Борис Рощин - Открытая дверь

Заготконтора получила автопогрузчик. Не новый, но на ходу. Он стоял во дворе базы, похожий на отрубленную от грузовика и поставленную на четыре колеса кабину, куцый, обшарпанный, с помятыми боками, ощерившись отполированными работой бивнями-подъемниками. Рядом с хилыми электрокарами этот бывалый автомобильный трудяга выглядел слоном, а кары — слонятами. Для базы прибытие автопогрузчика явилось событием немаловажным, но особенно он взволновал Дурмашину. Васька долго ходил вокруг погрузчика, разглядывая его, потом залез в кабину, стал трогать рычаги, пробовать педали. Вокруг погрузчика толпились заготконторские.

— С такой кобылой заживем! — проговорил Федор. — Залил бензина — и катайся целый день. А то эти электрокары со своими проклятыми аккумуляторами у меня всю кровь испортили..

— Что толку кататься? — возразил Степа. — В вагон с контейнером на нем все равно не въедешь и не развернешься.

— И въезжать не надо. Погрузчиком контейнера с машин снимать будем и с эстакады к вагонам подавать. А электрокары в вагоне пускай крутятся.

— На автопогрузчик шофера еще надо найти, — вздохнул Антоныч.

— А сколь на ем оклад, ель зеленая? — поинтересовался дед Саша.

— Точно не знаю, говорят: девяносто пять рублей.

— Самостоятельный мужик на такие деньги не пойдеть, — определил дед Саша. — Я, эвон, на ящиках трешку в день получаю. Ежели каждый день работать, девяносто рублей получается, а ежели в праздники по двойному заплатят — сотню могу выгнать.

— Ну, все налюбовались? — спросил Антоныч. — Толкнем его дружно в пятое хранилище. Пускай стоит, пока шофера не подыщем. Ну, взяли, артельные, дружно! Васька, рули!

— Постой, Антоныч! — из кабины погрузчика высунулась взволнованная морда Дурмашины. — Разреши, Антоныч, я заведу?

— Ключа у меня нет. Так толкнем.

— Есть ключ! Во! — торжествующе заревел Васька. — От бывшей моей «ласточки» подходит. Я заведу, а, Антоныч?

— Ладно, заводи.

Голова Дурмашины дернулась, скрылась куда-то вниз. Автопогрузчик заурчал стартером, фыркнул несколько раз черным вонючим дымом и натуженно заработал мотором, подрагивая боками, словно загнанная лошадь.

— Рухлядь, — определил тракторист Володя. — Много на нем не наработаешь. Где ты его откопал, Антоныч? Мотор, слышишь, стучит?

— Из консервного завода передали, — мрачно ответил заведующий, понимая, что с машиной этой хлопот у него, видимо, прибавится.

Погрузчик вдруг взревел мотором и резко рванулся вперед, едва не сбив с ног деда Сашу.

— Сшалел, ель зеленая! — закричал дед Саша, шарахаясь в сторону.

Погрузчик помчался по двору базы, давя колесами пустые ящики. Дурмашина бешено крутил баранку, лавируя между машинами, тракторами, прицепами, заполонившими базу. Сделав по двору два круга, погрузчик пошел спокойнее, ровнее, видимо, Дурмашина освоился с управлением. Легко, не в пример электрокарам, погрузчик взбежал по крутой аппарели на эстакаду, подхватил бивнями контейнер с картошкой, проворно и плавно перенес его на другой конец эстакады.

— Ель зеленая! — восторженно воскликнул дед Саша. — Дурмашина не токось клопомор жрать может. Эвон как заруливает!

Когда, наконец, автопогрузчик остановился возле ворот хранилища и раскрасневшийся до пота Дурмашина выпрыгнул из кабины, все смотрели на Ваську с некоторым удивлением и даже почтительностью. Никто не ожидал от Дурмашины, который только и мог, что круглое — катать, а плоское — таскать, такой сноровки в технике. Ощущая на себе эти взгляды, губастая физиономия Васьки невольно расползлась в довольной улыбке, но он пытался делать вид, что ничего особенного не произошло. Подумаешь, автопогрузчик!

— Машина неплохая, — определил он, — но рук требует. Клапана стучат, и колечки, видать, попригорали.

В этот день до самого вечера Васька Дурмашина был необычайно оживлен и безотказно деятелен. С прежним азартом ворочал ящики с картошкой, бочки с грибами, укладывал в штабеля пустые контейнеры. Он не разговаривал ни с кем, не пил — о чем-то сосредоточенно думал.

Поздно вечером, когда двор базы очистился от машин и обезлюдел, Васька подошел к заведующему, который опечатывал замки на дверях хранилища, прохрипел глухо:

— Антоныч, разговор к тебе есть серьезный…

— Чего там у тебя?

— Серьезный разговор, Антоныч, — повторил Васька, и голос его от волнения сорвался. — Большая к тебе просьба моя будет…

— Ну? — поторопил Антоныч.

— Хочу на автопогрузчике работать.

— На автопогрузчике?! — удивился заведующий. — У тебя же прав нет, Васька. На автопогрузчике шоферские права нужны.

— Будут права, Антоныч, — страстно зашептал Дурмашина, — будут! В лепешку разобьюсь, а на третий класс к весне сдам. А пока посади меня на автопогрузчик, Антоныч, не пожалеешь.

— Нет, Васька, — твердо ответил заведующий, — не посажу. Сам знаешь: нельзя тебе за руль, пьешь!

— Брошу, Антоныч! Слово даю: брошу!

— Не верю тебе, Василий, на погрузчик не посажу, — твердо ответил заведующий. — Бывай здоров! — И, повернувшись, Антоныч решительно зашагал к конторке.

Васька Дурмашина был не из тех людей, которые просто так вот, без борьбы, отказываются от страстных своих желаний. Когда Антоныч, уже за полночь, подошел к своему дому, он увидел на крыльце какую-то темную груду и не сразу признал в ней Ваську. Дурмашина спал прямо на ступенях, свернувшись калачиком. Антоныч растолкал Ваську и удивился: Дурмашина был совершенно трезв.

— Антоныч, — прохрипел Васька, просыпаясь, — я тебя больше всех уважаю. Обманывал я тебя когда?

— Обманывал.

— Это насчет альтернативы было, — смутился Дурмашина. — А по работе вот, в делах, подводил когда?

— За руль, Василий, не посажу. И не проси, — вновь твердо повторил Антоныч, догадываясь, о чем пойдет сейчас разговор.

Васька приблизился к заведующему вплотную и, глядя Антонычу прямо в глаза, прошептал страстно:

— Давай так сделаем: ежели сорвусь, хоть грамм альтернативы глону — лечиться поеду. Сам поеду, по доброй воле! Вот такое мое тебе обещание, Антоныч.

Заведующий молчал. Он хорошо понимал, чего стоило произнести Дурмашине эти слова, и верил, что говорит сейчас Васька искренне. Но знал он также, что не сдержит Василий своего обещания, не тот он человек. В лучшем случае неделю продержится.

Васька понял, что заведующий заколебался, и усилил натиск:

— Ведь я, Антоныч, пока права не заимею, со двора на погрузчике никуда ни боже мой. А во дворе меня проверять кто станет?

«В самом деле, пускай во дворе базы поработает на погрузчике, — подумал вдруг Антоныч. — Пока шофера не найдем».

— Я бы тебе, может, и разрешил на погрузчике поработать, если слово держать будешь, — начал сдаваться заведующий, — да директор Заготконторы на тебя не согласится.