Владимир Сергеев - Непредсказуемый Берестов

— Какой выискался! В тыл… Недолга… Да я, я…

— Гляди, какой колючий, — говорит кто-то.

— А грубить не надо, друг ситный, — вторит ему другой связист и добавляет: — Тут тебе не «казаки-разбойники».

Бойцы зашумели, загалдели: каждый высказывал свое мнение. А что тут удивительного? Как-никак новость — пацаненок появился, посудачить да посмеяться вовсе и не грех.

— Эх вы! — громко вдруг говорит Прохор. И становится тихо. — У мальца мать военврач на фронте убитая, отец воюет. Получается — сирота он…

Вот тут-то и появился Коля Якименко, закричал на всю рощу:

— Ну и пусть Морковка у нас живет! Эко дело!

Бойцы снова зашумели. А из землянки, небось любопытства ради, выскочила тоненькая беленькая девушка. Была она без шинели и без шапки, в одной гимнастерке. Женька заметил ее и смутился — уж больно вид у него неказистый…

Девушка увидела Женьку и, приоткрыв дверь в землянку, закричала:

— Катюха, посмотри, какой мальчоночка!

И тут же из землянки показалась другая девушка, полная противоположность подруге — высокая, статная, красивая даже.

— Ой какой хорошенький! — восклицает она. — Ленка, давай его к себе заберем.

— Кать, а его Морковкой зовут! — веселится подруга.

— Женя меня зовут, — хмуро говорит Женька и отворачивается. Отвернулся и слышит:

— Куда ты его? — спрашивает Прохора Волков.

— К генералу хочу определить. Пусть откормится маленько, — он понизил голос, — потом и отправим. Чего шуметь-то?

«Держи карман шире, — хорохорится про себя Женька, — когда откормлюсь, вы меня только и увидите…»

А Катя зовет:

— Иди к нам. Иди, Женечка, не бойся. Мы детей не едим… — и смеется, показывая белые красивые зубы.

Женька загляделся на Катю, а Волков сердито говорит ей:

— Своих заведите.

Тут Лена берет Женьку за рукав и тащит в свою сторону.

— Идем, идем… Что это они тебя так обрядили? Мужики и есть мужики.

Она толкает Женьку в землянку. Захлопывается дверь, а на улице слышен звонкий голос Кати, спорящей с Волковым.

Бойцы хохочут. Катя с победным видом возвращается в землянку, а Волков кричит ей в след:

— Игрушку нашла! Давно кукол не обряжала…

И чего дядя Прохор все боялся, что Женьку увидит кто-нибудь из командиров?

Вот уже десять дней, как Женька существует на фронте, правда, пока при кухне батальона связи, но ведь никто его не гонит… Чего психовать-то, как выражается Витька… А где он, Витька, сейчас? С малышней небось возится… Женька любил Витьку, дружил с ним с первого класса. Надежный, хороший друг, но вот беда — в критическую секунду ему все надо наперед объяснять! Распялит круглые глаза и моргает… В такие минуты Женька всегда злился на друга. Где же он сейчас? Ни адреса, ни пол-адреса… Надо в Москву написать, Юльке, пусть узнает у тети Шуры. Конечно! Теперь и не стыдно письмо отправить — адрес-то обратный: полевая почта. Здорово!

Женька размечтался. Он сидит на корточках, забивая молотком гвозди в толстые жерди, что должны соединить параллельно две лыжины. А рядом уже сколочен широкий и глубокий деревянный короб из досок. Женька разгибается, бросает в короб молоток и пилу-ножовку…

День сегодня хороший, хоть морозно, но солнечно.

Возле поварской землянки дымится походная кухня — огромный железный чан с крышкой, установленный на двухколесной бричке, а рядом, похрустывая сеном, фыркает, кося фиолетовым глазом, конь по имени Смелый. Он косится на дверь землянки, ждет небось хозяина, генерала своего.

Генерал — прозвище. Просто фамилия повара Генералов, а для Женьки просто дядя Боря. Он так и велел себя называть. Дядя Боря худой, нескладный с виду дядька, чем-то похожий на Дон-Кихота с книжной обложки. Любит поговорить, пофилософствовать. Телефонистка Катя считает его нудным: «Заведет свои вопросы да примеры — ложись и помирай». А Женька любит побеседовать, а то и поспорить с добродушным поваром.

Сейчас Генералов сидит в землянке и чистит картошку. Вообще-то картошку чистят бойцы, которых выделяют в наряд на кухню, но когда они задерживаются, дядя Боря не ропщет, а берется за работу сам.

Женька, вытирая ноги о порог, сообщает:

— Дядь Борь, осталось только ящик к лыжам приколотить. Мировые сани для дров. По снегу еще как пойдут!

— А ты изобретатель! — улыбается повар. — Вот, казалось бы, простая вещица, а я, старый дурень, и не додумался.

— Да это что! — хвалится Женька. — Я еще что-нибудь придумаю.

— Придумаешь еще… — соглашается дядя Боря. — А у нас с тобой беда. Картошки не хватает. Вечерком в Лыковку съезжу, может, там чего и осталось?..

— И я с вами? — спрашивает Женька.

— А чего ж, и съездим. Вот отвезем связистам обед и айда…

С усилием тянет коняга полевую кухню. Дорога в этом месте разъезженная, снег пополам с землей на треть скрывает колеса. Женька сидит на узком деревянном облучке, а Генералов шагает рядом, подергивая вожжи.

— Но-о, Смелый! Старайся, труженик. У связистов животы подвело.

— Дядь Борь, а почему вы его Смелым прозвали?

— А ничего не боится, — с гордостью отвечает повар. — Отчаянный конь, все ему нипочем. Потому и Смелый.

Конь будто понял, что речь идет о нем, наклоняет большую голову, косит глазом и возбужденно фыркает.

— Все понимает! — восхищенно выпаливает Женька.

— А как же… Лошадь — скотина умная.

— Дядя Борь, а где же наши разведчики? — как бы невзначай спрашивает Женька и для наглядности даже крутит головой.

— Здесь их нету. Они ближе к передку. А тебе что до них?

Женька не отвечает, делает вид, что заинтересован чем-то под колесами кухонной повозки.

На передке? Значит, на передовой, до которой, как Женька уже усек, километра три, а то и побольше… Подождем, урезонивает он себя, поспешишь, людей насмешишь.

— Вот ты какой день у меня? — снова заговаривает Генералов.

— Десятый уже, — безразличным тоном отвечает Женька.

— Видишь, десятый. Все стратегические темы мы с тобой обсудили, а главный вопрос я тебе не задал.

— А вы задайте!

— Задаю, — и дядя Боря сразу становится серьезным. — Кто есть на войне первый человек? Без кого нам не видать победы над оголтелым фашистом?

Женька снисходительно улыбается. Ну и вопросик!

— Первый человек на войне, ясно, Верховный Главнокомандующий! — отрапортовал Женька, но дядя Боря не сдается, хотя несколько смутился.

— Ну… Тут с тобой как поспоришь? А если брать ниже? — Женька удивлен, а повар продолжает: — Задаю тебе наводящий вопрос, — дядя Боря выдерживает внушительную паузу. — Предположим, бойцов надо поднять в атаку, а они три дня не ели, не пили и силенок у них нет…

— Повар! — перебивает Женька Генералова. — Как же я сразу не догадался?..

— То-то оно и есть! — добродушно смеется дядя Боря.