Вячеслав Королев - В лесах Карелии

Был у Ковалева хороший помощник в Москве. Знал он технологию прохождения дел во всех инстанциях. Часто удавалось Ковалеву успешно решать вопросы только благодаря умным советам этого человека. К нему и пошел удрученный ходатай. Внимательно выслушал приятель рассказ Ковалева и вместо надежного подсказа вылил на его голову ведро холодной воды:

— А кто вас просил вылезать с вашими двадцатью миллионами? Фейерверком захотелось блеснуть? Вот теперь стаптывай сапоги по столице. — И, немного подумав, добавил: — Если других вопросов нет — уезжай домой, зря время тратишь. К министру финансов ты сегодня действительно под веселую руку попал, благодари бога.

Сидя в вагоне, Ковалев в сотый раз мысленно возвращался к сказанному: «А кто вас просил вылезать с двадцатью миллионами? Фейерверком захотелось блеснуть? Вот теперь и топчи...»

За эти годы Ковалев бывал в Москве несчетно и все по вопросам, касающимся выполнения плана заготовки двадцати миллионов кубометров в год. Высиживал в приемных министров часами, просил, вымаливал, клянчил иногда до того, что самому противно становилось, доказывал, убеждал — все ради этих миллионов. А дома что делается? Всю войну райкомы партии работали под лозунгом «Все для фронта, все для победы!» Теперь с не меньшей энергией они трудятся под лозунгом «Все для выполнения плана лесозаготовок!» Таких секретарей, как П. И. Мартынов, М. И. Захаров, С. П. Татаурщиков, Н. М. Прилепо, В. С. Поснов, В. И. Кузнецов, Н. А. Воронов и другие, легче найти в лесу, чем у себя в кабинете.

Двухсменная вывозка во многих леспромхозах давно превратилась в круглосуточную; трактора работают ночью, как днем; выходные дни нарушаются, от жалоб профсоюзных работников отбоя нет... А руководящий состав? Эти живут словно на войне во втором эшелоне, спят с телефонами у изголовья.

Остался Ковалев однажды ночевать на квартире управляющего трестом Рувзина. Чем кончилось? Через два часа вскочил, оделся кое-как и, схватив неизвестно почему чужую подушку под мышку, плюнул вместо благодарности за ночлег и пошел в городскую гостиницу. Ночевать у директора леспромхоза нельзя: не поспишь, нет ночи.

И так уже почти десять лет. А с выполнением плана? При защите плана разговор всегда один: «Что ты кричишь, чего волнуешься? Я тебе не двадцать миллионов даю, а имел бы право...» Несмотря на крайнее напряжение всех сил предприятий, план часто не выполняется. А отсюда все: ругань, дерганье, разные ненужные мероприятия, отчеты во всех инстанциях.

«Кто нас просил? — думал Ковалев. — Нужды послевоенного восстановления страны просили, вот кто! Люди, живущие в землянках, просили. Шахты, железные дороги, фабрики и заводы просили. Все просили, кому дорого было восстановление могущества Отчизны. Не прав мой приятель, спрашивая, кто просил. Виноваты мы в другом. Не помогали лесу расти. Не думали, как сделать, чтобы наши леса росли вдвое лучше. Нет. Не думали мы об этом. Вот и должны быть в ответе перед совестью и народом. Поправлять это надо, хоть поздно, но поправлять».

Вернувшись в Петрозаводск, Ковалев собрал управляющих трестами и своих заместителей. Он рассказал о поездке в Москву, о мыслях, донимавших его в вагоне.

— До сих пор мы могли с полным основанием сваливать огрехи лесного хозяйства на работников Минлесхоза, — подытожил Ковалев свое выступление. — Но теперь лесное хозяйство передано нам и хозяйничать в лесу будем мы. Спрос будет с нас. И справедливо: любишь кататься...

Решили просить Гипролестранс дать в генплане освоения лесов Карелии специальный раздел по увеличению производительности лесов. Для улучшения лесного хозяйства, при недостатке средств, выделяемых бюджетом, найти миллион рублей у себя.

— А как же мы из операционных в бюджетные... — робко спросил кто-то с дальнего конца стола.

— Думать надо, думать! Кто ж тебе такие рекомендации на блюдечке поднесет! — выпалил управляющий Южкареллесом Дигмелишвили.

— Господи, — то ли серьезно, то ли шутливо заныл Иванов, управляющий Запкареллесом, — только и знаем, что думаем. Посмотрите на Мишку Рувзина: от него остался один нос. Разве это человек? Тень одна осталась, туман серый. Его скоро ветром будет из Беломорска в Петрозаводск приносить, билетов на поезд покупать не надо...

— Довольно трепаться, любое дело в балаган готов превратить, — оборвал его пудожский управляющий Амозов, — говори по делу!

— А это тебе не дело? — спросил Иванов. — Двухсменную вывозку превратили в круглосуточную... Шоферы после смены не выходят из кабины, а вываливаются... Ночью трелевать придумали, — продолжает он тем же, вроде бы шутливым тоном. — Ладно, людей давно спать отучили, теперь...

— Уймите его, Сергей Иванович, — с мольбой в голосе обратился к Ковалеву управляющий Севкареллесом Рувзин, — все равно ничего толкового не скажет.

Из-за стола поднялся заместитель Ковалева по лесному хозяйству Алексей Васильевич Котельников.

— Вот что хотелось сказать: мы всячески хлопочем, чтобы больше сажать и сеять леса на вырубленных площадях. И это правильно, мы обязаны. Но почему же никто из нас не задаст себе вопрос: зачем мы вырубаем на этих площадях лес, уже посаженный и выращенный самой природой до пятнадцати-двадцатилетнего возраста? Зачем мы вырубаем подрост?

— Работать мешает, — немедленно ответил Иванов.

Если бы здесь сидели не специалисты, то ответ на вопрос Котельникова мог быть именно таким: «Работать мешает». Но здесь были люди, знавшие производство как свои пять пальцев, прошедшие все стадии лесозаготовительного дела и давно научившиеся схватывать все новое на лету.

— Замолчи! — не своим голосом загремел Ковалев. В кабинете стало тихо.

Первым заговорил Рувзин:

— Черт знает что... Всю жизнь рубили подрост, дескать, мешает валить дерево. Может, и мешают несколько штук, но ведь, вырубаем весь подрост начисто и сжигаем его в кострах? Зачем?

Обстановка немедленно разрядилась. В кабинете поднялся гвалт, ничего нельзя было разобрать. Ковалев, широко улыбаясь, ходил по кабинету. Он вспомнил, как на одной из лекций в академии профессор с горечью говорил о бесцельном уничтожении подроста. Встречалось и в литературе. Но на практике — нигде! Почему?

Стоило, стоило передать лесовосстановление в руки лесорубов, чтобы этот вопрос по-деловому, с болью возник. Только из-за этого стоило!

— Алексей Васильевич, — обратился он к Котельникову, — сколько же минимально штук подроста должно оставаться на гектаре, чтобы ветер все не свалил?

— Боюсь сказать, Сергей Иванович, но думаю, в среднем не меньше полутора тысяч штук.

Ковалев подытожил обсуждение:

— Дело это большой государственной важности, товарищи, и решать его надо по-деловому. Давайте немедля проведем хороший опыт в одном из леспромхозов и на этом будем учить новому делу все наши кадры. Весь опыт с семинаром организует Алексей Васильевич Котельников.