Давид Самойлов - Ранний Самойлов: Дневниковые записи и стихи: 1934 – начало 1950-х [litres]

Все тех же дней в окне мелькают хлопья.
Идет зима. Дома курят табак.
Неужто мы напрасно наши копья
За вас ломали в спорах, Пастернак?

Я помню лед на Ладоге. И срубы
С бойницами, где стынет пулемет.
Где ж ваша музыка! Я помню этот лед,
Мы там без музыки вмораживали трупы.

И мы не подстригались под псковских,
Куря в окопах грубую махорку.
Нас тоже жребий некогда постиг
Не поддаваться попусту восторгу.

И мы противоречили азам
Бесспорных политграмот и декретов…
Но вот простор, открывшийся глазам,
Он стал, как степь, посередине света,

Он стал, как музыка! И музыка была,
Пусть незатейлива. Пускай гармошкой вятской
С запавшим клапаном и полинявшей краской,
Пускай горбатая – и ей стократ хвала!

Где каждый час, свистя, влечет беду
И смерть без очереди номер выкликает,
Нельзя без музыки, без музыки во льду,
Нельзя без музыки!
Но где она такая?

Дом на С е длецком шоссе.
Стонут голуби на крыше.
И подсолнухи цветут,
Как улыбки у Мариши.

Там, на Седлецком шоссе,
Свищут оси спозаранок.
В воскресенье – карусель
Разодетых хуторянок.

Свищет ось – едет гость,
Конь, как облак, белоснежен.
Там Мариша ждет меня,
Ждет российского жолнежа [126] Жолнеж ( от польск . żołnierz) – солдат. .

Ты не жди меня, не жди –
Я давно под Прагой [127] Прага – здесь: пригород Варшавы. ранен.
Это едет твой жених –
Скуповатый хуторянин.

Скоро в доме на шоссе
Будут спать ложиться рано.
Будешь петь, дитя жалеть:
«Мое детско, спи, кохано.

Спи, кохано, сладко спи.
В небе звездочка кочует.
Где-то бродит мой жолнеж?
Где воюет? где ночует?»

Вы просите стихов. Их нет.
Есть только сердца боль. И бред
Ума, привыкшего вдвойне
К любым разлукам на войне.
Неужто называть стихом
Печные трубы при глухом
Проселке, тусклые кресты
На перекрестках, мертвый танк –
Черты осенней пустоты.
Неужто называть стихом
Ночные вспышки батарей,
Останки боя, мелкий дождь
И вкус солдатских сухарей.

Пусть мир сперва научит нас
Тоске, бессоннице, беде,
Пусть совесть не смыкает глаз,
Пусть бой преследует везде,
Пускай в душе перегорит,
Пускай в мозгу переболит,
Пускай как шомпол по плечу
Сечет и колет, как игла, –
Я вынесу и различу,
Что жизнь по-прежнему светла.
Тогда я вновь приду к стихам,
Как мне писалось на роду.
Да будет так, чтоб не стихал
Огонь в душе и дождь в саду!

Сапоги по дороге стучат –
Пехотинцы идут по Вкраине.
Петухи на рассвете кричат –
Есть еще петухи на Вкраине!

На шляху перед светом темно,
И туман копошится в долине.
В погребах солодеет зерно. –
Есть и жито еще на Вкраине!

Авангарды проходят вперед,
Мы шагаем, подобны лавине.
Молодицы стоят у ворот. –
Есть и бабы еще на Вкраине!

Синеватый весенний рассвет,
На деревьях игольчатый иней.
Флаги вешают на сельсовет. –
Нету немцев на нашей Вкраине!

Когда-то здесь жили хозяева,
За этими стенами белыми,
А нынче потухли глаза его,
Закрыты фанерными бельмами.

И мы здесь стояли постоем,
Недолгие постояльцы.
И мы здесь вдыхали простое
Домашней судьбы постоянство.

В цветении яблонь пернатых,
В печных разноцветных разводах
Здесь дремлет домашних пенатов
Войной потревоженный отдых…

Мы вышли в тот вечер из боя,
С губами, от жажды опухшими.
Три дня рисковали собою,
Не спали три дня и не кушали.

Почти равнодушные к памяти,
Не смыв с себя крови и пороха,
С порога мы падали замертво
И спали без стона и шороха.

Так спят на оттаявшей пахоте,
Уткнувшись пробитыми лбами.
Так спят утонувшие в заводи
Слепцы с травяными чубами…

Мы спим под разметанной крышею,
Любимцы фортуны и чести,
От дома надолго отвыкшие,
Привыкшие к смерти и мести.

Разведчики пьют и гуляют [128] «Разведчики пьют и гуляют…» – После ранения ДС вырвался из тыловой части на фронт и в 1944–1945 гг. воевал в разведроте 1-го Белорусского. См. ПамЗ, главы: «Эренбург и прочие обстоятельства», «Белоруссия родная, Украина золотая…». –
Из тыла вернулись живые,
Бушуют, и в воздух стреляют,
И финки кидают кривые.

И горница пахнет уютом –
Исконным, извечным и сущим,
Который войной перепутан,
И вспорот, и по ветру пущен.

Хозяйка стаканы достала,
Протерла их все полотенцем,
Потоньше нарезала сало,
Пошла за капустою в сенцы.
…………………………………

Мы зябли, но не прозябали,
Когда, съедая дни и сны,
Вокзалы лязгали зубами
В потемках, как цепные псы.

Холодный шорох снегопада.
И привокзальные костры.
А в отдаленье канонада
Катает гулкие шары.

Я вел расстреливать бандитку.
Она пощады не просила.
Смотрела гордо и сердито.
Платок от боли закусила.

Потом сказала: «Слушай, хлопец,
Я все равно от пули сгину.
Дай перед тем, как будешь хлопать,
Дай поглядеть на Украину.

На Украине кони скачут
Под стягом с именем Бандеры [130] Семен Бандера (1908–1959) – руководитель повстанческого движения украинских националистов в 1943–1947 гг. .
На Украине ружья прячут,
На Украине ищут веры.

Кипит зеленая горилка
В беленых хатах под Березно [131] Березно – поселок в Ровненской области. ,
И пьяным москалям с ухмылкой
В затылки тычутся обрезы.

Пора пограбить печенегам!
Пора поплакать русским бабам!
Довольно украинским хлебом
Кормиться москалям и швабам!

Им не жиреть на нашем сале
И нашей водкой не обпиться!
Еще не начисто вписали
Хохлов в Россию летописцы!

Пускай уздечкой, как монистом,
Позвякает бульбаш [132] Бульбаш – боец украинских повстанческих отрядов под командованием Тараса Бульбы-Боровца. по полю!
Нехай як хочут коммунисты
В своей Руси будуют [133] Будуют – строят, созидают ( укр .). волю…