Иван Уксусов - Голодная степь

— Никита, давай скорее! Сейчас потянем!

Рабочие переговаривались с Файзулиным, дело у них спорилось, а стоявшему тут же Джабарову все время казалось, что работают они медленно, и он нервничал, поминутно делал им замечания. Несколько поодаль толпилась группка молоденьких каменщиц, окружившая свою бригадиршу Муасам, только что прибежавшую смотреть, как трактор потащит тяжелые машины. Люди любопытны, было бы на что смотреть, стоять могут сколько угодно.

— Горбушин, — хмурился директор, — скажи этому морячку: не моторку поведет по воде. Скантует ящик — голову ему отверну этим ключом. Как надо вести машину — медленно, быстро? Скажи!

— Не знаю, Усман Джабарович, я не тракторист. Думаю, что вести трактор надо плавно, соль в этом.

— Слыхал, Мурат? Читай надписи на ящиках…

Тревога мучила Джабарова, и он не скрывал этого.

Опытного тракториста уволил за пьянство еще весною, другого не нашлось, трактор долго стоял в углу заводского двора с засохшими комьями грязи на траках. Накануне в полдень, когда Мурат, выполняя приказание Горбушина, явился к трактору приводить его в надлежащий вид, у машины уже работал директор, засучив рукава рубашки. Они до полуночи возились вместе, слесарь-водопроводчик Джабаров и его помощник Мурат. Поздно вечером к ним пришла встревоженная Марья Илларионовна, просила, требовала, чтобы муж шел домой, и все-таки он покинул завод, лишь заставив трактор поработать вхолостую.

Горбушин видел беспокойство Джабарова и невольно припомнил слова Николая Дмитриевича о том, что руководители делятся на два рода: погонщиков и лидеров. А кто Джабаров? Лидер в нем чувствовался так же хорошо, как и погонщик, и вроде бы добавочно к ним жил в нем и еще кто-то, отбрасывающий от стены битый кирпич, катающий по двору бочки из-под цемента, умеющий шабрить, гонять по заводу свинью, ремонтировать трактор. Вероятно, руководителей не два рода, а три, — к погонщикам и лидерам надо прибавить хозяина, не гнушающегося никаким черным делом.

Подошедший Нурзалиев, хлопнув Горбушина по плечу, сообщил приятную для него новость: полчаса назад на завод явились пятнадцать человек из трех колхозов.

— Недаром ездили, Никита, хоп-хоп!

— Я тут ни при чем, спроси хоть Рахимбаева.

Наконец люди завинтили стальные планки на концах троса и отошли в сторону, Мурату была дана команда трогаться. Согнав с лица беспечную улыбку, он включил газ. Трактор, только что тихо и мелко дрожавший от накалившей его жаркой силы, вдруг взревел, сделал небольшой скачок и пополз, трос стал медленно натягиваться. Люди затаили дыхание. Девчонки вместе с Муасам подбежали ближе. Толстые доски, закрывавшие машину, затрещали, сминаемые канатом, потом ящик медленно пополз под одобрительные возгласы молоденьких строительниц. Земля под ним натужно заскрипела, словно ей сделалось больно и она стонала.

Горбушин шел рядом с трактором.

— Не прибавляй газа, Мурат, не прибавляй газа!..

— Так он сейчас встанет!..

— Не остановится, не бойся!

Внезапно произошло никем не предвиденное: лопнул трос… Один конец, взвившись вверх, хватил по ящику с дизелем, да ведь как… Гул прошел по всему заводу! Другой залетел перед трактором, хрястнул по земле: угоди он в человека — в лучшем случае тяжелое увечье на всю жизнь.

В волнении люди заговорили на нескольких языках. Стали рассматривать трос. С полным единодушием было решено, что он не годится для перевоза больших тяжестей. Одно дело, когда строители Нурзалиева качали на этом тросе полутонную чугунную бабу, сокрушая ею стены старых зданий; другое дело — тянуть по земле груз, ровно в сорок раз превышающий вес бабы.

Нурзалиев вскочил на грузовичок, только бы поскорее скрыться с глаз расстроенного, бранящегося на чем свет стоит Джабарова, который твердил: он знал, что дело без аварии не обойдется. Роман погнал машину по улицам поселка. Они проездили несколько часов, прежде чем на старом хлопкозаводе, где все давным-давно было налажено, достали трос нужной длины и надежного диаметра.

Подвозку дизелей и генераторов к зданию ДЭС закончили в полночь. Весь следующий день ушел на установку двух машин на фундаменты. Делалось это следующим образом. Трос протянули в противоположное воротах окно, подцепили его к трактору, и тот медленно втащил дизель, уже без ящика, в машинное здание, а потом по специальным приспособлена м из бревен — на фундамент. На фундаменте же, с помощью мощных домкратов, Горбушин, Шакир и Рудена сцентровали дизель с параллелями фундамента: осторожно двигали двадцатитонные машины то вперед, то назад, то вправо, то влево, пока каждая не встала своими отверстиями, сделанными в шахматном порядке, на такие же отверстия на параллелях фундамента. Слесари под командой Рахимбаева довершили остальное. По двое берясь за тяжелый ключ, они анкерными болтами прикрепили машины к фундаментам. С генераторами меньше возились, поскольку они были вдвое легче дизелей.

Домой рабочие и администраторы ушли после полуночи, довольные собой, пошатывающиеся от усталости. Большое дело было сделано. Рудена шагала рядом с Горбушиным, а поглядывала на женщин, пришедших вечером за своими мужьями да так и оставшихся с ними до конца работ. Это были Жилар Нурзалиева, Марья Илларионовна, Ольга Матвеевна Ким.

Рудене хотелось взять Горбушина под руку, пожать ему пальцы. Она сдерживала в себе это желание. На душе у нее наконец наступил мир. Так было светло и покойно… И она молчала, зная: теперь его очередь заговорить с ней, и он непременно заговорит. Начало положено.

Базар в Самарканде!

Такой развал многочисленных деталей был на ДЭС. Везде двигались люди, стучали, переговаривались. Секретарь райкома Бекбулатов по совету Рахимбаева попросил трест позволить еще десяти рабочим, кроме шеф-монтеров и слесарей, работать сверхурочно, и такое разрешение поступило, развязав Нурзалиеву руки. Пятнадцать пришедших колхозников он расставил на всякие вспомогательные работы, а старых опытных рабочих направил на ДЭС. Каждый вечер на ДЭС работали кроме шеф-монтеров и их помощников двадцать пять человек.

Тяжело урчала у ворот станции бетономешалка. Девушки из бригады Муасам носили ведрами бетон в машинный зал, другие вместе с бригадиршей размазывали его по полу, укладывали серую метлахскую плитку в косую ленточку, а после этого старались не коснуться бетона — ему надо было затвердеть, потом хоть трактор пускай сюда, пол не дрогнет, не раскрошится.

Трое рабочих носили бетон в фундаментную яму и укладывали его между железными прутьями каркаса. Восемь человек строили подкрановые пути на стенах, по четверо на каждой. Четырнадцать человек стеклили окна и крышу.