Петр Петров - Крутые перевалы

— Но Комитет Севера не работает на юге.

— Вы правы, золотой мой… Тогда разве позвонить Окуневу.

— Кто это Окунев?

— А председатель правления крайохотсоюза… Прекрасный человек, знаете, самородок — вот вроде вас… Но я сам сегодня же пойду в крайисполком.

Над городом медлительно ширился рассвет, будто испытывая терпение спешивших жить людей. И опять, как накануне этого рождающегося дня, таежный человек бродил по кривым улицам краевой столицы. Улицы кончались тупиками заборов, возведенных непонятной прихотью былых хозяев города. Улицы были запутаны, как мысли Пастикова.

«Неужели откажут»?

Эти два слова до боли высекались в мозгу.

Кто-то крепко толкнул Пастикова плечом и чуть не сбил в канаву. «Кто-то» оглянулся, бросил в сторону таежника удивленный взгляд, сделал движение приподнять кепку я зашагал быстрее. Прохожий понял, что это не причинило Пастикову особенного беспокойства, даже не вывело его из раздумья. И только когда около четырехэтажного серого здания крайкома остановились гуськом машины, Пастиков слился с людским потоком и направился в парадную дверь.

Увидев себя в большое зеркало, он растерянно остановился. Обросшее, опаленное зноем лицо почти не отличалось от коричневой тужурки, рукав которой скалился клоком ваты. А тут девица с прямым пробором в пышных волосах загородила путь, слегка выставив вперед ножку в шелковом чулке.

— Вам куда, товарищ?

— Мне к секретарю крайкома.

— Возьмите пропуск у коменданта, а затем, изложите мне, по какому делу идете.

— Пропуск есть, — Пастиков качнулся на короткую ногу. — Мне нужно на заседание бюро крайкома.

— Так это вон в той зале.

Через стеклянные двери было видно десятка три людей, окружавших длинные столы под красным сукном. Люди разговаривали, просматривали газеты.

«Так вот они члены бюро краевой парторганизации», — Пастиков перешагнул порог, сел к стене. Кое-кто на мгновение оглянул вошедшего, а затем снова занялись своими делами.

— Зарегистрируйтесь, — предложил человек с гладко выбритой головой. — У вас доклад?

— Да… я вчера говорил с товарищем Линицким по телефону.

— Это о зверосовхозе?.. Так ваш вопрос стоит первым.

Пастиков оглянул залу. Хотел показать, что он держится свободно, но длинные столы, огороженные стульями, люди с серьезными лицами и даже эти окна, вышиной с его избу, внушали непонятную робость.

«А вдруг провалят!»

Он не заметил, как секретарь крайкома прошел на свое место. Скрипнули стулья. На минуту шорох сменил разговоры, и все смолкло.

«Вот это дисциплинка!» — подумал Пастиков, вспомнив свои заседания в районе.

Линицкого ему не было видно. И даже голос секретаря показался не таким, как вчера. Из всей зачитанной повестки уловил только близкое, ударившее в сердце молотком: «Зверосовхоз… Комбинат…»

Казалось, что нескончаемо долго говорил человек с острой бородкой, в военной форме. Военный предлагал перестановку вопросов и раз-два смелыми глазами остановился на Пастикове. А затем громко спросил Линицкий:

— Представитель зверосовхоза здесь?

— Здесь! — Пастиков запнулся о ковер и, конфузясь, прохромал к столу. На ходу военный снова осмотрел его и слегка улыбнулся. Прочитав в этом взгляде скрытое недоверие к своему делу, Пастиков сунул руку в один карман, в другой. Но, как на зло, попадались ненужные, прокопченные до желтизны клочья бумаги.

— Докладывай так, — ободрил его Линицкий.

Докладчик опустился на стул. Слова вдруг переплелись, как репей в конской гриве. Голос дрогнул. Внутренне уничтожал себя за эту непрошеную деревенскую застенчивость, впитанную и выношенную с детства. Да и слов было немного. Он поднял глаза на членов бюро, когда в зале визгливо свистнул звонок. Понял, что секретарь крайкома умышленно выручил его. Но лица членов бюро были по-прежнему строго сосредоточены. Улыбнулся только военный.

— У вас, товарищ, есть данные об экономике этого района? — глухо спросил он, глядя в стол.

— А какие данные? Разве можно в тайге пересчитать зверей? — Пастиков выпрямился. — А насчет Шайтан-поля скажу, что там можно построить хорошее хозяйство… Ведь когда охотник идет на промысел, это не то, что хозяин в свой двор…

— Но разве нельзя подсчитать, сколько дает продукции охотничий сезон?

Пастиков опять сунул руку в карман. Осекся и сразу почувствовал себя ниже на целую голову.

— Я предлагаю снять этот вопрос и проработать его в специальной комиссии, — заметил высокий рыжий человек в широкостеклых роговых очках. Рядом говорил представитель охоттреста, с которым Пастиков вчера чуть не поссорился. Он возражал рыжему и несколько раз подчеркнул, что нецелесообразно оттягивать решение, когда работы уже начались. Но плохо понимая его, Пастиков про себя повторял: «Смазали…»

Он ждал выступления Линицкого, но секретарь медлил. Видно было, что ему хотелось услышать как можно больше мнений членов бюро. Пастикова это бесило, но в то же время он чувствовал силу партактива, противостоять которой было бы полнейшей бессмыслицей. Прения начались в обычном порядке. Военный и рыжий коротко мотивировали свои предложения. Несколько человек, в том числе и представитель треста, говорили «за». И когда не оказалось желающих взять слово, секретарь отодвинул кипу бумаг. Трудно было понять, какую линию займет глава краевой парторганизации. Но он сказал коротко то, что навсегда осталось памятным для Пастикова:

— Товарищи, поход на тайгу вытекает из планов нашего социалистического строительства. Освоение лесных богатств совершенно правильная и своевременная задача. Я думал над этим. Конечно, организаторов комбината формально можно судить за опрометчивость и риск. Но можно ли судить за смелость и инициативу? Ведь товарищ не инженер, не экономист, а практик, видящий своими глазами мертво лежащие богатства. Ему хочется взять эти богатства и этим искренне пополнить ресурсы страны. Мы сотнями посылаем разведки в дебри нашего края. Эти разведки часто не приносят положительных результатов, но в общем-то страна от этого не в убытке. Для меня лично вопрос ясен: затраты на комбинат через год — два будут компенсированы добычей если не зверей, то рыбы и лесоматериалов. Я за, но будем голосовать.

Как взлет птиц, в каком-то зеленоватом тумане, перед глазами Пастикова мелькнули руки. Он откинулся на спинку стула и с победоносной улыбкой глянул в недовольные лица рыжего и военного.

А Линицкий уже формулировал предложения.

— Сколько потребуется денег на первоначальные затраты?

— Двести тысяч! — громко сказал Пастиков давно заученную цифру. — Но… мы скоро перейдем на выгодный хозрасчет…

Секретарь одобрительно кивнул головой: