Джон Голсуорси - САГА О ФОРСАЙТАХ

Динни услышала смешки в зале; затем голос судьи, опять, казалось, ни к кому не обращённый, произнёс:

— Как аукнется, так откликнется, мистер Броу.

Смешки усилились. Динни не удержалась и украдкой глянула на Броу. Приятное лицо адвоката стало неповторимо бордового цвета. Рядом с девушкой "очень молодой" Роджер всем своим видом выражал удовольствие и некоторую озабоченность.

— Каким образом соответчик оказался на просёлочной дороге в пятидесяти милях от Лондона?

— Он приехал повидать меня.

— Вы это признаете?

— Он сам так сказал.

— Не можете ли вы точно повторить слова, которые он при этом употребил?

— Не могу, но помню, что он спросил, нельзя ли ему поцеловать меня.

— И вы ему разрешили?

— Да. Я высунулась из автомобиля, он поцеловал меня в щёку, сел в свою машину и уехал.

— И тем не менее вы утверждаете, что не полюбили друг друга ещё на пароходе?

— В вашем смысле слова — нет. Но я не отрицаю, что он меня, любит. По крайней мере он мне так говорил.

— А вы утверждаете, что не любите его?

— Боюсь, что не люблю.

— Но поцеловать себя вы всё-таки позволили?

— Мне стало его жаль.

— Как вы находите, такое поведение подобает замужней женщине?

— Вероятно, нет. Но я не считаю себя замужней, с тех пор как порвала с мужем.

— О!

Динни показалось, что это "О!" выдохнул весь зал. "Очень молодой" Роджер вытащил руки из кармана, посмотрел на предмет, извлечённый им оттуда, и сунул его обратно. Доброе широкое лицо присяжной, похожей на экономку, огорчённо нахмурилось.

— Что же вы делали после этого поцелуя?

— Поехала домой пить чай.

— Ив хорошем настроении?

— В прекрасном.

В зале снова раздались смешки. Судья повернул лицо к свидетельской ложе:

— Вы говорите серьёзно?

— Да, милорд. Я хочу быть до конца правдивой. Женщина всегда благодарна за любовь, даже если не любит сама.

Глаза судьи опять устремились поверх головы Клер, присматриваясь к чему-то невидимому.

— Продолжайте, мистер Броу.

— Где вы встретились с соответчиком в следующий раз?

— В Лондоне, в доме моей тётки, у которой я остановилась.

— Он пришёл к вашей тётке?

— Нет, к моему дяде.

— Он поцеловал вас при этой встрече?

— Нет. Я сказала, что, если он ищет встреч со мной, они должны быть платоническими.

— Очень удобное выражение!

— А какое же я должна была употребить?

— Мадам, вы здесь не для того, чтобы задавать мне вопросы. Что он ответил?

— Что согласен на все!

— Он виделся с вашим дядей?

— Нет.

— Это именно тот случай, который имел в виду ваш муж, показав, что заметил, как соответчик выходил из дома, где вы остановились?

— Думаю, что да.

— Ваш муж пришёл сразу же вслед за его уходом?

— Да.

— Он говорил с вами и спросил, кто этот молодой человек?

— Да.

— И вы ответили?

— Да.

— Мне кажется, вы назвали соответчика "Тони"?

— Да.

— Это его настоящее имя?

— Нет.

— Значит, такое ласкательное имя дали ему вы?

— Вовсе нет. Его все так зовут.

— А он, наверно, звал вас «Клер» или "дорогая"?

— И так и так.

Динни увидела, как глаза судьи опять устремились на что-то невидимое.

— У современной молодёжи, мистер Броу, принято запросто называть друг друга "дорогой".

— Мне это известно, милорд… Вы тоже называли его "дорогой"?

— Может быть, и да, но вряд ли.

— Вы виделись с мужем в тот раз наедине?

— Да.

— Как вы вели себя с ним?

— Холодно.

— Потому что как раз перед этим расстались с соответчиком?

— Одно с другим совершенно не связано.

— Муж просил вас вернуться?

— Да.

— И вы отказались?

— Да.

— И этот отказ тоже не стоит в связи с соответчиком?

— Нет.

— И вы, леди Корвен, всерьёз утверждаете перед лицом присяжных, что ваши отношения с соответчиком или, если угодно, ваши чувства к нему нисколько не повлияли на ваш отказ вернуться к мужу?

— Да, нисколько.

— Ну, посудите сами: вы проводите три недели в тесном общении с молодым человеком; вы позволяете ему целовать себя, после чего приходите в прекрасное настроение; вы знаете о его чувствах к вам, расстаётесь с ним перед самым появлением мужа и ещё уверяете присяжных, что это не повлияло на ваш отказ?

Клер опустила голову.

— Отвечайте, пожалуйста.

— Думаю, что не повлияло.

— Все это как-то не по-людски, правда?

— Не понимаю, что вы хотите сказать.

— Только то, леди Корвен, что присяжные несколько затруднятся вам поверить.

— Я не могу их ни в чём уверить. Я могу одно — говорить правду.

— Очень хорошо! Когда же вы снова увиделись с соответчиком?

— Следующие два вечера он приходил на квартиру, которую я сняла, но ещё не отделала, и помогал мне красить стены.

— Вот как! Довольно странная причина визита, не правда ли?

— Может быть. Но у меня не было денег, а он на Цейлоне сам красил свои бунгало.

— Понятно: обыкновенная дружеская услуга с его стороны. И в течение тех часов, что вы провели вместе, между вами не возникло никакой интимной близости?

— Между нами её никогда не возникало.

— В котором часу он уходил?

— Оба раза мы уходили вместе около девяти часов, чтобы где-нибудь поесть.

— А после еды?

— Я шла ночевать к тётке.

— Никуда не заходя предварительно?

— Никуда.

— Очень хорошо! Встречались ли вы ещё с вашим мужем до его отъезда на Цейлон?

— Да, дважды.

— Где в первый раз?

— У меня на квартире, после того как я уже переехала.

— Вы сказали мужу, что стены вам помогал красить соответчик?

— Нет.

— Почему?

— А зачем? Я вообще ничего ему не сказала, кроме того, что не вернусь. Я считала, что наша жизнь с ним кончена.

— Он и в этот раз просил вас вернуться?

— Да.

— И вы отказались?

— Да.

— В поносных выражениях?

— Простите, не понимаю.

— Грубо?

— Нет, решительно.

— Дал вам муж повод предполагать, что хочет развестись с вами?

— Нет. Но я не знала его истинных намерений.

— И сами, очевидно, не открыли ему своих?

— По возможности старалась не открывать.

— Встреча была бурная?

Динни затаила дыхание. Разогревшиеся щеки Клер разом побледнели, лицо увяло и осунулось.

— Нет, тяжёлая и горькая. Я не хотела его видеть.

— Вы слышали, как ваш защитник утверждал, что вы своим отъездом с Цейлона уязвили гордость вашего мужа и что он якобы решил развестись с вами при первом же удобном случае. У вас тоже создалось такое впечатление?

— У меня не создалось и сейчас нет никакого впечатления. Впрочем, такая возможность не исключена. Я не претендую на умение читать его мысли.

— Хотя прожили с ним без малого полтора года?

— Да.

— Во всяком случае, вы и на этот раз наотрез отказались вернуться?

— Да, наотрез.