Мирмухсин - Умид. Сын литейщика

— Настолько серьезное, что я должен был сопровождать вас?

Жанна обернулась, в упор посмотрела ему в глаза. Умид потупился.

— Разве вам не хочется хоть немножко побыть со мной? — спросила Жанна, посмеиваясь, и тут же добавила: — Профессор Павлова обещала осмотреть маму. Я оставлю для нее записку, и потом мы свободны. Можем делать, что хотим! А почему вас это встревожило?

— Кстати, как себя чувствует ваша мама? — спросил Умид, несколько успокоившись.

— Наконец-то вспомнили! А она каждый день справляется о вас. Не столько думает о своей родной дочери, сколько о вашей персоне.

— Я не заслуживаю такого внимания… Меня это угнетает…

— Заслуживаете! — воскликнула Жанна и, склонившись к Умиду, еле слышно проговорила: — Позвольте мне судить об этом. Милый… Мой батыр…

Она рассмеялась и, обжигая дыханием, попыталась укусить его за мочку уха. Умиду пришлось обхватить ее за плечи.

— Если мы вас уважаем, значит, есть на то причина, — сказала Жанна и поправила прическу. — Не забывайте, что у папы нет сына. Мама рассказывала, что он с первых же дней после их свадьбы мечтал о сыне. А когда я родилась, целый месяц не хотел с ней разговаривать. Он скучает по сыну… Мама говорит, что отец даже как-то обмолвился, глядя на вас: «Хорошо бы иметь такого сына». Вы же знаете, как узбеки любят сыновей. Бедные девушки! Девушки у нас не в милости!..

— Почему же, девушки — наша радость.

— Девушки или девушка? — уточнила Жанна, сощурив глаза.

— Девушка, — поправился Умид.

— То-то же.

Жанна похлопала Умида по щеке мягкой ладошкой.

Их резко качнуло вперед. Не успей они ухватиться за спинку переднего сиденья, свалились бы на пол. Машина стояла у главного корпуса медицинского института. Если Инагамджан был не в духе, его настроение обычно передавалось машине. Жанна замахнулась на него сумочкой. Он, смеясь, увернулся от удара. Она вышла из машины и, взбежав по ступенькам, вошла в подъезд.

Не прошло и двух минут, как во двор высыпали студенты. У них был перерыв. Одни сразу побежали на спортивную площадку. Другие, в большинстве девушки, прогуливались по аллеям. Умидом овладело беспокойство, вдруг встретится сейчас с Хафизой. Не хотел, чтобы она его увидела. Постоянно думал о ней, а сейчас — не хотел. Склонившись к переднему сиденью, стал разговаривать с Инагамджаном.

Подошла Жанна. Умид открыл дверцу. Она поймала его за руку и, посмеиваясь, потащила из машины.

— Выходите, выходите! От кого вы прячетесь, а? Идемте прогуляемся. Мне сказали, что профессор Павлова скоро придет и лучше ее подождать. Смотрите, какой красивый сквер! Уже почки набухли на деревьях… Вы бывали здесь когда-нибудь?

Умид вышел скрепя сердце. «Долго у них еще будет тянуться перерыв?» — подумал он.

— Надели бы болонью. Вам не холодно? — спросил Умид, хмуро посмотрев на Жанну.

Его разбирало зло и на нее, и на тех парней и девушек, что пялятся в их сторону. Их внимание привлекала смело укороченная юбка Жанны. Будто ни разу в жизни не видели красивых ног.

— Все же оделись бы, — еще раз напомнил Умид, в то же время отдавая себе отчет, что Жанна не надевает плаща намеренно — хочет ошеломить тех, кто еще не знает, какая на нынешний сезон мода.

Наконец прозвенел звонок, и Умид вздохнул с облегчением. Студенты втянулись в институтский подъезд. Умид позволил Жанне увести себя в липовую аллею. Из почек уже выглядывали клейкие острые листочки. На газонах зеленела свежая, будто покрытая лаком, трава. По ней, выискивая что-то, перебегали с места на место несколько майнашек — сиреневых индийских скворцов. Поодаль среди кустов расшумелись воробьи. Вечно они из-за пустяков затевают ссору…

Скоро Жанне надоело прогуливаться по безлюдному скверу, она оставила Умида и опять скрылась за массивной дверью. Умид опустился на скамейку и закурил. Он уже сидел на этой скамейке. Давным-давно. Неотрывно смотрел на эту дверь. Хотел по выражению лица Хафизы угадать, что она получила на экзамене. А сейчас он ждет Жанну… А вдруг… Умид провел рукой по лицу, — вдруг они сейчас выйдут вдвоем. Не затеяла ли Жанна подобную «шутку»? Она любит эффекты. Может, узнала о Хафизе и собирается раз и навсегда покончить с их знакомством? Решительной надо быть для этого. А Жанна… Да, у Умида не было оснований сомневаться, что у нее хватит на это решимости.

— Сеньор витает в облаках? — спросила Жанна, прикоснувшись к его плечу. — Вы мне кажетесь чересчур задумчивым сегодня. Даже мой папа не бывает таким.

— Вам показалось. Я ни о чем не думаю.

— И даже обо мне не думали? Мм? — Она тронула своим круглым коленцем его ногу.

— Думают о тех, кого нет рядом. А вы перед глазами.

— Давай будем на «ты». Ведь мы достаточно близки с тобой… Мм?.. — Она опять подтолкнула его коленом.

— Хорошо. Пусть «ты».

— Ладно, идем, отвезу тебя в твой проклятый институт. А то, вижу, ты скис без работы. Ну, еще бы! Ведь ты — река! Ты — водопад! Ты должен быть в вечном движении! Тебе кажется, если день не поработаешь, превратишься в болото. Все — ты, ты, ты, У тебя всегда на первом месте — ты сам. Обо мне ты не думаешь. Мы уже целую вечность с тобой не виделись. А тебе жалко потратить на меня один денечек, — с обидой выпалила Жанна.

До самого института они ехали молча. Инагамджан насмешливо поглядывал в зеркальце, — дескать, ага, поссорились, голубки! Но все же, когда выходили из машины, Жанна прижалась на секунду щекой к плечу Умида, как бы выпрашивая прощения. Зашли в институт.

Жанна подошла к столу, за которым работал Умид, и села на его место. Подперев руками подбородок, испытующе посмотрела на Умида.

— Где ваша зеленая папка? — спросила она.

— Какая папка?

— Я же ясно сказала — зе-ле-ная. В которой вы храните переписку со смежными организациями.

— А-а. Вон в том ящике стола. А что?

— Выньте-ка ее.

Умид отпер ящик и, достав папку, положил ее перед Жанной.

Жанна развязала тесемки и с деловым видом стала перебирать бумаги. Здесь лежали письма из институтов семеноводства других республик, селекционных станций, которые, отвечая на запросы Умида, подробно сообщали о результатах проводимых ими опытов. В этой же папке Умид хранил советы крупных специалистов по тем или иным вопросам, письма друзей, бывших однокурсников, работающих ныне в различных областях республики.

Ребята, говоря о своих делах, подробно описывали то, с чем имели дело, — землю, которую возделывали, и растения, которые выпестовали своими руками. Много полезного Умид черпал из их писем.

Наконец Жанна нашла то, что искала.

Умид покраснел. Ему сразу стало жарко, будто он подошел к раскаленному тандыру. Он давным-давно разыскивал эту фотографию и не мог найти. Представить себе не мог, куда она подевалась.