Семен Бытовой - Ночью скалы светятся

Заняв у анадырских торговых людей немалую сумму денег, Атласов с ватажкой в 150 человек служивых и местных юкагиров зимой 1697 года предпринимает поход в глубинные районы Камчатки. Вместе с ним идет и Лука Морозко. Перевалив на оленях через скалистый горный хребет Коряцкий, отряд через три недели тяжелого похода вышел к устью реки Пенжины. Обосновавшись здесь, казаки собрали изрядный ясак красными лисицами с оседлых коряков. Отсюда Атласов отправляется западным берегом, потом поворачивает на восток к Тихому океану. На реке Олюторке, призвав лаской и приветом местных жителей под высокую царскую руку, Атласов берет и с них ясак и, не задерживаясь, делит свой отряд на две группы, чтобы как можно быстрей исследовать тамошний край. Одна группа во главе с Морозко двинулась восточным берегом, другую Атласов повел западным. Но Атласову не повезло. На реке Палане взбунтовались юкагиры, убив несколько человек русских. Атласов пытался усмирить бунтовщиков, но и сам был тяжело ранен. Пришлось спешно вернуть с дороги Морозко. Лука успел вовремя.

Оправившись от ран, Атласов решает соединить оба отряда — свой и Морозко — в одну сильную ватагу, пробиваться в долину реки Камчатки, где, по слухам, были богатые стойбища камчадалов.

Надо сказать, что камчадалы, в отличие от юкагиров и коряков, встретили русских дружелюбно.

В долине, которая показалась Атласову благодатной, он основывает Верхне-Камчатский острог, оставляет в нем охрану из тридцати человек во главе со своим другом и спутником — Потапом Серюковым, а сам с отрядом идет дальше, на реку Ичу, где забирает у местных жителей пленного японца Денбея. Атласов два года держал его при себе, выучил русскому языку, а когда отправился в Москву, то взял с собой и Денбея. Это был первый японец в России. Петр обласкал пленника, крестил его и назвал Демьяном. Впоследствии Демьян руководил в Москве школой толмачей, обучая русских ребят японской речи. Кроме того, пленник дал очень интересные сведения о малоизвестной тогда стране — Японии.

...Оставшиеся с Атласовым на реке Иче казаки просили атамана закончить поход по Камчатке и вернуться в Анадырск. Атласов согласился. О возвращении Атласова сохранилось интересное донесение анадырских властей: «2 июля 207 (1699) году пришел в Анадырское зимовье из новоприискной Камчадальской землицы пятидесятник Володимер Атласов с государевой ясачной казною: соболей 330, лисиц красных 191, сиводущатых 10, да бобров морских камчадальских 10, и тех бобров никогда в вывозе в Москве не бывало».

Из Анадырска Атласов шлет в Якутск свои знаменитые «скаски», которые вскоре становятся известны в Москве:

«Зима в Камчатской земле теплее против Московского, а снеги бывают небольшие, — писал Атласов. — А солнце на Камчатской земле бывает в день долго, против Якутского близко вдвое... Да ягода растет на траве от земли с четверть, и величиною та ягода немного меньше курячья яйца, видом созрелая зелена, а вкусом что малина. Да еще ж ягоды брусница, черемха, жимолость величиною меньше изюму и сладка против изюму. А на деревьях никакого овоща не видал. А деревья растут кедры малые, величиною против мозжевельника, а орехи на них есть. А березняку, лиственничнику, ельнику на Камчадальской земле много...

А в Камчатской земле хлеб пахать мочно, потому что места теплые и земли черные и мягкие, только скота нет и пахать не на чем, а иноземцы ничего сеять не знают...

А рыба в тех реках в Камчатской земле морская, породою особая, походит она на семгу и летом красна, а величиною больше семги. И идет та рыба из моря по тем рекам гораздо много и назад та рыба не возвращается, а помирает в тех реках и заводях. И для той рыбы держится по тем рекам зверь — соболи, лисицы, выдры...

А в море бывают киты великие, нерпа, каланы [4] Каланы — морские бобры. , и те каланы выходят на берег по большой воде, и как вода убудет, и каланы остаются на земле и их копьями колют и по носу палками бьют, а бежать те каланы не могут, потому что ноги у них самые малые, а береги дресвяные, крепкие...

А зимою у моря птиц — уток и чаек много, а по ржавцам лебедей много ж, потому что те ржавцы зимою не мерзнут. А летом те птицы отлетают и остаетца их малое число, потому что летом от солнца бывает гораздо тепло...

А от устья итти вверх по Камчатке-реке неделю есть гора — подобна хлебному скирду, велика гораздо и высока, а другая близ ее ж — подобна сенному стогу и высока гораздо: из нее днем идет дым, а ночью искры и зарево. А сказывают камчадалы: буде человек взойдет до половины тое горы, и там слышат великий шум и гром, что человеку терпеть невозможно. А выше половины той горы которые люди всходили, назад не вышли, а что тем людям на горе учинилось, не ведают...

А из-под тех гор вышла река ключевая, в ней вода зелена, а в той воде, как бросят копейку, видеть в глубину сажени на три...»

В 1701 году с немалой ясачной казною Атласов отправился из Якутска в Москву, где был представлен Петру Великому. Петр ласково встретил землепроходца. Долго расспрашивал его о новом Камчатском крае, читал и перечитывал «скаски» Атласова. Вскоре последовал высочайший указ — вернуться Атласову на Камчатку, быть управителем края и казачьим головою. Из Москвы велено было захватить с собою четыре пушки, пятьсот ядер, сто пищалей и разных товаров красных на подарки камчадалам.

Петр велел Атласову как можно тверже укрепиться в новом крае, строго следить за тем, чтобы иные не покушались на государеву ясачную казну, ибо России предстоят войны великие и для победы государству потребуется много средств. Атласов внимательно слушал Петра, старался запомнить каждое слово и поклялся быть верным слугою отечества.

Однако недолго Атласов управлял Камчаткой. Вернувшись туда после длительного перерыва, он встретил со стороны многих приказчиков скрытое сопротивление. Нашлись завистливые люди, которые считали незаслуженной карьеру Атласова. Они не мирились и с тем, что камчатский правитель, помня наказ Петра, не позволял грабить и притеснять камчадалов. На этой почве возникали бунты. Атласов усмирял их беспощадно. Мятежники тайно, чтобы очернить Атласова, послали нарочным в Якутск ложное донесение, будто «...он же Володимер нашу братию служивых людей многих ножом резывал, а служивого человека Данилу Беляева так палашом колол».

В свою очередь, и Атласов послал Петру челобитную, прося обуздать бунтовщиков. «Государь милостивый, — писал он, — вели тех воров и бунтовщиков, пущих злому умыслу заводчиков и смертных убойцов сыскать и расспросить и казнить, чтобы впредь в такой дальной стране иные так воровать не помышляли».