опять захихикала.

Стрела попала в цель. Больно велик был соблазн накопить денег на зиму. И торфяные болота показались уже не такими страшными. Когда впереди заманчивая жизнь, стоит кое-что и перетерпеть.

Как следует все обдумав, решили ехать на торф. Вилис оптимистически заключил:

— Была не была!

Дальше все пошло быстро и по-деловому.

Шведка развернула карту. Но все это мало что говорило. Названия были чужие, и каждое место — лишь цветное пятно на карте. Никто не знал, что оно скрывало.

Лейнасар решил отправиться в Смоланд. Из всех предложенных объектов это был самый отдаленный на юге Швеции. Хотя бы прокатятся и посмотрят что-нибудь.

— Итак, в Смоланд! — сказал Вилис.

Бюро труда не обмануло. Подписав договор, каждый получил по семьдесят крон на дорогу и продуктовые карточки. Выехали в Стокгольм. С семьюдесятью кронами уже можно было кое-что предпринять.

На этот раз они куда спокойнее и совсем другими глазами осматривали город. То обстоятельство, что они поступили на работу и включились в жизнь этой страны, подняло их в собственных глазах. Вокруг словно развеялся туман, почва под ногами показалась более твердой. Такое сознание обретается только трудом. А у них была работа.

Привлеченные пестрыми плакатами, они остановились у кинотеатра и стали восхищаться фотографиями полуобнаженных актрис. Решили зайти в кино.

Когда они после сеанса опять попали на улицу, их ослепили огни реклам, горевшие в самых неожиданных местах. Чудесная летняя ночь так и манила еще куда-нибудь. Перед девятнадцатиэтажным, похожим на каланчу, зданием они по рекламе узнали, что на восемнадцатом этаже находится кафе. Почему бы им не посидеть там? В кафе и в самом деле было чудесно. Под ногами — сверкающий Стокгольм. Только окраины его прятались где-то в тени. Вот такую, просторную, полную света и красок, жизнь им надо завоевать. Когда они осенью вернутся сюда с шелестящими банкнотами в кармане, то возьмут от этой жизни все, что она может дать. Казалось, это будет очень много.

Они переночевали в каком-то пансионе и утром опасливо пересчитали полученные на дорогу деньги. В Стокгольме они побыли всего лишь полдня и ночь, но это заметно отразилось на кошельке. До отхода поезда оставалось много времени, и Лейнасар решил сходить в «банку» и попытаться выжать что-нибудь из Силиня. Ведь они отправлялись на работу; может быть, комитет это оценит.

Однако комитет не оценил. У Силиня денег не было. Плевать на Силиня и его гроши. Они уже не беспомощные беженцы, а шведские труженики.

Торфяное болото в Смоланде они на самом деле выбрали удачно. Одна поездка на юг чего стоила. Поезд все время петлял у подножия гор, поросших великолепными лесами. С гор текли речки и ручьи. Воды эти собирались деревянными трубами, отводившими их к небольшим электростанциям, которые питали своим током электропоезда. Перед пассажирами открывались все новые и новые пейзажи. Шестисоткилометровый путь заметно сокращался. Уже на другое утро они достигли станции Бредарид — конечной цели путешествия.

Точно так же называлось и торфяное болото. Бредаридское болото. Его видно было из окна вагона.

Болото было невелико и кончалось крутым бугром. У его подножия — дом владельца болота.

Им повезло. Хозяин оказался дома. Он кормил цепную собаку. Это было страшно. Все застыли от страха, когда пес, бросив свою кормушку, с налитыми кровью глазами кинулся на чужих. Толстая железная цепь натянулась, деревянная конура вздрогнула.

— Если крюк не выдержит или цепь порвется, мы погибли, — испуганно прошептал Альфред. Но старик пинком ноги загнал чудовище в конуру.

Теперь приезжие могли как следует рассмотреть хозяина. Это был рослый старик лет шестидесяти. Коричневое от загара лицо вдоль и поперек изборождено глубокими морщинами. Длинный и кривой нос. Старик был в легком летнем костюме, на ногах — ярко-желтые туфли и пестро-синие носки. На голове — серая шляпа.

— Настоящий змей, — тихо сказал Вилис.

С этой минуты за хозяином навсегда укрепилась кличка — Змей.

Змей, здороваясь, поднес к шляпе два пальца и жестом пригласил приезжих на веранду.

Первый разговор между работодателем и рабочими велся довольно странно: Змей не знал ни слова по-немецки, а приезжие, в свою очередь, совсем не говорили по-шведски. Выручила находчивость Лейнасара. Он достал из кармана немецко-шведский словарь Лангеншейда и лист бумаги. Отыскав в словаре нужные слова, он принялся что-то писать. Хозяин ждал. Ждать пришлось довольно долго, но Змей не проявлял ни малейших признаков нетерпения.

Прочитав текст Лейнасара, он сразу все понял. На морщинистом лице появилась доброжелательная улыбка, и он всем приезжим пожал руку.

После этого Змей повел их, опять через болото, к баракам для рабочих, стоявшим у самой железной дороги. В бараках все было очень просто, но чисто. Повесив костюмы «Карла Акселя Петерсона» на гвозди у нар и надев потрепанную рижскую одежду, группа Лейнасара вышла на болото.

На болоте работали две бригады из шведов и нескольких эстонцев. Шведы — главным образом местные безземельные крестьяне. Только некоторые приехали сюда за девяносто километров, из какого-то портового городка. Торф добывался ручным способом и грузился на транспортер, который отправлял его к прессу. Спрессованные брикеты лента транспортера доставляла для просушки к специальным площадкам. Когда часть брикетов просыхала, их складывали в груды, а затем на вагонетках отвозили в сараи. Всего на болоте работало человек двадцать пять.