Ефим Терешенков - Женя Журавина

— А какая успеваемость была в прошлом году?

— 89,7 процента. У соседей — 93. Но я знаю, они натягивали. Почему мы не можем натянуть? Надо поработать с директорами школ. Я это беру на себя.

— Но ведь. это — обманывать государство! Учеников надо учить. Перед ними жизнь...

— Честное слово, вы начинаете разочаровывать с первого дня. Так мы не сработаемся. Вы должны с одного слова угадывать мои мысли. Во-первых, я ваш начальник; во-вторых, старше годами, богаче опытом. Без моих указаний вы не должны ничего делать. Сейчас военное время. Что получится, если один в лес, а другой по дрова?

— Семен Данилович, ну так ли я понимаю? Педкабинет — чтобы помогать учителю лучше работать. Вот я досмотрю: найду хорошего директора или что-нибудь хорошее в его работе — пусть поделится с другими директорами; то же — в работе завуча, учителя, классного руководителя. Одним словом, перенимать хорошее у одних и передавать другим; а затем учить всякими другими способами...

— Типичное не то! Может быть, где-нибудь так и написано, но жизнь требует другого: социалистического соревнования! Нет его — ничего нет!

— Ну, как же нет! А если человек хорошо учит. Вот я была у одного физика. У него нет соревнования, а как он хорошо учит! Всех учит! И все успевают! И как любят его предмет!

— Любят предмет, а душа карьериста! Соцсоревнование — вот что надо! Успевающие неуспевающих берут, на буксир! К отличникам прикреплять двоечников, отстающих не должно быть. Район должен стоять на первом месте.

— Я с вами не согласна.

— Завтра поедете заключать соцдоговор. А сегодня наведите порядок в кабинете.

Ложкачев ушел, Женя принялась наводить порядок.

Ложкачев думал: «Милягу освободил от занозы, а себе посадил! С ней мы далеко не уйдем».

Женя думала: «Главное будет в том, как я организую обмен опытом. Только бы не мешал Ложкачев».

На следующий день Женя была в соседнем районе. Заведующего роно она нашла в его кабинете. Это был пожилой человек, по виду больной, усталый, которому бы лежать в постели и не двигаться, но человека «выдавали» глаза, способные вспыхнуть и нежностью и гневом.

— Соревноваться с нами? Доброе дело. Будем помогать друг другу. Покажите ваши обязательства. Сто, сто, сто, сто... Нет, мы таких на себя не берем. В прошлом году у нас успеваемость поднялась до 93 процентов, в этом повысим на один-два. Но скажу вам прямо: я не верю своим цифрам, не поверю и вашим. Проверять будем по качеству, а как — еще не знаю. Скажу больше: я не верю в этот метод в учебно-воспитательной работе. Цифры показываем, а показывать надо душу ребенка. Цифры расставлять легко; у халтурщика они всегда будут выше, у требовательного — всегда будут ниже. Своя рука владыка! Что за цифрами — в этом все дело...

— Ой, какое же у нас сходство во взглядах! А Семен Данилович кроме цифр ничего не желает видеть. Но у вас все же успеваемость выше, чем у других. Как вы этого добиваетесь?

— Как добиваемся? Трудом. Работаем!

— Работают все... Но как?

— Да, в этом все и дело: как? Скажу коротко: по-честному, с душой. Были у нас работавшие в белых перчатках: уроки хороши, а успеваемость низкая. Потому что уроками все дело и кончается. Отзвонил — и с колокольни долой. Урокодатель еще не воспитатель. А вот когда работает душа, тогда дело идет! А количество души не отражается у нас ни в цифрах, ни на зарплате.

— Но как же вы заводите этот двигатель — душу учителя?

— Просто заводим! Внимательным отношением, заботой о человеке. Лучшего средства не знаю! Осенью, когда начнутся занятия, я иду по школам. В иной задерживаюсь дня на два, на три. Помогаю решать хозяйственные задачи, устроиться с квартирой, отоплением, питанием; смотрю, как учитель работает. А вечером садимся за стол — учу планировать, готовиться к урокам, иногда провожу уроки сам. Беседуем, спорим. А расстаемся по-хорошему: он — с желанием работать, я — с уверенностью, что дело пойдет. Это особенно важно для молодых, начинающих, в однокомплектных школах. В больших школах работа посложнее. Тут моя задача — помочь оформиться учительскому коллективу, задать тон. Вслед за мною через недельку-другую идет инспектор. Я обидел одну школу — взял в инспектора лучшего учителя. И он, пожалуй, один из сильнейших педагогов в районе. Иначе нельзя. Руководитель должен стоять выше руководимых. У нас этот принцип не соблюдается. И что получается? До проверки учитель работает лучше, а после проверки хуже: инспектор для него мера должного. А мера низкая. И выходит, что он не повышает, а снижает качество работы. У методиста педкабинета свои задачи. И мы ему не мешаем. Он на опыте лучших учит слабейших. А формы учебы самые разнообразные. Так, в течение года мы по разу, по два побываем в каждой школе. Людей знаем и говорим с ними конкретно, по частным методическим вопросам, как наилучше решить ту или иную «маленькую» задачу учебного или воспитательного характера. Мы приучаем учителя учиться на собственном опыте, анализировать каждый свой шаг. А если ближе посмотреть, главное — в директоре школы. Если он на высоте положения, мы лишние. Он и лучший инспектор, и лучший методист, и только он может сделать школу подлинной лабораторией мастерства. Мы приходим и уходим, а он все время в школе, на своем посту. Поэтому больше всего мы работаем с директорами школ.

— И все у вас хорошо работают? — спросила Женя.

— К сожалению, нет. Вот сегодня я устрою вас на ночлег к учительнице Лесниковой. Поговорите с ней... Есть и другие. Но тут надо винить школу, которая выпустила в жизнь. Для этих труд — печальная необходимость. Находить в нем радость они не научились.

Лесникова, учительница биологии, когда вошла к ней Женя, сидела на кровати, а рядом на табуретке стояла виктрола. Груда проигранных пластинок лежала рядом возле хозяйки.

— Здравствуйте... Кудрин направил к вам переночевать. Не откажите, пожалуйста. Будем знакомы: Женя Журавина.

— Здравствуйте... Лида Лесникова. А у меня беспорядок. Как пришла с работы, так и валяюсь на кровати. Видите, сколько пластинок переиграла. Только и развлечение, что виктрола. Так мало в жизни красивого! Завела «То было раннею весной» и, дура, разревелась...

— Ну, что вы! Наоборот, много красивого...

— А в чем же, в чем? Вот и не скажете!

— Ну, вот... ехала сегодня — чудесная дорога. Вдалеке горы, по сторонам лесок, все в инее; мороз, а небо синее, глубокое. А потом, ваш завроно — интересный человек! Умница, и дело любит. С таким бы я с удовольствием работала. А потом... за что ни возьмись, можно сделать интересным.

— Только и всего! Ну, вы довольствуетесь малым. Да, что же это я! Раздевайтесь! Будем готовить ужин.

После ужина Лесникова снова стала проигрывать пластинки, но когда попалась «То было раннею весной», резко оборвала музыку.