Лариса Исарова - Задача со многими неизвестными

В девятом классе Примак участвовала во всех походах на выставки, в театры, на экскурсии. Ей было интересно все, что касалось искусства, и хотя она еще окончательно не решила, кем стать, можно было заранее сказать, что эта девочка предназначена для филологического факультета. Даже больше, чем Кострова, несмотря на то, что Кострова всем учителям казалась блестяще способным человеком. Ведь Кострова не умела радоваться, встречаясь с настоящим произведением искусства. Будь это книга, картина, пьеса. Она холодно и рационалистично его анализировала, а Примак получала истинное удовольствие. Всякая новая взволновавшая ее книга, кинофильм или пластинка воспринимались ею как удивительно щедрый подарок судьбы…

Она написала своеобразное сочинение на тему «Всегда ли цель оправдывает средства», построив его как математическую задачу с несколькими данными и несколькими ответами.

« Петр I.

Деятельность Петра вывела Россию из вековой отсталости, заставила признать ее в Европе.

Цель: укрепление государства.

Средства: крестьяне окончательно закрепощены, установлена абсолютная монархия.

Аннетаиз «Очарованной души» Ромена Роллана.

Цель: прокормить себя и сына.

Средства: Ее ненавидели изголодавшиеся конкурентки, с которыми она сталкивалась в погоне за куском хлеба. «Ешь, если не хочешь быть съеденным», — говорила она.

Рахметов.

Цель: сделать Россию свободной.

Средства: учеба, помощь неимущим, подготовка революции.

Вывод. Общий.

Петр Iзаложил в России фундамент капитализма, а в то время это было прогрессом. Он пришел к своей цели, но низкими средствами. Хотя цель и благородна. Но ведь высокой цели невозможно достичь низкими средствами. А Петр? Вы скажете, что он исключение, но ведь такие исключения встречаются сплошь и рядом.

Частный вывод: для достижения цели, направленной на благополучие общества, можно прибегать к любым средствам. Лишь бы цель была бескорыстна.

Аннета.

Она — мать, она все делает для сына. И считать, что не каждая мать пойдет на преступление ради сына, невозможно. Это биология.

Частный вывод: следовательно, ради ребенка, друзей, родных можно идти на преступление? Не знаю, до конца не уверена.

Рахметов.

С ним все благополучно. И цели высокие и средства благородные. Но он — удивительное исключение, почти неправдоподобное.

Ведь чаще всего в жизни для достижения высокой цели надо прибегать к низким средствам…

Вывод личный: не знаю, как буду поступать я, конечно, пачкаться не хочется, но если ради дела или близкого человека?!»

Я не читала ее работу вслух в классе, а поручила Саше Пушкину сделать рецензию. Он сумел в трех фразах объяснить суть работы, а потом сказал:

— А я против.

Примак завертелась на месте, она считалась с его мнением и в то же время не хотела сдаваться без боя.

— Докажи! Мог ли Петр делать свое дело без преступлений? Без казни стрельцов, восставших крестьян, раскольников?

— А надо было это делать? — он задумчиво посмотрел на меня.

— То есть как? — возмутился Зоткин. — Это были внутренние враги, они подрывали тыл, а ему приходилось воевать со шведами…

— Все равно против.

Саша Пушкин сел, но девятиклассники не собирались его оставлять в покое.

— Ты договори, договори…

— Значит, все преобразования Петра лишние?

— Даже Пушкин его оправдал…

— Нужен был России выход к морю?

— Без него из России колонию бы сделали…

— А почему вообще можно назвать его средства низкими? — поднялся Медовкин. — В то время так все правители поступали, нравы были другие, понятия о морали, зачем на Петра вешать всех собак?!

— А я их тоже не оправдываю… — пробормотал себе под нос Саша Пушкин, но его все услышали.

— Подождите! — поднял руку Мамедов с хитрым видом. — Ты собираешься быть физиком?

— Допустим.

— Представим, что ради эксперимента ты должен погубить несколько человек, зато спасешь миллионы жизней…

Он гордо улыбнулся, он считал, что Саша Пушкин в капкане.

— Нет, — сказал Саша Пушкин упрямо.

— Что нет, осел несчастный? — спросил Мамедов.

— Не пойду на такой эксперимент. Достоевский прав, нельзя жертвовать жизнью даже одного ребенка ради прогресса и цивилизации.

В классе засмеялись, и Петряков крикнул:

— Он не осел, он толстовец!

Примак кусала ногти, открывала и закрывала рот, но ни одного слова не сказала.

Но еще больше я удивилась, когда она промолчала весной после столкновения Саши Пушкина и завуча. Тогда, в вестибюле, заступалась за него Ветрова, предлагала составить коллективное письмо Шарова, а Примак опустила глаза, точно ее ничего не касалось. Ни слова не сказала она и в классе, когда Наталья Георгиевна исключила Пушкина на две недели, хотя притихла, не суетилась и старалась не попадаться мне на глаза.

Как-то мы вместе вышли из школы, и Зоя Примак, покашливая, спросила:

— Вы не знаете, в десятом классе он будет учиться в нашей школе?

— Не знаю, ведь ты с ним дружила, я у тебя должна была бы это спросить?

Она уныло опустила голову, ее мелко вьющиеся рыжеватые волосы закрыли лицо.

— Я к нему не ходила…

— Почему?

Она шла рядом со мной и молчала минуты три, потом сказала еще тише:

— Я же комсомолка…

— Ну и что?

— Он вел себя не по-комсомольски! Наталья Георгиевна сказала, что всем, кто за него будет заступаться, напишут плохие характеристики в институты…

Я остановилась. Почему-то в эту минуту вдруг вспомнила, как Ветрова рассказывала, что в летнем трудовом лагере Примак по ночам одна ела домашнее печенье, никого не угощая, но первая бросалась на конфеты, присылаемые другим девочкам, с возгласом: «Ой, девочки, это мои самые любимые…»

— А ведь ты раньше презирала свою Найденку, рабыню душой…

Примак секунду удивленно смотрела на меня, потом зрачки ее расширились — она поняла.

— Пушкин не сделал ничего, что порочило бы его как комсомольца, — продолжала я. — И я уверена, что с возвращением из больницы Зои Ивановны все наладится.

Она оживилась:

— Значит, он будет у нас учиться?

— Уверена… Только вряд ли он продолжит вашу дружбу…

Зоя Примак сощурилась, точно смотрела на яркое солнце, она пыталась удержать слезы…

— Но я же ничего ему не сказала…

— Вот именно — ничего…

Я не прощала молчаливого осторожного предательства, и мне хотелось верить, что и Саша Пушкин больше замечать ее не будет…

В начале десятого класса ко мне подошла очень пополневшая Примак и, теребя свою косу (теперь она стала заплетать вьющиеся волосы, а не носить их распущенными), сказала, что на факультатив по литературе ходить не будет.

— Разлюбила литературу?