Лидия Обухова - Глубынь-городок. Заноза
- Название:Глубынь-городок. Заноза
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советская Россия
- Год:1963
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Лидия Обухова - Глубынь-городок. Заноза краткое содержание
Повесть «Глубынь-городок» и роман «Заноза» не связаны общими героями или географически: место действия первой — белорусское Полесье, а второго — средняя полоса. Однако обе книги перекликаются поставленными в них проблемами. Они как бы продолжают во времени рассказ о жизни, печалях и радостях обитателей двух районных городков в наши дни.
Оба произведения затрагивают актуальные вопросы нашей жизни. В центре повести «Глубынь-городок» — образ секретаря райкома Ключарева, человека чуткого, сердечного и вместе с тем непримиримо твердого в борьбе с обывательщиной, равнодушием к общественному делу.
Вопросам подлинного счастья, советской этики и морали посвящен роман «Заноза».
Обе книги написаны в близкой эмоционально-лирической манере.
Глубынь-городок. Заноза - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Как же вы собираетесь поступить?
— Никак. Посижу до утра на лавочке. Может быть, ночь будет теплая. — И она явственно заляскала зубами.
Павел озабоченно потер черенком ручки лоб.
— Нет, это не годится. Вы простудитесь. Но, черт возьми, куда же я вас дену?! Я ведь не могу вести вас к себе в квартиру среди ночи.
— Не можете, — с полным хладнокровием отозвалась Тамара. Она молчаливо сложила бремя забот на его руки и ждала, что будет дальше.
— Не знаю. Ума не приложу!
— Так я пойду на лавочку, не буду вам мешать.
Он схватил ее за руку.
— Да стойте вы, наказание мое! Ступайте пока в кабинет. Посидите там, но смирно. Я работаю.
Редакция была пуста, только в коридоре дремала ночная сторожиха, которая дико взглянула на неожиданное явление: минул второй час ночи. Павел прошел в двух шагах от нее, высоко подняв голову, Тамара следовала скромно по пятам.
— Ну, вот вам кресло, — недовольно пробурчал он. — Сидите и молчите.
Тамара забралась с ногами и положила голову на руки. Комната была большая и темная, с одной настольной лампой. Шкафы, этажерка, портреты на стенах терялись во мраке. Она чувствовала себя здесь очень уютно. Павел углубился в свое занятие.
Иногда он утомленно откидывал голову, и тогда свет лампы падал на полузакрытые веки, а на щеки ложилась призрачная тень ресниц. Он был красив задумчивой и в чем-то беспомощной красотой, вызывая у Тамары острое желание сделать так, чтоб он стал счастливое.
Павел отложил перо, сощурился, вглядываясь в Тамару, находящуюся за кругом света. Он порылся в столе и вынул засохший бутерброд, горсть конфет «Золотой ключик» и надломленную пачку печенья:
— Ешьте… Вы ведь, как всегда, голодны?
— Спасибо, — благонравно отозвалась Тамара. — Вот именно.
Звук ее голоса неожиданно исполнился лукавством и повеселел. Павел отодвинул кипу бумаг.
— Это еще что? — подозрительно сказал он. — А вы не сочинили мне насчет гостиницы?
— Сочинила, — созналась Тамара и тотчас с живостью добавила: — Это я тогда придумала, с вечера, а сейчас уже нет! Я просто никуда не заходила. Но ведь теперь мне уже все равно не отопрут.
— Хорошо. Я вас не выгоню. Я просто сам уйду.
— Нет! Ну не надо. Как я тут останусь одна? Да меня же сторожиха ваша съест!
— А так что она о вас подумает?
— А что хочет!
Павел покачал головой.
— Что вы за человек, Тамара? Дурой вас назвать нельзя, а похоже.
Он встал, потянулся и, отдыхая, пересел на диван. За окном стоял густой предутренний туман — такой, что хоть режь его ножом. Павел было распахнул раму, но сейчас же прикрыл.
— Ну давайте тогда разговаривать. Только без вранья.
Тамара перешла комнату и села рядом с ним.
— Хотите, я вам расскажу, как ночевала однажды в кабинете министра? Самого настоящего! Ей-богу.
— Валяйте.
Павел говорил небрежно. Но он совсем не был так спокоен подле нее. Полутьма и уединение — плохие пособники благоразумию.
Года два назад во время отпуска Тамара отправилась путешествовать по Прибалтике и приехала в Вильнюс ночью, тихой и немного тревожной. Каменные узкие улочки утопали в глубокой темноте. Редкие фонари бросали мутные блики света. Даже в домах огни везде были потушены, хотя едва миновала полночь. Попадались редкие торопящиеся прохожие. Ночь была звездная, теплая, душная от запаха лип. Как корабль с приглушенными моторами, загасивший свои огни, в глубине двора встал дом, который Тамара разыскивала; там жили знакомые ее знакомых, у которых она собиралась просить приюта на несколько дней. Но оказалось, знакомых этих уже нет в городе, а на лестнице она встретила человека со стеклянным глазом, немного подвыпившего, вкрадчивого, любопытного, снедаемого желанием показать себя гостеприимным хозяином этого спящего прекрасного города. Тамаре не из чего было выбирать; она пошла вместе с ним разыскивать гостиницу. Места нигде не оказывалось. Тамару совсем не тревожила перспектива ночевать на улице — ночь была теплая, благоуханная. Да она и знала, что Стеклянный глаз ее не оставит. Он пометался, поворчал себе под нос, уже жалея, должно быть, о своей галантности, позвонил в одно, в другое, третье место, и наконец они направились к подъезду министерства торговли. Предупрежденный сторож отпер дверь, и они поднялись по тихой лестнице к кабинету министра. Министр был еще там; Тамара слышала его разговор с секретаршей, которая и должна была ее приютить согласно телефонному обещанию.
Министра звали Антанас Юргисович — Антон Георгиевич. Он вышел, увидел Тамару в приемной, про себя удивился, но ничего не успел сказать, так как Стеклянный глаз занял его каким-то служебным вопросом. Уставший министр замахал руками, а когда мужчины ушли, секретарша уложила Тамару в кабинете, на коротком кожаном диване. Гулко били часы, и она заснула. Утром ее разбудила уборщица, подметавшая лестницу. Тамаре было очень весело: вот бы узнал Володька про такой ночлег!
— Кто? — спросил Павел.
Она тотчас отозвалась:
— Просто так. Знакомый.
— Чудная вы, — растроганно сказал Павел и посмотрел на нее в белом свете брезжившего утра. — Так безбоязненно ходите по земле. Должно быть, вас в самом деле грешно обидеть. Вот вторую ночь сидим мы с вами, а что вы обо мне думаете?
Не дождавшись ответа, он приподнялся и растворил окно. Трава дворика лежала под матовой свежей росой, а деревья, полные, как птенцами, щебечущими листочками, перекликались друг с другом.
Тамара смотрела и смотрела на Павла, облокотившегося на подоконник. Казалось, он забыл о ней. И вдруг мгновенно прозрение посетило ее, уводя намного вперед во времени: «Будет все. Будет настоящее». И тотчас мысль эта угасла, будто ее и не было, а сегодняшнее утро вернулось. Так Тамарина жажда любви обретала наконец почву.
— Если хотите, можете поцеловать меня, — сказала вдруг Тамара с какой-то ребяческой независимостью в голосе, но со сложным выражением лица: озорство, застенчивость и мягкая жертвенная улыбка сменяли друг друга.
Павел, который только и мечтал об этом уже целый час, мечтал с таким напряжением, что даже забывал иногда отвечать на ее вопросы — потому что все его силы уходили на то, чтобы не приблизиться к ней ни на волос, — теперь на миг растерялся. Сдерживая дыхание, он подошел, наклонился и поцеловал ее в темные волосы с тем бережным мужским великодушием, которого она единственно сейчас и ждала от него.
Природа никогда не ошибается. Она делает руки чуткими, как скрипичные инструменты; в человека же словно переселяется только та часть его сердца, где живут одна доброта и самоотверженность.
15
Лето 1957 года было горячим летом. Недаром Синекаев предрекал Павлу великие дела по району. Только сейчас Павел оценил его по-настоящему: Кирилл Андреевич был неутомим, напорист, полон жажды работ и понимания всей их сложности.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: