Шамиль Хазиахметов - Мир вашему дому

— При тех же сварщиках? — усмехнулся Фатых и вежливо протянул эскиз. — Я не хочу, чтоб вас с Рустамом сокращали или передавали другой бригаде — вы же не все время таскаете плети, иной раз, как запарка, и бригаде помогаете. Понимаешь?

Равиль понял. Оттого что высвободятся люди и цех получит экономию в зарплате, сама бригада только проиграет.

Фатых, видимо, уловил его мысль.

— Мы в прошлом году сами сократили двух дизелистов, — сказал он, глядя в сторону, — нам больно долго рассказывало начальство про щекинский метод: малыми силами большие дела проворачивать. Всем, мол, выгода. И стране, и вам лично. Под горячую руку мы и от машиниста второго трубоукладчика отказались. Все равно полсмены стоит. У меня удостоверение на это есть — когда надо, и у меня котелок варит. И что мы, дорогой товарищ, от всего этого имеем? Кинули мне с Пантюхой по десятке, еще троим по пятерке — а спина, брат, трещит на все полста. Теперь ты со своей затеей. Кузьмичеву, надо полагать, идея понравится. Ему хорошо экономить да сокращать, его горб от этого не пострадает.

Равиль стоял рядом с бригадиром и не знал, что возразить.

— Ты не обижайся на меня, — сказал Фатых. — Голова у тебя правильно работает, только ты про ребят не подумал. — Он усмехнулся: — Тебя я с завтрашнего дня на сборку поставлю. Чего это грамотный человек за трубой мотается…

— Нет, — твердо возразил Равиль. — Искать легкую работу не буду. Потом, я не для себя старался, — он кивнул на эскиз. — Меня досада берет последние дни, что занимаюсь пустой, никому не нужной работой. Ну сам, Фатых, рассуди, держим трех человек на перетаскивании плетей, да еще трактор, а он горючее бочками жрет. Вот ты стал бы терпеть в бригаде человека, который ходил бы за тобой следом и давал тебе прикуривать?

— Кто бы ему зарплату платил? — живо заинтересовался Фатых.

— Государство, кто же еще, — ответил Равиль. — Но не из вашего рабочего кармана. Стал бы держать этого человека?

Фатых подумал и, представив лоботряса в широких рабочих штанах и закатанной футболке, что ходил бы за его спиной с коробком спичек в руках, уверенно ответил:

— Я б его в первый день прогнал.

— Но почему ты держишь меня с Рустамом? — напирал Равиль.

— Ты меня на слове не лови, — остановил бригадир. — Я хоть и не шибко грамотный, но в этих делах разбираюсь, что к чему. Но пусть и те головастые инженеры о нас маленько думают, когда нам толкают свои идеи и новые машины. Чтоб не за счет нашего горба в рай въезжать! Погляди сам, что у нас в бригаде творится — дизеля обслуживаем, на трубоукладчике работаем. Разрываемся, одним словом. И это за лишнюю пятерку-то? Да пусть они ею подавятся, эти инженеры!

Фатых вскочил и ушел к сборочному стенду, прихрамывая сильнее обычного.

Равиль посмотрел ему вслед и хотел было порвать эскиз, но удержался и, сложив, сунул его в карман куртки.

Ему не хотелось расписываться в собственном бессилии. Он лучше Фатыха понимал, что технический прогресс неудержим, и если сегодня не добьется своего он, Равиль, то завтра придет другой, помоложе, понастойчивей, и уберет лишнее звено. Просто Равиль раньше других увидел под своей телегой ненужное пятое колесо.

После этого разговора он не мог идти к Кузьмичеву или старшему мастеру — этим он сильно повредил бы себе в глазах бригадира.

Недели через две, когда Равиль лучше узнал характер и слабости Фатыха, ему пришла в голову другая мысль. Он взял в конторе чистый бланк рационализаторского предложения и вечером сел за расчеты. Годовая экономия зарплаты его и Рустама получилась впечатляющей. К тому же высвобождалась дорогостоящая машина.

Равиль изложил все расчеты на бланке, вывел размер вознаграждения и на следующий день снова подошел к бригадиру.

— Ты опять за свое? — насторожился тот.

— Опять, — широко улыбнулся Равиль.

— Мы с тобой уже говорили на этот счет, — Фатых неприязненно заглянул в расчеты.

— Разговор старый, — согласился Равиль, крепко придерживая бригадира за брезентовый обшлаг куртки, чтобы тот, рассердившись, не ушел от него. — Да не совсем. По рацпредложению сокращается в бригаде трубоукладчик с машинистом и один из слесарей, пусть даже я. Зато Рустам остается на электролебедке, будет подавать трубы на изоляцию. В свободное время будет помогать бригаде. Особо если у тебя случится запарка, как ты выразился.

— Почему Рустам на лебедке? — вскинулся Фатых. — Не надо мне его, он на ходу засыпает. Пусть на сборку трубных узлов идет, в бригаду Хасанова.

— Суть не в этом, — улыбнулся Равиль. — Работы в цехе на всех хватит. Но у тебя в бригаде не станет лишних людей. И в зарплате не потеряете. И твой драгоценный горб не пострадает.

— Так ли? — недоверчиво спросил Фатых.

— Так, — твердо ответил Равиль. — Инженеров ты правильно ругал — им надо было свое дело протолкнуть, о тебе они позабыли или просто не подумали.

— Вот если б они побывали в моей шкуре! — подхватил было Фатых, но посмотрел на Равиля и снова недоверчиво замкнулся. — Зачем мне нужно внедрять твои идеи? — спросил он. — Мне, что ли, делать больше нечего?

— Кстати… — будто бы вспомнил Равиль. — За рацпредложение бригада получит премию. Я и это подсчитал. На каждого придется шестьдесят рублей. Тебе как бригадиру еще пятьдесят за внедрение.

— Ну? — Фатых оживился и уже с интересом стал изучать бумаги. Бригадир любил премии, особенно с прошлого года, как начал копить на «Москвича».

В субботу бригада вышла на работу. Линия механизированной подачи труб была готова к вечеру. Фатых сам опробовал новшество. Равиль бегом размотал трос от лебедки, зацепил за плеть и, волнуясь, стал ждать. Фатых включил лебедку, осторожно, то и дело налегая ногой на тормоз, стал подавать плеть, которая загромыхала по железным трубам настила.

Недоверчивое лицо бригадира разгладилось, когда плеть вкатилась на ролики изоляционной линии.

— Здравствуй и… прощай, — Фатых даже будто разочарованно глядел на громоздкую, длинную плеть, что быстро и буднично легла на ролики и превратилась для бригады в «готовую продукцию».

Фатых, переодевшись в бытовке, подошел к Равилю и многозначительно сказал:

— Я завтра к Кузьмичеву пойду, чтоб тебе разряд повысили.

— Рано больно… — попытался осадить его Равиль.

— Ничего не рано, — замотал головой бригадир. — А то неладно получается — у тебя с Рустамом одинаковый разряд. Разве вы пара друг другу?

Равиль возвращался домой через березняк и громко пел. Дорогу ему пересекли девочки с букетами полевых цветов. Они недоуменно проводили взглядами дяденьку, что так громко и неумело пел в лесу. Равиль засмеялся. Кажется, он не радовался так даже в тот день, когда его, двадцатипятилетнего инженера, поставили начальником ведущего цеха.