Авраам Иегошуа - Дружественный огонь [litres]

Ирмиягу с удивлением разглядывал свою родственницу, сидевшую в облаке света возле горы посуды с остатками завтрака и с безграничным терпением внимавшую геологу, только что специально для нее расколовшему кусок горной породы, на основе обломков которой он собирался воссоздать для нее краткую историю возникновения вселенной.

– Это просто замечательно, – похвалил он свояченицу. – Вижу, этот юноша отлично пользуется твоим терпением. Ничего страшного, если ты ни слова не понимаешь из его объяснений – для него самое важное, что он нашел слушателя. Не спеши и дождись, пока спустятся остальные – готов побиться об заклад, что специально для тебя они устроят симпозиум. А тем временем Сиджиин Куанг отправит в клинику нашу малярийную пациентку. Это не очень далеко от нас – к полудню она успеет вернуться.

– Это что, единственная клиника в вашей округе?

– Ну, это, честно говоря, не совсем клиника. Больше это похоже на санаторий.

– Настоящий санаторий?

– Все зависит от того, что ты вкладываешь в понятие «настоящий». Я бы заменил его на «действующий», – пояснил Ирмиягу шутливо. – На самом деле, это обособленная комната для отдыха, для реабилитации с полным набором удобств для тех, кто хотел бы удалиться от забот, скрывшись в недрах настоящей Африки, не тратя при этом больших денег и не страдая от отсутствия цивилизации. Так что это не санаторий – как его понимают где-нибудь в Швейцарских Альпах, хотя работает он на тех же принципах.

– Там найдется место для меня?

– Где?

– В твоей машине. Рядом с тобой.

– Почему бы и нет? Только, как обычно, ты должна будешь сидеть сзади и будет тебе это менее удобно, чем всегда, потому что с тобой рядом будет сидеть наша пациентка. Бояться тебе нечего, малярия – болезнь не заразная. Возбудителем ее является не вирус и не бактерия, а, скорее всего, паразит, который переносится москитами. И такой москит, укусивший Зохару Аль-Укби, это всегда самка, а не самец, уже давно покинул этот мир.

– Если ты уверен, что мне не грозит никакая опасность, почему бы мне и в самом деле не поехать? Я возвращаюсь домой через два дня, так что я смогу еще чуть-чуть получше понять, что это за место, где ты решил спрятаться от нас… и от всего мира.

Она извинилась перед молодым геологом за вынужденный перерыв, в тайной надежде, что на пути в санаторий – чем бы он ни оказался на самом деле, – она получит возможность увидеть еще какую-нибудь, совершенно иную, захватывающую дух генетическую мутацию. И когда она покидала кухню, Сиджиин Куанг уже запустила двигатель машины, так что Даниэла, не теряя времени, поздоровалась с суданкой и заняла привычное место, отметив грустное выражение на лице молодой женщины. Относясь с искренним сочувствием к этой вежливой язычнице, Даниэла, неожиданно для себя самой, внезапно нагнулась и прикоснулась губами к черной эбеновой щеке. А медсестра, пораженная подобным неожиданным проявлением чувств со стороны израильтянки, в свою очередь положила легко, словно перышко птицы, свою руку на молодежную прическу пожилой белой женщины и сказала: «как я рада, что вы поедете с нами…»

Больная северо-африканка дрожала в приступе малярии, сопровождающемся всегда очень высокой температурой, но была, похоже, не менее суданки-шофера обрадована появлением рядом еще одной пассажирки и из-под шерстяного тонкого одеяла, в которое она была закутана, протянула Даниэле в знак благодарности изящную, пылающую от жары руку, «как хорошо, что вы в эту минуту тоже со мной», прошептала она по-арабски.

«Лендровер» двинулся на юг, где покрытая грязью дорога оказалась столь гладкой, что мягкий шорох шин погрузил Даниэлу в дрему, несмотря на ранний утренний час. И поскольку настоящий момент совсем не подходил для того, чтобы расспрашивать подхватившую малярию специалистку по палеонтологии о тонкостях ее профессии, равно как и о ее роли в исследовательской программе, и ожидать при этом ответов, которые непрофессионал в состоянии был бы понять, здоровая пассажирка предпочла присоединиться к больной и закрыть глаза, ощущая приятное тепло от вставшего солнца, согревшего всю их группу.

Рейд оказался коротким и длился менее часа, а когда машина добралась до места, Даниэла окончательно поверила, что виновный во всей этой истории комар уже навсегда расстался с этим миром, уступив место поразившему ее кровь и ее чувства микробу беззаботной легкости и лени. Когда ее зять открыл заднюю дверь и поднял молодую арабку на руки и осторожно положил на носилки, укрыв ее, а затем с помощью санитара внес в помещение, израильтянка испытала вдруг странное желание, чтобы нечто подобное случилось с ней самой; а поскольку поблизости не оказалось никого, готового поинтересоваться, чего она хочет, она осталась стоять на месте, ожидая протянутой для помощи руки водителя.

Санаторий тоже был некогда колониальной фермой и снаружи основного здания выглядел как близнец того места, откуда они приехали; разница была только в интерьере. Здесь прибывших встречала не просторная кухня с раковинами и печами, а нечто, напоминающее вестибюль гостиницы, отделанный черным деревом; вероятно, когда-то помещение место использовалось как коктейль-бар. Кресла, обтянутые черной кожей, выстроились полукругом, занимая угол возле стойки, а из окна открывался вид на такие просторы и дали, что даже яркий полуденный свет превращался в отдалении в серую полутень.

Лифт, который так и не прижился в штаб-квартире научной экспедиции, здесь работал, не создавая проблем, перемещаясь со старомодным приятным поскрипыванием. Когда его кованая решетка открылась, из кабины появился приветливый доктор-индус, считавший своим долгом поприветствовать подхватившего малярию пациента, прибывшего сюда не для того, упаси боже, чтобы умереть, но для того лишь, чтобы укрепить здоровье.

И пока доктор представлялся Захаре, Ирмиягу обратил внимание своей родственницы, что обслуживающий персонал заведения состоял здесь не из африканцев, а исключительно из индусов, пересекших океан. Европейцы, особенно старшего возраста, англичане – выходцы из среднего класса – прониклись особым доверием к достижениям выходцев из Индии, касающимся забот этих специалистов о потребностях, физических и духовных старых и очень старых людей, в особенности тех, кто так или иначе почувствовал приближение смерти.

Сквозь большое окно можно было разглядеть плавательный бассейн, а также некоторое количество диких животных, бродивших по огороженному участку перед домом, так что созерцание их красоты и безмятежности лишний раз усиливало ощущение комфорта пациентов, чьи телесные недуги постепенно уносили их прочь из земной юдоли. И поскольку комната для малярийной пациентки была уже полностью подготовлена, ей осталось только отведать порцию куриного бульона, дожидавшуюся ее на мармите в окружении бутылок виски и джина.