Вениамин Рудов - Временно исполняющий

Суров молчал.

— Давай плюнем, Суров. Сами доберемся до гостиницы. Может, повезет.

— Попробуем, что же еще остается делать? Пойду схожу за такси.

В гостинице, конечно, мест не было.

Суров решил созвониться с дежурным по отряду и стал искать в записной книжке его телефон. Вера тем временем подошла к администраторше и стала о чем-то говорить с ней. Буквально через две-три минуты она подлетела к мужу, победно неся в вытянутой руке две карточки.

— Как это тебе удалось? — поразился он.

— Моя тайна, Чего не сделаешь для любимого человека.

— И все-таки?

Вера присела к столику.

— Не мешай, — весело проговорила она и, высунув кончик языка, стала переписывать в карточку данные из паспорта. Сурову ничего другого не оставалось, как последовать ее примеру.

Им достался небольшой номерок на двоих с видом на площадь, где у широкого пятиэтажного здания, очевидно горкома партии, стоял памятник Ленину.

— И все же, что ты ей сказала? — не успокаивался Суров.

— Кому? — Вера, уже успевшая побывать в ванне, перестала вытирать махровым гостиничным полотенцем мокрые волосы и была в этот момент очень похожа на лешего.

— Администраторше.

— Наивный подполковник! Я ей ничего не сказала. В подобных случаях слова не достигают цели. — И снова принялась вытирать волосы.

С нехорошим настроением Суров пошел в ванную бриться. Выкурил там две сигареты, убил таракана, брезгливо отшвырнув его ногой в угол. Внимательно посмотрев на себя в зеркало, вздохнул и вышел.

Вера тем временем распаковывала большой чемодан. Достала мундир мужа, свежую сорочку и янтарные запонки, себе — брючный костюм и туфли. Настроение у нее было хорошее, и она что-то напевала себе под нос.

— А мундир для чего?

— Не понимаешь?

— Нет.

— Все надо объяснять, как маленькому. Надо быть красивым, Суров. Пожалуйста, не спорь и облачайся.

— Красивым в ресторане?

— Везде! Да и мало ли кто может встретиться. Встречают, как известно, по одежке.

— Стало быть, надо произвести впечатление, — резюмировал он шутливо. — Значит, обязательно парадный мундир?

— Обязательно. Впрочем, как вам будет угодно. Мое дело — подсказать. — Она склонилась над чемоданом и начала в беспорядке выкладывать вещи прямо на прикроватный коврик и то ли от возмущения, то ли еще от чего вся вдруг как-то напряглась, движения ее стали слишком быстрыми, словно она боялась упустить время.

— Погоди, — положил Суров руку на плечо Веры. Сел на кровать и поцеловал ее. — Куда ты, собственно, собираешься?

— Я — завтракать.

— А потом?

Вера подняла голову.

— А потом вернусь в номер и стану дожидаться твоего возвращения. И волноваться, конечно. Мне далеко не безразлично, как тебя примут. После сегодняшней «встречи», видимо, можно всего ждать.

— И куда же я должен идти? — спросил Суров и потянулся за повседневной тужуркой, в которой приехал.

— Представляться начальству.

— Примут и так. — Произнеся эти слова, он вдруг выпрямился и, глядя мимо Веры в окно, добавил, что много времени представление не займет, и день он полностью посвятит ей. — Одевайся.

— Я молниеносно, — весело откликнулась Вера.

Костюм из светлой шерсти очень шел ей, смуглой южанке, облегая и подчеркивая красоту фигуры. Беременность была почти незаметна, и Вера в свои тридцать два года оставалась такой же, как в девичестве, стройной, с тонкой талией и красивыми ногами.

Суров невольно залюбовался женой и буквально не сводил с нее глаз, будто увидел впервые после долгого расставания.

Под его пристальным взглядом Вера даже смутилась.

— Что такое, подполковник? — спросила, краснея. — Бабу в новом костюме давно не видел?

— Красивая ты сегодня. — Он попытался ее обнять, но она отстранила его.

— Только сегодня? Обижаешь, начальник! — Тут только Суров увидел, как Вера устала.

— Сегодня особенно.

— Значит, надо ждать перемены погоды.

— Это что еще за прогноз? — Он снова сделал попытку обнять ее, но она быстро отступила.

— Это же надо, Суров делает комплименты! Невероятно!

Со стороны Суровы выглядели очень эффектно, и, когда они спускались в ресторан, на них смотрели. За завтраком в полупустом зале, оказавшись в необычной обстановке, Суров чувствовал себя неловко. По привычке ел торопливо.

— И куда, интересно, ты торопишься? — спросила Вера мужа. — Сейчас ведь можно позавтракать нормально, без спешки. Мы в Европе.

Сурову нетрудно было понять жену: после таежной глуши, где она постоянно беспокоилась за него, тосковала по сыну, наконец произошли перемены к лучшему. Вера снова почувствовала себя горожанкой, молодой и привлекательной женщиной. Ей доставляло удовольствие спокойно сидеть в уютном зале вместе с мужем. И ему это было приятно. В ожидании кофе Вера заговорила о Дальнем Востоке, сказав, что теперь настало время пожить для себя, по-людски. Это покоробило Сурова. Он промолчал, но захотел как можно быстрее уйти отсюда, окунуться в дела.

Принесли кофе, но Суров не спешил пить его, хотя только что рвался отсюда.

— Пей, остынет, — мягко проговорила Вера и пододвинула к нему чашечку. — Ты удивлен, почему я заговорила об этом сейчас, а пять лет молчала? Признавайся.

— А если не признаюсь?

— Поверь, если бы мы оставались в Карманово, я нашла бы в себе силы молчать еще пять лет и ни разу не произнесла бы, словечка в упрек. Если ты поверил моим словам в самолете — что я еще и года в Карманово не вынесла бы, — то грош тебе цена. Ты меня, видимо, еще плохо знаешь. Мне любые трудности нипочем. Если потребовалось бы, прошла бы с тобой через все. Но зачем усложнять сейчас? Убей — не пойму. — И, увидев, что муж насупился, попросила: — Потерпи еще немного, дай закончить.

Но Сурову был неприятен этот разговор, и он попробовал уклониться:

— Ресторан — не самое лучшее место для таких разговоров. Оставим лучше до другого случая. Правда, давай оставим.

Вера энергично тряхнула головой. Заговорила твердо:

— Другого случая не будет. В понедельник ты уже не будешь принадлежать семье. Уйдешь рано утром, и хорошо, если к ночи вернешься, а то еще, чего доброго, отправишься на границу. Разве до сих пор мы жили нормальной жизнью? Нет. Мы существовали. Пойми меня верно: нет, я не жалуюсь. Но сейчас, милый, когда пришел твой «звездный час»? Глупо делать вид, что не замечаешь того, что идет тебе прямо в руки.

— Высказалась? — спросил Суров и прижал руку жены к столику.

Вера попробовала освободить ее, но у нее не хватило сил.

— Демонстрируешь грубую силу! — Она посмотрела мужу в глаза. — Задавака несчастный! Мальчишка! И как только тебе штаб доверили, не пойму.

— Я хороший.

Вера вдруг напряглась, снова попыталась освободить руку.