Георгий Лезгинцев - Рудознатцы

Тыча пальцем в разноцветные кружки, называл объекты:

— Это карьер рудника. Вот обогатительная фабрика с законченным циклом обработки. Вот дражный полигон, к нему мы начали на днях прокладывать дорогу. А здесь гидравлические работы, геологи все находят доброе золотишко… Трудно уехать от такого богатого дела! — признался Степанов.

Виктору определенно нравился его новый знакомый. Светлана была права, когда говорила о какой-то юношеской увлеченности ее отца новыми делами, задумками…

— Вы начали подготовительные работы под драгу, но, мне помнится, отец говорил, что ее вам строить запретили… А вы все-таки начали? — переспросил Виктор. Такое бунтарство ему было особенно по душе.

Степанов хитро подмигнул.

— В этом и существо экономического эксперимента: ретивый администратор запретил, а расчетливая экономика разрешила!.. Тот же банк, что не давал денег на драгу, теперь предлагает нам ссуду. Правда, под проценты. Но мы не торопимся брать! Может, обойдемся своим фондом расширения предприятия. Мы такой фонд накопили за счет сверхплановых прибылей… Словом, теперь денежки не брать, а считать нужно!..

Они поехали на карьер. Виктор не смог отказаться от предложения директора, хотя у него были совсем другие планы… По дороге он не раз хотел спросить Степанова о Светлане — здесь ли она, где он может ее увидеть, — но так и не решился.

Молчал и Степанов, изредка бросая изучающие взгляды на будущего зятя (так он про себя называл Виктора после того, как Михаил Васильевич поделился с ним новостью — его сын влюблен в дочь Степанова).

Золоторудный карьер произвел на Виктора большое впечатление — прежде всего масштабами горных работ. Таких карьеров он еще не видел. Не меньше удивили его необычные транспаранты с крупными надписями, алевшими на рудовозных дорогах:

«Товарищ, экономь во всем! Один кубометр досок стоит 25 руб. 70 коп. Один метр кабеля стоит 7 руб. 18 коп. Один квадратный метр транспортерной ленты 190 руб. 16 коп. Сэкономленные рубли пойдут в фонд твоего предприятия, тебе лично!»

— Новые формы агитации, — усмехнулся Виктор.

— Предложение вашего отца. Пока рабочие еще не верят, что начислим им проценты за экономию материалов, но скоро убедятся.

Виктор смотрел на ползущие по дну карьера самосвалы, отсюда похожие на крупных жуков, и думал, что ему следует узнать мнение этого опытного горного инженера о наклонных скипах, — может быть, таким путем удастся что-нибудь почерпнуть для своей диссертации.

— Как вы относитесь к возможному внедрению у вас наклонных скипов на подъеме руды? — задал вопрос Виктор.

— Важно, как отнесется к этому экономика. Мы выдаем в сутки несколько тысяч тонн руды. А какова производительность одного скипа? Сколько их потребуется? Каков будет расход электроэнергии? Какой завод их выпускает? Стоимость их? — сыпал в свою очередь вопросами Степанов.

Виктор не мог сразу ответить на них.

— А что вы будете делать с крупными кусками, с негабаритом? — задал встречный вопрос Виктор.

— Негабарит не проблема: поставьте в карьере передвижные дробилки, и этим ликвидируете крупное дробление на фабрике. Конечно, нужно все подсчитать, и не один раз подсчитать… Притом есть вопросы, над которыми не властна даже экономика: я говорю о здоровье горняков!..

Виктор слушал Степанова внимательно. Не без тревоги задавал себе вопрос: какова практическая ценность его диссертации? Желая рассеять свои сомнения, как бы между прочим заметил:

— Я пишу научную работу именно на эту тему.

— Да какая же это наука! Не теряйте времени попусту, молодой человек! — с досадой ответил Степанов.

Прямой, честный ответ не обескуражил Виктора. Нечто подобное он уже слышал от своего отца, но ученые мужи и мать говорили ему иное. Кому верить?

Подошел технический руководитель горного цеха, безбровый, среднего роста брюнет, и молча поклонился. Степанов сердито посмотрел на него, тот мрачно насупился, ожидая разгона.

— Докладывай, — непривычно тихо сказал Степанов и облокотился на штабель буровых труб и штанг.

— Экскаваторы старые, больше ремонтируются, чем работают, — буркнул технорук.

Степанов внимательно посмотрел на карьер-блюдце, посчитал про себя экскаваторы на каждом уступе, потом развернул план разреза и предложил:

— Перегони один экскаватор с вскрыши на погрузку руды.

— Главный инженер перед отъездом на курсы письменно запретил мне снимать технику с вскрышных работ, — парировал технорук.

— Главный в Свердловске, ему неведомо о срыве плана отгрузки руды, теперь ты, Василий Иванович, должен соображать, что делать, — недовольно заметил Степанов, но технорук, пожав плечами, промолчал.

Опять, уже в который раз, сталкивался Степанов с извечной проблемой горняков: чем заниматься сегодня — дальнейшей подготовкой руды к добыче или увеличенной добычей руды?

Главный инженер по-своему прав — нужно вести работы так, чтобы вскрыша опережала добычу на пять-шесть месяцев, тем более что за план добычи в свое отсутствие он не отвечает. Но жизнь, к сожалению, не всегда следует инструкциям и учебникам.

— Так что будем делать? — в раздумье спросил Степанов.

— Ремонтировать ковш, — безразличным тоном ответил технорук.

Степанов взорвался и, не сдерживаясь, закричал:

— Ты бы лучше спорил со мной, матерился, но не пялил на меня свои рыбьи зенки. Пьяницу, прогульщика, что наносят нам рублевые ущербы, мы судим, и правильно делаем, а казенное безразличие инженера к своему делу оборачивается десятками тысяч, поэтому также не может остаться безнаказанным. По твоей вине недодала фабрика многие килограммы золота, и, чтобы ты был злее в работе, я лишу тебя месячной премии.

Степанов вытащил из кармана блокнот и письменно распорядился перегнать экскаватор на погрузку руды. Вспомнив утренний разговор с начальником обогатительной фабрики, распорядился:

— Организуйте в карьере рудный склад и шихтуйте руду — она у нас в правом и левом флангах карьера разная по содержанию. Некондиционная руда расстраивает технологический процесс на фабрике и снижает процент извлечения золота, — значит, приносит убытки. Это наш немалый резерв производства, которым мы плохо еще пользуемся. О перегонке экскаватора доложишь мне вечером.

Степанов с Виктором оставили у карьера «Волгу» и пошли пешком на дражный строительный участок.

Они шли по тракторной колее, пробитой вдоль берега мелкой вертлявой речки, через заросли рябины. Виктор рвал недоспелые ягоды, и, морщась, жевал их. Путь их загородил прицеп на железных полозьях, груженный металлическими буровыми трубами и штангами. Обойдя его, они направились к деревянному вагончику, где помещалась раскомандировка.