Виктор Попов - Один выстрел во время войны

Больше Уласов не стал прислушиваться, зашагал зло и решительно.

Алевтина оглохла, уже не слышала ругани мужа. Она стояла перед ним, отрешенная от мира и никому теперь не нужная. Потом через сенцы прошла во двор, постояла, соображая, что же дальше делать, как жить. Прислонившись к завалинке, тихо заплакала.

— Господи! За какую провинность…

Почему-то быстро обессилела. Вялая, уставшая, она тупо глядела на обугленные кирпичи, видимо оставшиеся во дворе от летней кухни.

Она думала о том, что дорога к людям строительно-восстановительного участка ей заказана. Уж если Никита, муж, так думает о ней, что же остается посторонним?

В Терновой собрались коммунисты строительно-восстановительного участка и железнодорожного батальона. Для объединенного собрания не нашлось помещения, кроме вокзального зала ожидания. Было тесно и душно.

Федор Васильевич Уласов и Семен Николаевич Карунный явились раньше многих и сели на низкий подоконник. Большинству пришлось стоять.

Президиума не было. Не знакомый Уласову и Карунному майор объявил собрание открытым и дал слово представителю Курского обкома партии. Сухощавый лысеющий мужчина с серыми уставшими глазами вытер ладонью вспотевший лоб.

— Моя фамилия Кузнецов. Товарищи, мне поручено проинформировать вас о положении на фронте. — Он говорил глуховатым голосом, комкая в руке фуражку. — Естественно, поговорим также о наших задачах.

В зале ожидания стало тихо. Люди старались не шевелиться. Слушать было что…

После наступления советских войск зимой 1942/43 года на линии фронта в районе Курска образовалась большая дуга. Ее обороняли соединения Воронежского и Центрального фронтов. Фашистское командование, судя по разведывательным данным, уделяет большое внимание новому стратегическому плацдарму. Относительное затишье на фронте не означает снижения напряженности. С каждым днем становится очевиднее, что поставлена цель стиснуть, разгромить советские войска на курском направлении, любой ценой добиться здесь решающей победы. Эта победа в представлении немецкого командования должна стать не только военной, но и политической. Судя по всему, гитлеровцы намерены окружить войска Центрального и Воронежского фронтов. Фашистское руководство сосредоточивает силы на одном стратегическом направлении, на Курском. Видимо, на карту поставлено все, на что способна Германия. И, может быть, — судьба войны.

Советское командование приказало перейти к обороне на всем фронте. Это не говорит о нашей пассивности, принимаются меры для накопления войск, боевой техники, вооружения.

Не надо быть специалистом, чтобы понять: мы готовимся к отражению немецкого наступления, и, надо полагать, не только к отражению…

Нашему успеху в приготовлениях мешает слабая работа транспорта. Не прекращаются, а даже усиливаются бомбежки, при относительном фронтовом затишье ведется диверсионная работа, часто забрасываются группы гитлеровцев, порой им удается взрывать мосты и другие объекты.

Сейчас важно обеспечить пропуск и быструю разгрузку нарастающего потока военных грузов. В короткий срок предстоит построить несколько автомобильных дорог. Пропускная способность одноколейной магистрали Касторная — Курск недостаточна, ее используют два фронта — Центральный и Воронежский. Но поскольку эта железнодорожная линия проходит по территории, занимаемой войсками Центрального фронта, то Воронежский фактически остается без собственной транспортной артерии.

Изыскание новых возможностей из числа так называемых неиспользованных резервов далеко не полностью удовлетворяет потребности в перевозках. И тем не менее…

Кузнецов горячо поблагодарил рабочих строительно-восстановительного участка. Оказывается, по их примеру уже работают двенадцать автопоездов. Они заменили более семидесяти автомобилей «ЗИС-5», или сто сорок «ГАЗ-АА», если б те перевозили грузы по грунтовым дорогам. Соответственно сэкономлено около пятисот тонн бензина. И все же этих резервов, включенных в работу, мало. Требуется удвоить, утроить усилия воинов-железнодорожников и строителей участка, чтобы обеспечить перевозку всевозрастающего потока боевой техники, солдат, боеприпасов.

После Кузнецова выступил рядовой железнодорожного батальона Гайдуков. Он дал слово дневную норму перевыполнять не менее чем в два раза.

— Такому и три нормы мало, — тихо заметил Федор Васильевич, глядя на широкие плечи говорящего.

— Товарищи, — снова взял слово Кузнецов. — Я должен сообщить еще об одном предстоящем деле, очень важном — о строительстве оборонительных сооружений. Объем работ неимоверно большой: рытье противотанковых рвов, окопов, сооружение мостов, расчистка взлетно-посадочных полос на полевых аэродромах…

Карунный был погружен в свои думы. Когда Уласов спросил, указывая на стоявшего у двери военного, не Пилорено ли это, не командир ли подразделения, возводившего мост в Раздельной, Семен Николаевич будто очнулся.

— Который? У двери?

Пока всматривался в стоявшего спиной к ним военного, тот вышел. Собрание, оказывается, окончилось. Карунный не поспешил к выходу на свежий воздух, он ждал, когда освободится представитель обкома. Тот был в окружении солдат и рабочих и отвечал на вопросы.

Наконец около него остались майор, открывавший собрание, и два солдата. И тогда Семен Николаевич подошел смело.

— Я начальник строительно-восстановительного участка, — протянул он руку.

— Кузнецов, — ответил тот на рукопожатие. — Что у вас?

— До войны я работал на железной дороге…

— Очень хорошо. Прошу ближе к делу.

— В проектных организациях тоже приходилось…

— Охотно верю. Ну и что?

— Мне лично здесь не довелось работать… Прошу выслушать меня.

— Слушаю вас.

— Хорошо помню, что мои товарищи бывали здесь. Старый Оскол, Губкин… в общем, в этих краях. Они проектировали железную дорогу для нужд Курской магнитной аномалии. Черновики, помню, были…

— К назревшим задачам это не имеет отношения.

— Нет, товарищ Кузнецов, все это имеет самое прямое отношение. Думаю, стоит вернуться к незаконченному проекту. Может быть, следует построить железнодорожную линию специально для Воронежского фронта. Это было бы ощутимым подспорьем, решило бы проблему с перевозками.

Кузнецов поблекшим взором сочувствующе посмотрел на Карунного. «Не оценивает товарищ ситуацию, далек от реальности».

— Спасибо за совет. Строить новую железную дорогу в прифронтовых условиях… Вы представляете, что это такое? Да и сроки… Военные грузы надо везти сейчас, а не через год.

Карунный возвращался к вагонам в подавленном настроении. Федор Васильевич ни о чем не спрашивал. Они вышли за семафор. Дневная жара уже спала, идти было легко. Слабый ветер забавлялся длинными стеблями редкой травы у подножия насыпи, клонил их то в одну сторону, то в другую.