Кирилл Столяров - Разные люди

Таня безразлично пожала плечами.

— Пятьдесят один год, и уже склероз! — Шкапин покачал головой. — Что же будет дальше?

Таня не поняла, к чему относился вопрос — к Юшину или к склерозу, и продолжала отмалчиваться.

— Татьяна Владимировна, у меня к вам конфиденциальная просьба. — Шкапин на секунду умолк, собираясь с мыслями. — Как вам известно, «Падший ангел» объявил мне бойкот, считая меня подлым интриганом, поэтому вам предстоит взять на себя миссию, так сказать, посреднического характера… и то ли в лоб, то ли окольным путем довести до сведения этого дегенерата, что в конце месяца директор собирается пропустить его через аттестационную комиссию, чтобы — хе-хе! — понизить в должности до лаборанта. И, будьте уверены, приведет угрозу в исполнение. Как вы полагаете, на сей раз «Падший ангел» дрогнет и обратится в бегство?

— Кто его знает. — Таня снова пожала плечами и не сразу добавила: — Другой бы на его месте давным-давно сделал карьеру в службе быта и заработал бы там вдвое больше прежнего, а он…

— Какая вы, однако, непонятливая, — укоризненно заметил Шкапин. — Не учитываете элементарных вещей. Деньги — деньгами, а как быть с престижем? Ведь, согласитесь, электрослесарь неровня экономисту. Впрочем, мы, кажется, отвлеклись от темы. Поверьте на слово, на данном этапе для нас с вами нет ничего важнее, чем спровадить «Падшего ангела». В этом деликатнейшем деле я, так сказать, всецело уповаю на вас. Нет возражений?

— Хорошо, я попробую, — нехотя пообещала Таня.

— Рад слышать! За вами я как за каменной стеной.

Глядя вслед Корсаковой, воспрявший духом Шкапин мельком подумал, что она заслуживает того, чтобы повысить ее оклад. Этак, скажем, рубликов на десять — пятнадцать. Но, само собой разумеется, не сейчас, а где-нибудь после Нового года или, еще лучше, к женскому празднику. Сейчас не время, а когда «Падший ангел» смотает удочки и директор сменит гнев на милость — вот тогда посмотрим. Благое намерение в свою очередь настроило Константина Константиновича на игривый лад, и он сказал себе: «Татьяна Владимировна — женщина хоть куда! Натуральная блондинка, глаза с поволокой, одинокая… и не болтливая. Тананаев знает подноготную каждой сотрудницы и с наслаждением поливает их грязью, а о ней ни разу не сказал дурного слова. Бедра, пожалуй, узковаты, а в остальном — персик! Гм, сбросить бы мне килограмм пятнадцать — двадцать, чтобы не так мучила одышка, я бы — ей-ей! — тряхнул стариной с превеликим удовольствием! Скорей бы защитить докторскую, а там…»

Тем временем Таня поднялась наверх. Туманный намек на грядущие изменения звучал интригующе, но, достаточно изучив характер шефа, она не спешила с выводами. Поживем — увидим.

Наступил обеденный перерыв, в комнате было пусто, а на ее столе белела записка, в которой каракулями Юшина было начертано:

«Татьяне Владимировне звонила тов. Ударова».

Райка? — Таня удивленно повела бровью. Любопытно, что ей понадобилось?

Таня потянулась к телефону, сняла трубку, в раздумье подержала ее в руке и медленно опустила обратно.

Рая Ударова — разбитная, прошедшая огонь, воду и медные трубы, но при всем том по-своему славная девчонка пятью годами моложе Тани — работала в лаборатории цен и себестоимости, тоже не так давно развелась с мужем и, по ее признанию, жила «на всю железку». Больше всего на свете Раю интересовали мужчины и модные тряпки, поэтому она развлекалась напропалую, взяв за правило не тратить даром ни дня, ни часа, ни даже мига той бесшабашной поры, которую гуляки именуют быстротечной молодостью. Таня и Рая никогда не были подругами, однако в какой-то мере сблизились летом прошлого года, трудясь бок о бок на установке по приготовлению травяной муки в подшефном совхозе, где неунывающая Рая подкупила Таню своей бесхитростной доброжелательностью и завидной жизнестойкостью. Но дальше взаимной симпатии дело не пошло, потому что Рая…

Телефонный звонок прервал ее мысли. Таня подняла трубку и услышала напевный голос Раи Ударовой:

— Татуленька, приве-ет! Какие новости?

— Абсолютно никаких.

— А у меня шикарные! — Рая цокнула языком. — Ты свободна вечером? Если да, то радуйся, для тебя приготовлен сюрприз.

— Что ты имеешь в виду?

— Это не телефонный разговор. Встречаемся у бочки минут через пять. Идет?

«Бочкой» называлась наружная курилка. По соображениям пожарной безопасности курение на территории института допускалось только в специально отведенных местах, для чего на полпути между зданием лаборатории ТЭО и бухгалтерией установили две садовых скамейки, а перед ними зарыли в землю отслужившую все сроки железную бочку, вместо воды заполненную месивом из опавшей листвы, окурков и пены.

— Хорошо, — поколебавшись, ответила Таня и положила трубку.

Выглянув в окно, она убедилась в том, что дождь закончился, но на всякий случай решила накинуть плащ. На улице она в первый момент чуть-чуть поежилась от озноба, глубоко вдохнула поднимавшийся с земли запах прели и по ассоциации вспомнила, что обещала Иринке свозить ее за город, по грибы. Если ничего не помешает и в воскресенье снова не зарядит проливной дождь, то они непременно отправятся либо в Абрамцево, либо куда-нибудь по Павелецкой дороге. Не успела Таня пройти и десятка шагов, как из-за бухгалтерии показалась шедшая навстречу Рая. Глядя на ее точеную фигурку и легкую, танцующую походку, Таня улыбнулась и ощутила что-то вроде доброй зависти. Как бы там ни было, а такая красотка, как Райка Ударова, не может не кружить мужские головы.

— Ну, Корсакова, ты обалденно глядишься! — издалека закричала Рая. — На верную тысячу рублей! Не сойти мне с этого места! Знаешь небось секрет вечной молодости? Поделись, я в долгу не останусь.

— Будет тебе дурачиться! — отмахнулась Таня, приближаясь к Рае. — Вот уж на кого приятно смотреть, так это на тебя. Я, ей-богу, жалею, что не родилась мужчиной и не…

— Нашла о чем печалиться! — перебила Рая. — Пусть мужики нам завидуют, а не мы — им. Татуленька, откуда у тебя колечко? Какая прелесть! Дай-ка полюбоваться! Небось подарок? А?

— От мамы, ко дню рождения. — Таня сняла кольцо с двумя крошечными бриллиантами и протянула его Рае. — Камни пустяковые, хороша только работа.

— От мамы? — подозрительно переспросила Рая и игриво погрозила ей пальцем. — Нашла кому темнить! Меня не проведешь, я тебя насквозь вижу! А что, так и надо! Раз мужики получают удовольствие, им сам бог велел потратиться. И не только на оплату ресторанного счета, а на кое-что посущественнее.

— Честное слово, кольцо от мамы, — заверила Таня.

— Учти, в ресторанах они прогуливают денежки в основном ради самих себя, а не ради нас, так что это им не в зачет, — продолжала Рая, оставив без внимания Танину реплику. — Я смотрю на подарки как на вещественные проявления любви и обожаю получать их. Никогда я собой не торговала и впредь не стану, но против подарков ничего не имела, не имею и иметь не буду. Чего теряться? Бабий век короток, после сорока мы по большому счету никому не нужны… На, носи на счастье! — с этими словами Рая вернула Тане ее кольцо.