Кирилл Столяров - Разные люди

За эти три утомительные недели Таня похудела, подурнела и перестала следить за собой, а теперь, когда у нее снова появилось свободное время, она заботливо привела в порядок свою скромную экипировку и половину субботы просидела в дамском салоне, отдавшись в руки парикмахера, косметички и маникюрши. Выйдя оттуда, Таня воспряла духом и на радостях пообещала Иринке завтра же сводить ее в зоопарк.

Они начали собираться в зоопарк сразу же после завтрака и изрядно повздорили из-за того, что Иринка неожиданно заупрямилась и ни в какую не соглашалась надеть теплые красные сапожки, подаренные бабушкой ко дню рождения, утверждая, что они якобы не подходят к ее темно-синему костюмчику. То, что может пойти дождь, ее ни капельки не тревожило; она букой сидела на стуле, с глазенками, полными слез, и упиралась до тех пор, пока Таня не разрешила ей надеть лакированные полуботинки. Мигом повеселевшая Иринка обрядилась в оранжевую нейлоновую куртку, повязала голову Таниной любимой косынкой и вертелась перед зеркалом до самой последней минуты. Таня уже не помнила, какой была сама в восьмилетнем возрасте, и втихомолку поражалась, откуда у такой пигалицы столько кокетства? В Танины детские годы возможности у людей были куда скромнее, да и дети разительно отличались от теперешних. А вот курточку для Иринки она купила необыкновенно удачно. Девочка из соседнего подъезда выросла из нее, курточка досталась Тане почти что за полцены и после химчистки выглядела как новенькая.

Иринка прихватила на дорожку яблоко, они спустились вниз, вышли на улицу, взялись за руки и, слегка сощурившись от скупого осеннего солнца, потихоньку направились в сторону автобусной остановки. Проходя мимо детской площадки, Иринка уставилась на розовощекого карапуза, с криками раскачивавшегося на качелях под присмотром морщинистого мужчины в тренировочном костюме, и бесхитростно спросила:

— Мамочка, у нас тоже когда-нибудь будет папа?

Тут Таня не совладала с собой и затряслась от подступивших к горлу рыданий.

— Мамочка, миленькая, не нужно! — без конца повторяла Иринка, уцепившись ручонками за Танин плащ.

Надкушенное яблоко упало на землю и, подпрыгивая, покатилось под горку.

— Да-да, солнышко мое. Я… я больше не буду. Честное слово!

— Рад вас приветствовать, Татьяна Владимировна! — воскликнул Шкапин, поутру встретив Таню на подходе к институтской проходной. — Неделя началась так, что лучше быть не может. Не скрою, все это время мне вас весьма недоставало.

Массивный, неповоротливый, раскачивавшийся при ходьбе, в черной фетровой шляпе котелком и с японским зонтом, которым он пользовался как тростью, Шкапин казался Тане похожим на пастора и одновременно на пингвина.

— «Милый друг, наконец-то мы вместе, ты плыви, наша лодка, плыви, сердцу хочется ласковой песни и…» И так далее. — Шкапин резко оборвал пение и с озабоченным выражением лица спросил у Тани: — К слову сказать, откуда это — из «Первой перчатки» или из «Поезд идет на восток»?

Таня молча пожала плечами.

— Мда, склероз… А встретил я вас очень кстати. Поелику в высших сферах намечено с утра пораньше провести совет богов в виде совместного заседания дирекции и профсоюзного актива, дабы подвести итоги соцсоревнования, мы с вами, так сказать, прямехонько направим свои стопы в конференц-зал, — продолжал Шкапин. — А до того позвольте мне выразить вам сердечную благодарность.

— За что? — с удивлением спросила Таня.

— За вашу поистине неоценимую помощь в усекновении головы нашего с вами «Падшего ангела», — витиевато пояснил просиявший от радостного возбуждения Шкапин. — Вы не ослышались, Татьяна Владимировна, лед тронулся.

— Он что, подал заявление? — уточнила Таня.

— Какая вы, однако, быстрая. Пока еще нет, но этак с недельку тому назад ко мне обратились очень и очень ответственные товарищи и наводили справки о его, так сказать, деловых качествах. — Шкапин сглотнул слюну. — Словом, на него клюнула какая-то крупная рыбина.

— Что же вы сообщили тем товарищам, которые интересовались Юшиным? — полюбопытствовала Таня.

— Естественно, я ответил уклончиво, — с улыбкой признался Шкапин. — Согласитесь, я же не враг самому себе? «Падшего ангела» я особо не расхваливал, но и ничего порочащего в его адрес тоже не вымолвил. Пусть сами разбираются, что он за фрукт.

— Ваш ответ удовлетворил их?

— Удовлетворил? Не скрою от вас, Татьяна Владимировна, что подобного рода справки наводят, как правило, для проформы, когда решение уже принято, — философски заметил Шкапин, уловив в тоне ее вопроса нечто вроде подвоха. — Поэтому было бы несправедливо считать, что я взял большой грех на душу. В ваше отсутствие «Падший ангел» инсценировал жесточайший приступ радикулита и дипломатично отсиживается дома, но интуиция подсказывает мне, что в ближайшие дни он соизволит дать прощальный гудок.

— С чем вас и поздравляю.

— Только бы не сглазить! — Шкапин нарочито возвел глаза к небу. — Только бы не сглазить! Уж я… Если все закончится благополучно, то — ей-ей! — я с превеликим удовольствием тряхну стариной и осмелюсь пригласить вас в «Звездочку».

Заседание в конференц-зале длилось более трех часов и, к вящей радости шефа, принесло им классное место среди неэкспериментальных подразделений института, причем заместитель директора и председатель месткома специально подчеркнули, что коллектив лаборатории технико-экономических обоснований проявил высокую сознательность при закладке овощей на зимнее хранение.

— Бесценная вы моя! — прочувственно произнес Шкапин, с поклоном расшаркиваясь перед Таней у двери своего кабинета. — Что верно, то верно: за вами я как за каменной стеной! Если бы не ваш талант находить общий язык с народом, не видеть нам классного места как собственных ушей. Примите мои искренние уверения в неизменно благожелательном к вам отношении. К слову сказать, из всех сотрудников вверенной мне лаборатории вы, без сомнения, самая добросовестная.

Таня предпочла бы менее помпезное одобрение в виде прибавки к окладу, но она не хотела и, откровенно говоря, не умела клянчить.

Когда Таня поднялась наверх, ее сослуживцы с увлечением слушали радиопередачу «В рабочий полдень». Бодрости их духа способствовали не только эстрадные песни в исполнении Аллы Пугачевой, но и то немаловажное обстоятельство, что сегодня после обеденного перерыва должны были выдать аванс. Шурыгин с блаженной улыбкой ковырял прыщик на подбородке, Женя Докукина вязала, Добкин сосредоточенно разгадывал кроссворд, а Тананаев чистил ногти перочинным ножиком. Кроме них, в комнате коротали время Люся Мухина и Лилия Витальевна Красношеева, расположившиеся за пустующим столом Юшина.