Павел Далецкий - На сопках маньчжурии

«… О каком наступлении может идти речь? Это ведь 1-й Сибирский корпус! Почему ему не дали отдохнуть?»

Черная узкая дорога поднималась в гору, к северу, и по всей вероятности должна была пересечь железнодорожную ветку на Янтайские копи.

Снова встретились войска — отряд князя Орбелиани, подчиненный сейчас Орлову.

Орбелиани со своей конницей расположился в старых, давно заброшенных и размытых дождями фанзах, и не видно было, чтобы он собирался начинать боевые действия. Денщики его разжигали складной походный самовар, сам князь сидел под полотняным навесом и курил трубку.

— Беспокоиться не надо, — говорил он, — и торопиться не надо. Выпей с нами чаю, раз ты едешь от командующего армией. Кто тебе сказал, что Орлов у Янтайских копей? Наверное, умник из Генерального штаба? Они всё знают! Орлов совсем недалеко от меня, у деревни Цишань. Там японцы напали на него, и что там у них, я не знаю. Знаю только, что настоящей драки не получилось и Орлов идет сейчас на деревню Сахутунь, чтобы помочь Бильдерлингу. Бильдерлинг его не звал, сам идет, потому что видит, какая там у них мышиная возня. Так будешь пить чай? Генерал приглашает.

— Никак нет, не могу, ваше превосходительство, должен следовать по назначению.

— Ну следуй, черт с тобой!

Ивнев сел на коня. Несколько отъехав от лагеря отряда, он стал искать на своей схеме деревню Сахутунь. На схеме не было ни деревни, ни дорог в этом районе.

Двадцать минут ехал он то по дороге — ухабистой, неровной, засыпанной камнями, то по просеке, проломанной в гаоляне людьми и конями.

Показалась колонна. Солдаты имели бодрый и опрятным вид, офицеры тоже. Алешеньке с готовностью указали местонахождение генерала.

Орлов двигался с группой офицеров своего штаба в середине колонны.

— От командующего армией? — обратился он к Ивневу. — Здравствуйте, здравствуйте, поручик! Распоряжений я имею много… Но я решил идти на соединение с Бильдерлингом. Мне кажется, ему нужна помощь. Ну что ж, оставайтесь при моем отряде.

Алешенька заметил, что в отряде Орлова поддерживался порядок больший, чем в других частях, что бывало нередко, если начальником назначался генерал, ранее занимавший нестроевые должности.

К Орлову то и дело подъезжали с донесениями из разведки. Это было хорошо — он шел по крайней мере не вслепую.

— Можете доложить генерал-адъютанту, — сказал он Ивневу, — что у Янтайских копей я оставил два батальона на случай, если японцам вздумается сунуть туда нос. Да там же и генерал Самсонов.

Колонна остановилась. Нужно было сворачивать в гаолян.

— Много этого гаоляну или не так уж много? — несколько растерянно спросил Орлов.

— Много, ваше превосходительство!

Впереди, в гаоляновом море, возвышались сопочки, круглые, пологие, удобные.

«Хорошо бы их занять, — подумал Алешенька, — хотя бы на всякий случай, чтоб их не занял противник».

Солдаты Орлова впервые встретились с гаоляном. Вступили они в гаолян легко и просто, не подозревая, что он может принести что-либо неприятное, но уже через сто шагов не было ни того порядка, который только что обратил на себя внимание Алешеньки, ни бодрого, опрятного вида солдат. Отдавшись борьбе с гаоляном, как-то забыли о противнике, но вдруг раздались выстрелы на правом фланге. Частые, упорные выстрелы японских винтовок. Это генерал Симамура, командир 12-й бригады, не имея никаких указаний от Куроки, решил начать самостоятельные действия.

Сведения об отряде Орлова он получил от жителей деревни Цишань и теперь двигался в обход левого фланга Орлова и вместе с тем наступал на правом.

— Ну вот, благословясь, и начали, — сказал Орлов. — Мы идем на японцев, а японцы на нас. В чистом поле без всяких позиций, А это что, поручик, как вы думаете?

Вдалеке над гаоляном торчали деревянные вышки.

— Вышки, ваше превосходительство. Но чьи?

— Вот именно — чьи? — задумчиво повторил генерал.

Перестрелка разгоралась. Орлов пытался сообразить, почему японцы наступают на правом фланге. Там же был Орбелиани.

— Меня не беспокоит правый фланг, — сказал он своему начальнику штаба полковнику Левашову, — там Орбелиани, сейчас он на них ударит. Хорошо, что на левом у нас все спокойно.

Но японцы вдруг оказались и слева. Бой сразу принял непонятный характер. По гаоляновому полю, где передвигались русские, открыла огонь японская артиллерия. Она била точно, поражая шрапнелью участок за участком, как будто японцы отлично видели русских сквозь гаолян.

Алешенька и какой-то подполковник отправились искать нашу артиллерию.

Нашли ее, напав случайно на колею. Артиллерийский штабс-капитан стоял на зарядном ящике и смотрел в небо.

— Штабс-капитан, по приказу генерала — немедленно огонь!

Штабс-капитан посмотрел на подполковника и соскочил с зарядного ящика.

— Не могу стрелять.

— То есть как «не могу»? Почему «не могу»?

— Господин подполковник, куда стрелять?

— Позвольте, но японцы же стреляют.

— Японцы нас видят.

— Позвольте, но как же они нас видят?

— А вот эти штучки вы приметили?

Штабс-капитан протянул руку, указывая на синевшие в вечернем воздухе контуры того, что Алешенька определил как деревянные вышки.

— Что же это такое?

— У них переносные вышки, они их ставят, где им нужно, и видят нас, а мы их не видим. Я влез на зарядным ящик, но, к сожалению, кругозор невелик.

— Я вам приказываю стрелять, — рявкнул подполковник, — приказ генерала. Немедленно!

Штабс-капитан пожал плечами:

— Слушаюсь, но вы дадите мне гарантию, что я не открою огонь по своим же частям?

За те полчаса, в которые подполковник и Алешенька искали артиллерию, ход сражения в гаоляне с бригадой Симамуры определился.

Отряд Орлова отступал. Солдаты шли торопливо, ни на кого не глядя, инстинктивно стараясь попасть на старую дорогу.

Увеличивали беспорядок обозные повозки, которые под орудийным обстрелом неслись в разные стороны. Повозные нахлестывали животных, гоня их прямо на людей.

Несколько минут Ивнев еще видел впереди себя подполковника, но вдруг подполковник исчез. Может быть, слез с коня, может быть, куда-нибудь свернул, а может быть, погиб, потому что рядом разорвалась шрапнель.

Холмики, обратившие на себя внимание Ивнева, опоясались огнем и дымом; их заняла японская артиллерия. Теперь под прямым обстрелом оказались оба фланга отступающего отряда.

«Нас уничтожают в гаоляне, как сусликов! — билась у Алешеньки мысль. — Почему японцы умеют действовать в гаоляне, а мы не умеем?»

Когда-то он по-детски мечтал личным героизмом решить судьбу сражения… Можно ли было остановить отступающих, можно ли было повести их за собой?..

На дороге, на краю канавки, образованной потоками дождя, Алешенька увидел Орлова и Штакельберга. Орлов что-то быстро и торопливо объяснял, а Штакельберг похлопывал себя хлыстом по голенищу сапога.