Василий Золотов - Земля горячая

Когда я пришла на лесной причал, бригада Кириллова обрабатывала баржу.

Кириллов стоял у штабеля мешков и, хмурясь, что-то высчитывал.

Я подошла к нему. Он кивнул на тетрадку, испещренную столбиками цифр, и сказал:

— Не работаем — решетом воду таскаем… Простои замучили…

— И много простоев?

— Вот прикинул: за этот месяц потеряли более семидесяти часов.

— Причина?

— Баржи поступают стихийно. А ведь мы можем обработать груза куда больше.

— Я поговорю с Баклановым, да и ты потормоши начальника района.

— Что толку-то? Это не от него зависит. Ребята, закуривай!

Я пошла дальше. Остановившись у лихтера, залюбовалась четкой работой транспортеров. И вдруг увидела — брусок, поддерживающий передвижную конструкцию, полетел в воду, лента осела под тяжестью груза. Бригадир помчался к ремонтникам. Я спросила у ребят:

— Часто случается такое?

— Почти каждый день.

Мне стало неловко, как будто я виновата в этом. Я подумала: «А какое, собственно, мне до этого дело? Я должна следить за сохранностью груза и за правильным складированием его. Мне что, своей работы не хватает, что ли?» — и заторопилась по причалу. Едва не упала, споткнувшись, если б не поддержал меня за локоть Сашка — глаза шустрые, вприщурку.

— Куда это вы разогнались, миледи?

Я накинулась на него:

— Ты, диспетчер! Чего смотришь? Одна бригада простаивает — нет груза, в другой транспортер не работает!..

— Да брось ты ду…

— Договаривай, если уж начал!

— И без тебя тошно, — махнул рукой Сашка. — Смотри не полети в воду!

Я посмотрела под ноги: в настиле, по которому ходят машины, зияла дыра.

— Вот так каждый день: в одном месте залатаем, в другом проломим…

— Но почему так?

— А ты будто не знаешь? У нас как в басне: стрекоза лето красное пропела… Вот и получается вроде как у той стрекозы: зимой спали, а теперь и отдохнуть некогда. Навигация в разгаре, кругом неразбериха…

— А ты помоги разобраться.

— Кому помочь? Булатову, что ли?

— А хоть бы и ему!

— Неохота связываться. Кстати, вот что… — Сашка прокашлялся. — От Игоря вчера получил телеграмму. Просит сто пятьдесят. Ведь он спасся в одних трусиках.

— И ты послал?

— Триста. Я своих сто пятьдесят дал, а остальные — ребята.

— Молодец!

— Вот Бориса жаль… — глубоко вздохнул Сашка.

— Не то слово, Саша…

— А ты как теперь с этим… с Пересядько?

— С ним все кончено. Ну, я пошла.

— Подожди… Что делаешь вечером?

— Не знаю, до вечера еще далеко.

— Приходи к нам! Толька будет, Шуру позовем, рыбы нажарим. Приходи…

— Ладно.

Я пошла в управление порта. Как же это я раньше не подумала, что Игорю не во что одеться? Но почему он послал телеграмму Сашке, а не мне?..

В коммерческий отдел я вошла, думая об этом. Дудаков сидел за своим столом, а Кущ у окна барабанил пальцами по стеклу. Я долго стояла молча.

— Что с вами? — услышала я голос Дудакова. — Неужели из-за меня?

Очнувшись, я вдруг вспомнила, что не поздоровалась. И тут же заметила, что Дудаков и Кущ явно чем-то взволнованы. Кущ продолжал нервно барабанить пальцами по стеклу, а Дудаков рисовал каких-то чертиков на папке.

— Здравствуйте! Извините, пожалуйста, я… я задумалась. Что-нибудь случилось?

— Случилось то, чего никто не ожидал! Сегодня утром принесли вот это, — и Кущ показал на бумагу, лежавшую на его столе.

Я подошла и взяла лист. Приказ № 78 от 7 июля «Об упорядочении штатов». Читаю и глазам не верю: Дудаков попал под сокращение!..

— Н-ничего не понимаю… — еле выговорила я.

— Тут и понимать нечего: мы с вами остались одни.

Невероятно: сокращен без предупреждения хороший портовик, а главное — хороший человек, да к тому же еще и немолодой. — ему до пенсии осталось-то совсем не много.

— Почему же вы допустили?.. — спросила я у Куща.

— У меня никто, уважаемая Галина Ивановна, разрешения не спрашивал.

— Но как же так?..

— Очень просто. Дудаков как юрист всегда горой стоял на стороне закона, а начальник порта, сами знаете, бурбон бурбоном. Любит перехлестнуть через край. Что ему законы! Лютует из-за того, что не попал в бюро!

— Подождите!.. — И я помчалась искать Бакланова.

Влетела в его кабинет и остановилась: Бакланов был не один, он разговаривал с капитаном теплохода. Я тихо села на стул: нельзя же перебивать их — видно, разговор идет важный. Но и мое дело не терпит!

— Плохи наши дела, товарищ начальник, — сказал капитан.

— Это почему же? — спокойно пробасил Александр Егорович.

— Сидя городов не берут… Обязательство приняли, а выполнить вряд ли придется. На пристани простояли трое суток под разгрузкой, сейчас опять стоим. Команда спрашивает, когда в рейс, а я ничего ответить не могу.

— А почему стоите?

— Осталось восемьдесят тонн груза рыбокомбината. Вот комбинатовцы и волынят…

Бакланов взял телефонную трубку.

— Главную диспетчерскую!.. Минц?.. Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, «Палево» долго будет стоят у причалов рыбокомбината?

И когда Минц ответил что-то, Александр Егорович веско сказал:

— Так вот, если сегодня до конца дня не освободят судно — предъявите штраф, а товар выгрузите на территории порта нашими силами. Судно отправляйте в рейс. Ясно? Вот так. Нельзя же давать садиться себе на шею. Между прочим, подсчитайте, во сколько обойдется рыбакам выгрузка и аренда территории, и пришлите копию счета мне. Я поговорю с секретарем парторганизации рыбокомбината. Хорошо? — И, положив трубку, повернулся к капитану: — Вот и все. Идите к лесному причалу, выгружайтесь и — в рейс.

— Спасибо.

— Надо было раньше прийти. Ты что молчишь, Галина? Чем взволнована? Опять что-нибудь из Корсакова?

— Александр Егорович! — выпалила я, — Булатов уволил Дудакова! Это же несправедливо, нечестно, подло!..

— Тихо, тихо, не пори горячку. Как это так уволил?

— Пожалуйста, убедитесь сами… — И я протянула ему приказ. Сама не понимаю, как он оказался у меня.

Бакланов нахмурился, глубокие морщины прорезались на его лбу. Он полез в карман, достал портсигар и закурил.

— Что ж это, черт возьми, получается!.. — громко сказал Александр Егорович.

— И еще, — добавила я, — грузчики простаивают. С транспортером неполадки…

— Да это я знаю, — с досадой отмахнулся Бакланов. — Как раз вчера на бюро толковали о простоях. Тут мы дело наладим. Ты была на лесном?

— Была. Потом зашла в отдел — и вот…

— Так чего же Булатов на Дудакова навалился?

— А потому что Дудаков требовал навести порядок в порту! А его не было и нет!..

Никогда еще не чувствовала я такой тяжести на душе, как сейчас. К нашим общим бедам добавились мои личные, и все сплелось в какой-то невообразимо тягостный клубок: нет Бориса, утонул плавкран, над Игорем навис дамоклов меч…