Борис Рощин - Открытая дверь

— Что б тебе, Дурмашина, век сыру не едать! — проверещал Цимус.

— Так я тебе и стал грузить, — прорычал Локатор. — Бутылку «черта» ставь!

И только Петька Убогий, не привыкший ни к каким возражениям в работе, послушно подцепил вилами несколько картофелин и высыпал их в контейнер.

— А ну берись, убогие, дружнее! — подбодрил Васька дружков. — Сами знаете, за мной не пропадет. Я с альтернативой завязал крепко, вся моя доля теперича ваша.

Голословное заявление Дурмашины, не подкрепленное материально ощутимым доводом, конечно же не могло вдохновить «волков» на бесплатно-ударную работу, но вяло ворошить вилами рассыпанную картошку они принялись.

— Это кто же такое натворил? — раздался за спинами «волков» протяжно-напевный голосок сторожа Петруничевой. — Все ты, Васька, безобразничаешь!

— А ну поможем мужикам картошечку собрать, тетка Оля! — предложил Дурмашина, энергично орудуя вилами.

— Была нужда! — фыркнула Кошатница. — У меня своих делов хватит.

— Как это «своих»?! — удивленно спросил Васька и прекратил работу. — Свои дела дома справлять надо, здеся дела общие, государственные. На твоем дежурстве авария, можно сказать, произошла, а ты куда смотрела? Почему допустила такое без начальства? Может, картошку специально рассыпали, чтобы легше воровать было?

Васькина речь была хоть и нескладной, и насмешку в ней Кошатница улавливала, но впечатление на сторожа Петруничеву произвела. Начальство и впрямь могло спросить с нее за рассыпанную картошку. Без лишних слов сторож Петруничева схватила корзину, подвернувшуюся ей под руки, и принялась сноровисто собирать в нее картошку.

— Давно бы так, — проворчал Дурмашина довольный. — А то любишь ты, тетка Оля, голой на елку взобраться и задницу не ободрать.

Подключив Кошатницу к работе, Васька вновь полез в кабину погрузчика, крикнув:

— Вы собирайте покуда, а я остальные контейнера на эстакаду перетаскаю!

В этот момент раздался свисток маневрового паровоза, и возле эстакады лязгнули вагоны.

— Лешка, дуй к вагонам! — подал Васька новую команду. — Пригляди там, чтобы Кривовязов вагоны ставил впритык к сходням. Не то самим выравнивать придется.

Когда в половине седьмого утра Антоныч с грузчиками появились на базе, они не поверили своим глазам. Контейнеры с картошкой, еще вчера загромождавшие двор, стояли сейчас ровными рядами на эстакаде возле вагонов. Двери вагонов были раскрыты, на пороги их уложены тяжелые металлические щиты-сходни. Все было подготовлено к работе.

— Мы тута, Антоныч, автопогрузчик опробовали, — скромно пояснил Дурмашина. — Поработали маленько. Машина деловая, но рук требует.

С этого момента одной из центральных фигур на базе Заготконторы стал водитель автопогрузчика Василий Яковлевич Кузьмин. Все совхозные и колхозные машины, прибывающие на базу с картошкой и овощами, Васька пропускал через свои руки, вернее, через бивни погрузчика. Чертом вертелся на своей «ласточке» среди скопища машин, на полном газу взлетал на эстакаду с полутонным контейнером, легко и расчетливо сдвигал и выравнивал бивнями погрузчика тяжеленные щиты-сходни и даже железнодорожные вагоны приспособился толкать автопогрузчиком. Работал Васька с упоением, самозабвенно, к организму своему был беспощаден. Несколько раз за день выскакивал, разгоряченный, из кабины погрузчика и жадно хватал воду ртом из-под колонки. Потом выбирал в ближайшем кузове морковину покрупнее, наскоро споласкивал ее под струей и грыз с аппетитом. Иногда разламывал кочан капусты и опять же с аппетитом хрумкал его. Дурмашина прекрасно выдерживал испытательный срок, определенный ему заведующим базой, и в рабочее время не пил. Нельзя сказать, чтобы Васька вовсе перестал брать в рот спиртное. После работы волен он был делать то, чего душа желает. А душа его желала после напряженного трудового дня стаканчик-другой чистейшей «Экстры». И Васька не насиловал свою душу. Но полностью отдаваться этому увлечению уже не мог. И не потому, что старался держать слово, данное Антонычу, а совсем по другой причине. Из-за своей Большой Мечты. Читая иногда в районной газете короткие рассказы фотокорреспондента-очкарика, который не раз бывал у них на базе, Васька испытывал нестерпимый творческий зуд. Он не сомневался, что может написать не хуже очкарика и многих других. Хотелось показать Заготконторе, что и он, Васька Дурмашина, может ворочать не только горбом.

Антоныч не сомневался, что директор Заготконторы от своей идеи организовать на базе комплексную погрузочно-разгрузочную бригаду просто так не откажется. Не такой он человек. Но никак не ожидал, что Илья Терентьевич после решительного возражения его, заведующего базой, рискнет на сомнительное это дело уже в нынешнем сезоне. После того, как база начала грузить навалом и наладилась погрузочная эстакада, они хоть и из последних сил, но план вытягивали. Матросы скоро подъедут, подсобят. В самый напряженный момент ломать десятилетиями устоявшийся порядок?

С заведующим разговор о комплексной бригаде Илья Терентьевич больше не заводил, а советовался с грузчиками. Обсуждал что-то с ними, обговаривал, спорил. В такие минуты к горлу Антоныча комком подкатывала обида. Вроде как сторонний человек он на базе получается, без него дела решают. Удивляло заведующего то, что грузчики с первых же слов директора о комплексной бригаде не воспротивились ему решительно, а слушали Илью Терентьевича внимательно. То, что базовские «волки» идею объединения в одну бригаду воспримут с радостью, Антоныч не сомневался. Работа на один наряд с грузчиками Федора даст им немалую прибавку в зарплате. А вот почему Федор, опытнейший грузчик, не может понять никчемность директорской затеи, заведующий базой не мог взять в толк. Создание такой бригады оправдает себя только в том случае, ежели все в ней будут работать на совесть. Но что можно ждать от Цимуса, Локатора, Петьки Убогого? Как можно всерьез рассчитывать на них?

Поборов себя, Антоныч первым подошел к Федору и начал разговор на щекотливую эту тему.

— Посмотреть надо, Антоныч, — уклончиво отвечал бригадир грузчиков на доводы заведующего. — Надоело так работать, друг у друга выгодные вагоны рвать. Сообща надо, спокойнее работать, без нервотрепки. Вон, Васька Дурмашина правильно говорит: все болезни от нервов…

— Работать надоело?! — вспылил Антоныч. — А по пятьсот рублей в месяц тебе тоже надоело получать? Введут «волков» в бригаду, будешь ишачить за них и получать меньше.

— Ишачить за них мы не будем, — возразил Федор. — Выпили на работе, опоздали — пиши им прогул, а то, что сделали в этот день, — в общий котел. То на то и выйдет. Сами с ними поговорим, ежели надо будет. Проведем воспитательную работу. Что-то не пойму я тебя, Антоныч, почему ты упираешься? — удивился Федор. — Или сам не понимаешь выгоды от такой бригады? И для дела выгода, и для нас. Грузчиков не хватает, а вон смотри: тракторист Володя полдня вокруг трактора ходит, бездельем мается. Сколько раз ему и ты, и я говорили, чтобы подъемники бункерные перебрал, отрегулировал. Ему все некогда. Потому что тракторист он, на окладе сидит. А введем его в бригаду, завтра же подъемники в порядок приведет, и с транспортерами забот не будет, и аккумуляторы найдет где зарядить. Он тебе сразу двух человек заменит. Я Володю знаю, работать он умеет. Его заинтересовать надо. В конце концов, ежели не получится дело, всегда можно назад вернуться. А попробовать? Почему бы нам не попробовать, Антоныч?