Мира Смирнова - За окнами сентябрь

Слова, слова! Как неосторожно мы с ними обращаемся! Наносим душевные травмы, рвем семейные узы, дружеские связи.

Отношения снова обострились.

А однажды вечером, за ужином, когда вернувшаяся с концерта Вера рассказывала какие-то подробности, обычно молчащий Никита пожал плечами и недоуменно спросил:

— Я не понимаю, что за профессия — чтец? Артист — понятно! Артисты разыгрывают пьесы, специально написанные для театра. А какой смысл читать вслух то, что каждый может прочесть сам или уже читал?

Вот так, с маху, перечеркнул ее дело!

Не снизойдя до разъяснений, Вера после этого перестала замечать его, а заодно и Таню — могла бы своевременно объяснить супругу, кто ее мать, и всю значительность ее работы — с детства наслышана. Свою нежность и заботу Вера теперь целиком обратила на Петьку. Он стал для нее единственным.

Петька всегда был любимцем в семье — младший и к тому же такой хорошенький, кудрявый, ласковый, рано усвоивший внешнюю форму воспитанности, он умилял взрослых умением изящно поздороваться, приветливо ответить, справиться о здоровье, без напоминаний подать стул, уступить дорогу, поднять оброненное.

«Маленький лорд Фаунтлерой» — прозвала его одна из Вериных приятельниц.

Вера всегда старалась равно относиться к детям, сердилась на бабушку, без памяти баловавшую Петьку, все прощавшую ему и ничего — Тане. Теперь получился перекос, и Петька почувствовал себя центром Вселенной.

Весеннюю сессию Таня сдала неважно — один экзамен завалила, остался «хвост» на осень.

— Не хочу учиться, а хочу жениться! — прокомментировала Вера ее успехи.

На лето Таня с мужем уезжали в пионерлагерь, он — старшим вожатым, Таня — отрядным. Они предложили взять Петьку с собой, и он охотно согласился. Вот теперь Вера могла свободно распорядиться отпуском, но свобода была уже не нужна. Она решила отправить Петьку на первую смену в лагерь, а потом поехать с ним на Юг. Но Петька дипломатично отказался:

— Чего тебе там со мной возиться? Отдохни от нас хоть месяц. Тебе надо хорошенько отдохнуть, ты столько работаешь.

Заботливый сын! Вера отлично понимала, что ему не хочется находиться при «мамыньке», под ее бдительным присмотром. А она-то надеялась, что дети станут ее друзьями, что им всегда будет интересно с ней.

Перед самым отъездом Петька по секрету рассказал ей, что Таня с Никитой собираются на заработанные летом деньги снять комнату и переехать от них. Вера всполошилась. Как ни сильна была ее обида на Таню, но допустить, чтобы девочка мыкалась по чужим углам, она не могла. Не очень надеясь на успех, она отправилась к руководству Филармонии, рассказала о ситуации, сложившейся в ее семье, пожаловалась на невозможность работать дома. К ней отнеслись с полным сочувствием, обещали помочь.

Вскоре директор сказал, что она, вероятно, сможет получить однокомнатную кооперативную квартиру.

В отпуск Вера не поехала, а занялась добыванием бесчисленных бумажек: справок, характеристик, ходатайств, писем. Директор лично возил ее по каким-то организациям, неизменно представляя:

— Наша ведущая артистка разговорного жанра, — и неизменно добавлял: — Вы сможете сами убедиться в этом. Вера Васильевна будет счастлива выступить у вас. Разумеется, в шефском порядке.

О серии шефских выступлений в этих организациях и на заводе, которому принадлежал ее будущий дом, Вера говорила:

— Плачу натурой. А не худо бы заработать. Осталась без копейки.

Она сняла все деньги с книжки, прибавила отпускные, и только-только хватило. В конце августа она уже получила ключи от квартиры. Все вышло на удивление легко — как в саночках проехала.

Затевая это предприятие, Вера решила пока не говорить матери — скорее всего ничего не выйдет, зачем ее зря волновать. Она с детства привыкла скрывать от нее свои неприятности, огорчения, разочарования.

Когда квартира была в «кармане», пришлось сказать. Вера приготовилась к тяжелой сцене, но мама, спокойно выслушав ее, неожиданно одобрила:

— Это большая удача!

Осенью она переехала. Квартирка оказалась уютной, солнечной, и район не такой уж отдаленный, и зелени кругом много.

В первый вечер Вера бродила по пустой еще квартире, вдыхая чужие запахи краски, клея, свежеструганого дерева, прислушиваясь к незнакомым звукам: потрескивали сохнущие стены, рокотали водопроводные трубы, и думала: «Я так старалась сохранить семью, родное гнездо и почему-то очутилась здесь. Одна. Не приживусь. Мой дом там».

С горьким удивлением вспоминала, что едва она успела уложить чемоданы, освободила шкаф, письменный столик, перевязала книги, как Таня с Никитой вынесли все в переднюю и, не дожидаясь ее отъезда, принялись за генеральную уборку — они перебирались в ее комнату. Вызывая такси, она слышала, как бабушка укоряла Таню за неприличную поспешность:

— Не могла подождать? Выжила мать из дому и радуешься!

Но и она, казалось, не была огорчена. Мелкими шажками деловито ходила по квартире и распоряжалась:

— Петя, поставь чайник, маме надо перед отъездом поесть, там у нее ничего нет. Татьяна, не устраивай бедлам! Что вы тут нагородили, не пройти!

Вера поняла, что бабушка почувствовала себя хозяйкой. Она так давно жила «при дочери», а теперь наконец оставалась Главной в доме. Только Петька был растерян и все время приставал:

— Мамынька, а завтра ты придешь? Непременно?

Что же такое семья? На чем она держится?

Переехав, Вера поняла, что значит разрываться на части — жизнь на два дома, непривычные расстояния, и работы выше головы. В Филармонии она воззвала:

— SOS! Я на дне финансовой пропасти! Помогите выкарабкаться.

Ежедневно она с тяжелыми сумками мчалась к своим, там под аккомпанемент бабушкиных жалоб в спешке готовила, мыла, убирала…

— У меня неплохое совместительство — приходящая домработница, — говорила она подругам, — только не мне платят, а я плачу.

Поток бабушкиных жалоб и претензий был неиссякаем и крайне однообразен: «они» с ней не считаются, делают, что хотят. Вечно у них толчется народ — проходной двор устроили. Шумно, накурено. Потом Таня громоздит на кухне грязную посуду, а кто за ней должен убирать? Петенька приходит поздно, говорит, что готовит уроки у товарищей. И он прав! Мальчик не может заниматься, если за стеной кричат, хохочут… И так далее…

Молодых Вера теперь не видела — прибегала днем, когда они были в институте. Перед ее отъездом Таня заявила, что они будут вести самостоятельное хозяйство.

— Еще не хватает, чтобы ты нас обслуживала. И мы не хотим сидеть у тебя на шее.

— Очень благородно, — иронически отозвалась Вера, — а на что вы будете жить?

— У Кита повышенная стипендия, летом мы заработали — до сессии хватит, а потом и я получу.