Вячеслав Королев - В лесах Карелии

«Котельникова поставить. У него специальное образование, правда, среднее. Хотелось бы высшее, но ничего. Зато при нем лишнего не поспишь, этот разбудит».

После заседания бюро обкома, на котором утвердили Котельникова, между ним и Ковалевым состоялся разговор.

— Высказываются, Алексей Васильевич, опасения. Вот передали нам лесное хозяйство: тут лесу еще расти надо, а нам рубить здесь удобней. Где захотят, там и срубят. И второе — лесонарушения увеличатся, ведь сами себя леспромхозы штрафовать не будут. Что скажешь?

— Скажу, — твердо ответил Котельников, — что оба опасения — чепуха. Места рубок будут утверждаться в трестах и у нас только с согласия отделов лесного хозяйства. Так?

— Правильно, — мотнул головой Ковалев.

— А относительно лесонарушений я прошу дать санкцию на внедрение такого порядка: пусть работники лесного хозяйства будут в лесу столько же времени, сколько там работают лесозаготовители. И чтобы в квитанциях, выписываемых бригаде лесорубов за произведенные работы, была запись лесничего, что лесонарушений в бригаде нет. Без такой записи денег бригаде не выплачивать.

Ковалев от радости даже выскочил из кресла и быстро заходил по кабинету.

— Готовь, Алексей Васильевич, обстоятельный доклад по всем делам лесного хозяйства. Соберем самое широкое совещание. Ты докладчик. Надо понудить работников лесного хозяйства не только работать, но и думать по-новому. Сосчитай хорошенько, сколько денег на будущий год надо просить из бюджета. Людей и механизмов мы тебе не пожалеем.

Ближе к осени, когда началось формирование плана на будущий год, Ковалев позвонил министру финансов республики:

— Слушай, сколько в расходной части бюджета на будущий год ты выделяешь денег на лесное хозяйство?

— Уровень прошлого года, — бойко ответил министр.

— Ты смеешься или серьезно?

— Я предвидел твои протесты, поэтому в своем проекте предусмотрел прирост на десять процентов. Не прошло в Минфине Федерации. Не хотят прибавлять ни копейки.

— Да пошел ты со своими десятью процентами! Мне надо увеличивать ассигнования на эти дела минимум в три раза.

— Триста процентов?

— Минимум.

— Ты нездоров. Иди домой, выпей таблетку и ложись спать. Так у нас не бывает. Триста процентов... — хмыкнул на другом конце провода министр.

— А на сколько ты планируешь увеличение доходов за счет штрафов за лесонарушения?

— Двенадцать процентов.

— Знаешь, дорогой товарищ, деньги я все-таки получу, а штрафов в будущем году ты не получишь и половины нынешних. Будь здоров, думай, чем эту дыру в приходах затыкать будешь.

В республике помочь Ковалеву не смогли.

— Откуда я тебе деньги возьму? — заявил председатель Совета Министров. — Бюджет предопределен по приходной и по расходной части. Снимать с просвещения, соцобеспечения или здравоохранения? Съезди сам в Москву, поплачь в жилетку.

В отделе Министерства финансов Федерации внимательно выслушали Ковалева. Симпатичная женщина средних лет достала из ящика стола большую ведомость и вместе с ним внимательно стала ее рассматривать.

— Это пока в общем-то черновики, товарищ Ковалев. Бюджет становится законом только после утверждения его на сессии Верховного Совета...

— Вы мне в ваших наметках прибавьте к общей сумме расходной части бюджета республики три миллиона, а о дальнейшем я дома сам договорюсь, — мягко подсказал Ковалев, стараясь быть предельно вежливым.

— Три миллиона... — женщина взяла арифмометр и, заглядывая в бумагу, начала быстро крутить.

— Нет, — через пару минут заявила она, — это несерьезно. Вы же просите только на увеличение расходов по лесному хозяйству.

Ковалев пустился рассказывать про Карелию, обрисовывать положение дел.

— Знаете что, товарищ Ковалев, — не дослушав, прервала его женщина, — попытайтесь-ка вы попасть к нашему министру. Только не заикайтесь, пожалуйста, о ваших трех миллионах, а просите предусмотреть увеличение расходов на лесное хозяйство по вашей республике ну... на несколько там процентов. Если убедите его, позовут начальника отдела, а он у нас болен. Приду я и постараюсь вас поддержать. Очень уж вы свою Карелию расхваливаете, хочется помочь.

— Я отлично все понял и заранее вас благодарю от всей души.

Ковалеву повезло. Через пару часов он сидел перед министром финансов Федерации и рассказывал ему почти то же самое, что до этого было рассказано женщине — заместителю начальника отдела.

Министр, невысокий человек с добродушным приятным лицом и умными глазами, внимательно слушал Ковалева. Вдруг он прервал его вопросом:

— А скажите мне, пожалуйста, что значит трелевка за комель и трелевка за вершину? Я спросил у лесного министра Кудрявцева в Совмине, а один товарищ мне говорит: вот если ты сядешь лесному министру на шею — это трелевка за вершину, если же Кудрявцев взгромоздится на твою шею — трелевка за комель. Похоже? Ха-ха-ха!

Ковалев искоса посмотрел на маленькую фигурку министра, мысленно сопоставил ее с большим и широкоплечим Кудрявцевым и невольно улыбнулся.

— Значит, похоже, — догадался министр. — Так вы что, просите денег на лесное хозяйство?

— Хотя бы удвоить по сравнению с этим годом.

— Ну, так не бывает, — макнул министр рукой и, подняв трубку внутреннего телефона, проговорил: — Зайдите- ка ко мне с наметками по расходам на лесное хозяйство.

Вошла женщина, у которой недавно был Ковалев.

— Что там, Клавдия Петровна, по лесному хозяйству у нас на будущий год по областям и автономным республикам? Вот из Карелии товарищ мне очень занимательные вещи рассказывает. Какой мы рост предусматриваем?

— Даем с превышением до пяти процентов областям с полезащитными лесами, остальным — на уровне этого года.

— А с ним что же делать? — мотнул министр головой в сторону Ковалева. — Он уже больше получаса у меня отнял.

— Он был у меня. Может, в качестве исключения приравнять их к этим областям и дать пять процентов? — полуутвердительно-полувопросительно проговорила женщина.

— Товарищи... — в позе молящегося прижал обе руки к груди Ковалев.

— Ладно, ладно, — прервал его министр, — прибавьте ему, Клавдия Петровна, еще пару процентов. Он меня тут некоторым лесным терминам научил. Теперь я знаю, что значит трелевать комлем вперед, — и министр опять весело рассмеялся.

Ковалев сделал еще одну попытку увеличить цифру, но из этого ничего не получилось.

— Хватит, хватит, голубчик, — замахал руками министр, — нельзя быть совершенно бессовестным человеком. Считай, что у тебя очень счастливый день выдался.

Ковалев вышел из министерства. Сегодняшний день был одним из самых несчастливых в его жизни. Кажется, рушились большие надежды на восстановление лесов в республике. Он понимал, что обстановка может измениться, государство активнее возьмется за охрану и восстановление природных богатств. Но время... время будет упущено. Чтобы дерево достигло физиологической зрелости в условиях южной Карелин, нужно сто двадцать лет, а в условиях северной — все сто сорок. Рубить-то его, подходя по-деловому, тогда только и можно. А этого никто учитывать не хочет. На что надеемся?