Анатолий Петухов - Люди суземья

Год назад, во время отпуска, Михаил разок заглянул к соседям. Но тяжким было то короткое посещение: не изба — сарай, и жильем в ней не пахло, будто смерть уже вселилась в дом, да что-то замешкалась; старики — одна тень, в глазах унылая тоска, даже не тоска, а пугающая отрешенность. И только один вопрос: «Опять приехал? Ну и слава богу!..» «На ладан дышат», — с грустью подумал тогда Михаил. Прощаясь, он был уверен, что видит стариков последний раз, что они не переживут зиму.

Теперь же, когда вошел в избу Тимошкиных, он устыдился тех своих мыслей.

— Михаилу Ивановичу!.. — приветствовал его старик, вставая с лавки.

— Доброго здоровья! — поклонился Михаил, и ему радостно было пожать живую стариковскую руку.

Он так же уважительно поздоровался с Василием Кириковичем и Германом.

Акулина немедля взялась за самовар.

— Не клопочи, бабушка, ради бога! — сказал Михаил. — Я только что молока напился.

— Ну — молока! Как же без самовару? Ты ведь с дороги, да и мы еще чаю не пили. Садись-ко пока да хвастай, как живешь. Не женился?

— Какая женитьба! Все место себе ищу.

Акулина налила в самовар воду, разожгла пучок лучины.

— Дак ты счас-то в Питере, али где?

— Уехал я оттуда. Совсем.

— Ну-у!.. — Акулина сунула лучину в самовар, приладила трубу. — А чего так? Али худо там?

— Не то что худо... Домой тянет, поближе к лесу.

— Раз уж смалу к охоте пристрастился, тянуть будет, — сказал Кирик Савельевич.

Герман хорошо помнил, как дед Митрий говорил о странностях в характере и увлечениях старшего внука, и теперь с интересом присматривался к Михаилу.

Внешне Михаил был очень похож на Петра: такой же светлоглазый, большеносый, скуластый. Но было в его лице что-то мужиковатое, не хватало тон интеллигентности, которая уже успела наложить на будущего филолога свой отпечаток.

— И по какой же специальности ты работал в этом... Питере? — спросил Василий Кирикович.

— Крановщиком. Ну, и еще на бульдозере недолго.

— Любопытно. Если тебя интересует лес, то и специальность следовало выбрать соответствующую.

— Это конечно, — согласился Михаил.

— Дак теперь-то куда ладишь? — спросил Савельевич.

— Не знаю. Вот отгуляю отпуск и посмотрю. Хотелось бы поближе к дому.

— Эдак, Мишенька, эдак! — одобрила Акулина. — Худо ли, когда от батьки да матки недалеко.

Михаил закурил, помолчал, думая о чем-то своем, потом вдруг обернулся к Василию Кириковичу.

— Вот вы человек, так сказать, государственный, знаете экономику и политику... Раз уж такой разговор зашел, вопрос у меня будет... В общем, как вы считаете, есть у Ким-ярь перспектива?

Василий Кирикович привалился спиной к стене, закинул ногу на ногу, смерил Михаила долгим оценивающим взглядом и ответил:

— Безусловно, есть.

— Какая?

Брови Василия Кириковича сдвинулись: ему не понравилась поспешность, с которой был задан вопрос. Он помолчал, собираясь с мыслями.

— Перспектива есть уже потому, что со временем не останется ни одного гектара земли вне эффективного экономического использования. Но когда очередь дойдет до Ким-ярь, на это трудно ответить. Здесь нет полезных ископаемых, край чрезвычайно удален от железных дорог и промышленных центров, а сельскохозяйственное освоение этой земли уже невозможно: нет людей.

— На целине тоже не было людей, — осторожно возразил Михаил.

— Верно. Но это несравнимые вещи. Там была готовая — подчеркиваю! — готовая для пахоты земля, земля очень плодородная, поэтому затраты на переброску рабочей силы и на жилье быстро окупились. А здесь что? Пересеченная местность, мелкоконтурность полей, лес, камень... О плодородии же и говорить нечего. Осваивать такую землю привлеченной силой абсолютно убыточно.

— Вообще-то, конечно... — Михаил вздохнул. — Ну а почему бы не сделать здесь рыболовецкий колхоз или совхоз? У нас же столько озер!

— Озер много, а рыбы ценных пород нет. Разводить искусственно?.. Для этого заболоченные озера не годятся, а в проточных, скажем, в этом же Ким-ярь, трудно и даже невозможно уничтожить сорные породы... Для рыбоводства есть более подходящие места.

Михаил долго молчал, глядя на забинтованную руку Василия Кириковича.

— А если построить туристскую базу? — неуверенно предложил он. — Ведь в других местах...

— Нереально, — перебил Василий Кирикович. — Базы мало. Пришлось бы строить сквозную автодорогу Сарга — Ким-ярь — Сохта. Это без мала сто километров. Так, кажется? А зачем? Здесь же по сути дела нечего смотреть!

«Ну и дает!.. Как третейский судья», — подумал Герман.

— Почему нечего? Лес, озера, Черная и Белая ямы...

— Это интересно «диким» туристам, — усмехнулся Василий Кирикович, — а они ходят пешком, носят с собой палатки и в базах не нуждаются.

Вскипел самовар. Акулина тихонько, чтобы не мешать разговору, сняла трубу, заварила чай и опять встала возле печки, скрестив руки и с затаенным дыханием слушая мудреные речи сына.

— Хорошо. Есть еще вариант: заповедник.

— Заповедник? — лицо Василия Кириковича оживилось. — Это мысль! Природа края, конечно, интересна, но видишь ли, в чем дело... Заповедники, как научно-исследовательские учреждения, слишком дорого обходятся государству. Это же навечно изъятая из пользования земля и плюс большие затраты средств без материальной отдачи. Я очень сомневаюсь, что в данном случае расход был бы оправдан той незначительной ценностью, которую может иметь этот край для науки.

— Ну почему же! Здесь больше тыщи лет жили вепсы, есть старинные курганы, кладбище поляков за Маслозерской согрой, гора Муна-мяги с захоронением татарского хана...

— Мало. Для того, чтобы открыть заповедник — мало! Нужно что-то уникальное, особо ценное — редкие виды зверей и птиц, рыб, растительности, памятники старины хотя бы...

— Но те же ямы — разве не редкость?

— Ради этих ям создавать заповедник? — Василий Кирикович улыбнулся. — Это же, молодой человек, несерьезно. Реальней иная перспектива, — лицо его стало по-деловому строгим. — Если бы хозяйственное использование Ким-ярь зависело лично от меня, я бы прежде всего послал сюда экспедицию по исследованию запасов леса. Для леспромхоза база, вероятно, мала. Но здесь вполне мог бы функционировать лесопункт с вывозкой древесины машинами. Если строить лесовозную дорогу круглогодового действия невыгодно, можно организовать зимнюю вывозку по временным дорогам. Устройство таких дорог не требует капитальных затрат. Это, по-моему, самая реальная перспектива.

Идея лесопункта не увлекла Михаила. Он спросил:

— Ну а потом что, когда лес-то будет вырублен?

Василий Кирикович развел руками.

— Ввиду отдаленности территория эта пошла бы под естественное лесовозобновление.. Проводить лесопосадочные работы по условиям грунта и рельефа едва ли оказалось бы возможным.