Виктор Попов - Живая защита

Строители и монтажники уедут с перегона. Но работы будут продолжаться. Отделенческий участок надо сдать ко Дню железнодорожника!

Звонок раздался тихий, мелодичный. Именно серебряный звонок. Молодцы кузнищевцы! Даже такую мелочь предусмотрели — звонок. А то поставили бы не телефонный, а колокольный аппарат. Тогда убежишь куда глаза глядят от чугунно-котельного стука. Взял трубку, выждал несколько секунд. Пусть не думают, что у Дементьева только и дела — разговаривать по проводам.

— Товарищ Дементьев, докладывает начальник строительно-монтажного поезда Федянин.

Это можно не напоминать. Провода отлично доносят оттенки его сдавленно-шепелявого голоса. Ни с кем не спутаешь. Слова часто обрывались. Наверно, не договорив, он снимал пальцы с клапана полевого телефона.

— Задание на «окно» выполнено… Уезжаем. Поезда можно отправлять… Диспетчерам уже доложил.

— Напрас-с-сно.

— Что-о-о?

Стоит небось у телеграфного столба и легкомысленно играет, скручивает в кольцо провод, что тянется от фарфоровых стаканчиков к его трубке с ящичком; только и стремится побыстрее отрапортовать и уехать с перегона. А надо бы сообразить и другое…

— Напрас-с-сно…

— Что, товарищ Дементьев?

— Не надо было дис-с-спетчерам докладывать. Со мной бы посоветовался.

— А почему, товарищ Дементьев?

— С-спрашивать буду я. Где кран?

— На перегоне. В вашем распоряжении, товарищ Дементьев.

— Пус-сть с-стоит. С-сейчас заберем.

— Пожалуйста. До свидания.

«Болван!» — хотелось крикнуть в ответ.

— Где руководитель работ на отделенческом участке?

— Рядом, товарищ Дементьев. Передаю трубку. До свидания.

Ну и спешит! Не успел договорить последнее слово, как в трубке отчетливо раздалось:

— Тузенков. Слушаю вас, Андрей Петрович.

Лучшим руководителем был бы путеец Бобров. Но — уперся. Людей выделил, а в руководители не пошел. План дистанции, конечно, выполнит, умрет, а выполнит, человек он работящий. Но чтобы руководить установкой опор… О чем только не говорил! И о замене рельсов, и об укладке длинномерных плетей, шутка ли — по восемьсот метров каждый рельс, да не на обычные деревянные, а на железобетонные шпалы, и о ремонте жилья, и текущем ремонте пути. Везде надо успеть, забот без установки опор хватает. Да и не дело это, когда пирожник берется тачать сапоги. Говорил так, будто Дементьев ничего не знал. Уперся, не мое дело! — и все тут. Работящий человек, а кое-что не может сообразить. Когда ленточку перережут перед первым электровозом, рука невольно потянется за наградой. И получил бы, установи хотя бы одну опору. А теперь — шиш с маслом!

Обойдемся без вас, товарищ Бобров. Тузенков на что уж мелкота мелкотой и то сообразил. Понятно, не сразу освоит он новое дело. Но ничего, пару «окон» побегает по перегону, похлопочет. И научится. Если есть желание работать, то будет и опыт. Пока что дело предстоит нехитрое. Места для опор уже размечены. Рой котлованы специальным экскаватором да втыкай краном железобетонные столбы. Когда начнутся монтажные работы, подвеска проводов, тогда другое дело. А пока любой справится…

— Забирай кран в с-свое рас-с-споряжение.

— Я вас понял, Андрей Петрович. А как с «окном»?

— «Окно» будет продлено. Я договорюс-сь. Не медли! Прис-с-ступай!

— Ясно, Андрей Петрович, приступаю.

В двери за Дементьевым аккуратно щелкнул автоматический замок. Расправил плечи, качнулся на тонких длинных ногах. Только шагнул и сразу же замер на секунду, опять шагнул — и опять едва заметная задержка. На первый взгляд — обремененная заботами солидность. Трудно человеку. Затем впечатление стало другим, — напросилось сравнение с человеком, готовым ринуться на невидимую жертву в любое мгновение.

А Дементьев думал совсем о другом: достойно пройти мимо работников отделения, торчащих в коридоре, достойно объясниться с диспетчерами. Чтобы не посчитали за слабость его поступок: никого не вызвал в кабинет, а сам идет решать к ним производственный вопрос.

Первой в коридоре встретилась дверь к диспетчеру северного участка, рядом — к западному диспетчеру. Сколько участков на отделении, столько и комнат отведено командирам движения.

В узком коридоре перед входом к «своему» диспетчеру Дементьев опять вспомнил Боброва. Вот привязался! Будто кроме людей мало. Возникло ощущение чего-то вязкого, неуправляемого при воспоминании об этом человеке. Не выберешься из трясины, пока перед глазами торчит Бобров. «Не он ли победил в споре о руководителе работ?» — всплыл вопрос. Чушь, а не вопрос. Не удалось уговорить, только и всего. «А ведь это признак поражения. По-вашему не вышло», — настойчиво долбил невидимый оппонент. И это чушь. Дементьев мог приказать. Но он не жалеет, что не заставил Боброва. Все равно подвел бы этот Бобров, упрямец, подстроил бы какую-нибудь неприятную штучку. Сам Осипов знает его упрямство. Вот и гадай, кто по-настоящему вышел победителем в этой ситуации.

И все-таки что-то вязкое, тяжелое…

Андрей Петрович шагнул в предпоследнюю комнату. Бархатная обивка потолка, стен, толстые листы линолеума на полу — все, чтобы гасить звуки, не мешать диспетчеру. Посреди комнаты покатое сооружение из светлого дуба — стол в полвысоты комнаты, небольшие возвышения по краям стола для телефонов, книг приказов, карандашей, графина с водой. Посреди покатого стола на обширном листе графика движения поездов стоял микрофон.

Будто усушенный, с порезанным морщинами лицом, диспетчер Новинский сосредоточенно вычерчивал разноцветные линии — следы только что пропущенных по перегонам поездов.

— Надо продлить «окно» для с-строителей, — сказал Дементьев, обращаясь не к диспетчеру, а к покатому столу.

Новинский продолжал чертить.

— Вы слышите?

— Не глухой, — буркнул диспетчер.

— Вы, наверное, не знаете, кто с-с вами говорит?

— Знаю.

— Почему же так ведете себя?

Новинский положил красный карандаш и линейку в картонную коробочку на возвышении, повернулся к Дементьеву.

— А вы знаете, как оформляются «окна»?

Дементьев побагровел. Его начинает допрашивать какой-то участковый диспетчер. Судя по морщинам, работать осталось пару лет — и на заслуженный отдых. А это можно и ускорить…

— Приказ об открытии перегона уже нарисован. — Новинский похлопал рукой по толстой книге в сером затасканном переплете.

— Правильно. Время «окна» вышло, работа сделана. Но я говорю — надо. Поезда можно попридержать? Вот и придержите. А мы тем временем кое-что сделаем. Отчитаться я вам помогу. Понимаете, как производительность в одно «окно» подс-с-скочит?

— Я вас понимаю. Но в первую очередь надо грузы везти, а не фальшивить с вашей производительностью. Поезда должны идти по расписанию.