Ким Сын Ок - Зарисовки ночной жизни

Но, надо признать, и среди этих дурочек встречаются такие, которых невозможно ненавидеть, и именно из-за их глупости они кажутся еще более привлекательными, в связи с чем и рассказ об этих милых глупышках будет не таким уж и скучным. Если честно, то все мировые скандалы происходят благодаря таким милым дурочкам.

Как-то раз, скорее всего, в прошлом году на закате осени, я со своим приятелем Чинквоном пошел в гости к его старшей сестре. Наружность у него такая, какую сколько угодно можно встретить на улицах Мёндона [16] Популярный торговый квартал в центре Сеула. . Несмотря на молодость, он слегка лысоват, с белым округлым лицом; если посмотреть сзади, то его переваливающаяся с боку на бок упитанная фигура со слегка оплывшим задом тянет лет на сорок; он всегда чисто и опрятно одет. Можно было без труда догадаться, что приятель рос, ни в чем не нуждаясь, в дополнение ко всему окончил престижную школу высшей ступени, после чего кое-как отучился в обычном миссионерском колледже, а теперь все еще зеленый юнец, ничего не знающий о жизни, носил во внутреннем кармане пиджака визитку с должностью специалиста в фирме, которой руководит его папаша. У этих молодчиков вечно на лице серьезное выражение, а когда они собираются в кругу себе подобных, начинают пускать друг другу пыль в глаза. Стоит вам пойти в элитный пивной бар на Мёндоне, и вы непременно обнаружите там подобных типчиков — якобы молодых директоров с неестественно серьезными лицами и отвисшими щеками, и сразу же сможете узнать среди них этого тупицу — моего приятеля Чинквона… Бьюсь об заклад, одним из них непременно будет он!

В то утро я встретил Чинквона перед универмагом Мидопха. Я купил красный воздушный шарик за пять вон и запустил его в небо, с интересом наблюдая, как он, виляя из стороны в сторону и ловко минуя электрические провода, поднимается высоко в небо, и в этот момент кто-то хлопнул меня по плечу.

— Вы только полюбуйтесь на этого красавчика! Опять в игрушки играет, писатель.

Это был Чинквон.

— Совсем заняться нечем? — осведомился он.

— Ага, с ума можно от скуки сойти, — ответил я, сморщив нос.

— А я к сестре иду, хочешь со мной? Надо кой-чего передать…

— К сестре, говоришь?

— Кстати, она тебя хорошо знает. Говорила, что хочет с тобой познакомиться. Твой прошлый, как там его, ну, этот… твой роман даже прочитала. Если есть время свободное, то пошли вместе.

Вот чёрт, на этот раз стану жертвой этого пижона, подумал я. Однако в тот день мне было до того скучно, что я даже согласен был поизображать из себя посмешище, поэтому сел в машину Чинквона, припаркованную в переулке района Согондон.

— И куда едем?

— В район Ванщимни, с крыши ее дома такой превосходный вид на остров Ттуксом [17] Остров на реке Ханган в Сеуле. , аж дух захватывает!

— А чем занимается муж твоей сестры?

— Чиновник в министерстве иностранных дел, весьма дотошный товарищ.

Деревья на обочинах Ыльчиро [18] Название улицы в Сеуле. распространяли чудный аромат, роняя увядающие листья.

— Слушай, эту машину сразу же надо будет в центр отослать? — спросил я.

— Не-ет, а что?

— Как покончишь с делами у сестры, давай скатаемся на Ттуксом.

— О-о-кей! Что ни говори, а писатели — народ романтичный!

— Да ну тебя к черту!..

Ттуксом поздней осенью — вполне подходящее место для прогулок в одиночестве. Не каждый знает, как забавно сесть на Тондэмуне [19] Один из крупнейших рынков Сеула. в старый рельсовый автобус, миновать толпу крикливых торговок овощами и направиться в сторону Ттуксома. Поздней осенью на острове можно обнаружить лужайки, где листья ворохом осыпаются с деревьев. В ряд выстроились престарелые ивы с увядающей листвой, и под одной из них, со скамейки перед моими глазами, каждый раз удивляя новизной, расстилается искрящаяся под лучами солнца рябь реки.

— А сестра-то твоя красивая?

— Вот не буду врать, ничего тебе не скажу, приедешь и сам все увидишь.

— Ой, да будет тебе, даже если она и красавица, на что она мне сдалась замужняя-то?

— А зачем спрашиваешь?

— Скучно, вот и спросил…

— Я смотрю, ты поскучать не дурак…

Я попробовал представить, как выглядит его сестра. Если она похожа на своего братца, то и у нее наверняка будет круглое пухлое лицо с белой кожей. И тело у нее, наверное, тоже достаточно упитанное — несравненный идеал старшей невестки для бабулек. Не знаю, как там у них в постели с мужем, а в остальных случаях она будет изображать из себя этакую скромность, за которой скрывается двойной заряд чванства и высокомерия…

Однако мои предположения оказались верными лишь наполовину. «Чуток скромности и много гордыни» наличествовали, однако внешность была совершенно другой. Ее фигуру скорее можно было назвать худощавой, лицо продолговатое и, в отличие от ее брата, чье лицо дышало здоровьем, не выглядело таким цветущим. Знаете, в кинофильмах порой можно увидеть пары, в которых мужчина выглядит как бродячий облезлый пес, а жена, наоборот, кажется дамой из высшего света, совсем не ровней своему супругу. И кто бы ни встречался с подобной парой, все думают, что женщину просто-напросто продали, прельстившись на деньги. Вот и сестра Чинквона, видимо, относилась к типу таких женщин. На письменном столе, покрытом голубой скатертью с кружевами, стояла в рамке фотография, на которой она была, скорее всего, со своим мужем. Слава богу, этот мужчина в очках не производил впечатление бесхозного пса, тонкие черты лица явно выдавали в нем интеллигента, защитившего докторскую диссертацию где-нибудь в Америке. И хотя не очень хорошо относиться к другим людям с предубеждением, иногда так удобнее жить. И случай с сестрой Чинквона относился как раз к такому разряду. Потому что в скором времени мне предстояло играть уже набившую оскомину роль шута горохового.

Наконец передо мной поставили кофе и заграничные американские леденцы. Уф, неужто представление началось!..

Сначала мы перекинулись парой общих фраз о моем романе, с которым она была знакома, на этом разговор увял. И хотя она в свое время училась на факультете английской литературы, ее творческая интуиция, скорее всего, давно уж заглохла, не выдержав конкуренции с жизнью домохозяйки, и едва превышала уровень морализаторства типа «добро всегда побеждает, а зло наказывается». Единственное, чего я желал, так это поскорее окончить разговор и сбежать на Ттуксом, не переходя к роли шоумена. Однако Бог был на стороне Чинквона и его сестры.

— Как ни встретишь этого типа, так все время вопит, что ему скучно…

Видимо, Чинквон проговорил это оттого, что уж совсем нечего было сказать, вот тут-то все и завертелось…