Джон Стейнбек - Зима тревоги нашей [litres]

– Спасибо тебе, Итан, – сказала она, смерив одинаково пристальным взглядом кофемолку и Марулло. – Как поживает твой отец, Итан?

– Хорошо, мисс Элгар, – ответил я.

– Передавай ему привет, моя умница!

– Да, мэм! Обязательно передам, мэм. – Я вовсе не собирался перенастраивать ее чувство времени. Говорят, она все еще заводит по субботам напольные часы, хотя они уже сколько лет работают от электричества. Неплохо зависнуть во времени – очень даже неплохо, когда у тебя вечный полдень. Перед уходом мисс Элгар сосредоточенно кивнула кофемолке.

– Совсем спятила, – констатировал Марулло, покрутив пальцем у виска.

– Никто не меняется. Никому нет вреда.

– Твой отец умер! Почему ты ей не скажешь, что он мертв?

– Даже если она поверит, все равно скоро забудет. Она всегда о нем спрашивает. Да что там, она только недавно перестала моему деду приветы передавать! Говорят, дружила с ним, старым брюзгой.

– Совсем спятила, – повторил Марулло.

По неведомой причине странное чувство времени мисс Элгар помогло ему взять себя в руки. Трудно понять, насколько человек сложен или прост. Когда ты слишком уверен в своих выводах, непременно ошибешься. Думаю, опираясь на привычки и жизненный опыт, Марулло сократил свои подходы к людям до трех типов: приказ, лесть и подкуп. Поскольку все они срабатывали достаточно часто, он и полагался на них целиком. И в какой-то момент общения со мной перестал использовать первый подход.

– Ты хороший парень, – сказал он. – И друг из тебя хороший.

– Старый Шкипер, мой дед, говаривал: «Хочешь сохранить друга – не вздумай его проверять».

– Умно.

– Он был умен.

– Все воскресенье я размышлял, малыш, даже в церкви.

Я знал, что Марулло мучился из-за вознаграждения, по крайней мере, я так думал, поэтому решил сэкономить время.

– Ты про подарочек от торгового агента?

– Да! – Он посмотрел на меня восхищенно. – Ты тоже умен.

– Не настолько, чтобы работать на себя.

– Ты здесь уже сколько – двенадцать лет?

– Именно, слишком долго. Не пора ли это изменить?

– И никогда ты не зажимал мелочь из кассы и не брал продукты домой, не записав на свой счет.

– Честность – мое больное место.

– Не шути! Так оно и есть. Я тебя проверяю. Я знаю!

– Вот и повесь мне медаль на левый лацкан.

– Все воруют – кто-то больше, кто-то меньше, – только не ты. Я знаю!

– Может, я выжидаю и хочу украсть все сразу?

– Не отшучивайся. Так оно и есть!

– Альфио, тебе попалось настоящее золото! Так что не надо его слишком полировать – вдруг позолота слезет.

– Становись-ка ты моим партнером!

– А деньги я откуда возьму? Свою зарплату вложу?

– Что-нибудь придумаем.

– Тогда я смогу красть у тебя, не обворовывая себя!

Он одобрительно засмеялся:

– Ты умен, малыш. Ты не крадешь.

– Ты не слушаешь! Может, я хочу заграбастать все.

– Ты честен, малыш.

– О чем я и говорю. Когда я особенно честен, мне никто не верит. Альфио, хочешь утаить свои замыслы – говори правду!

– Что это ты такое болтаешь?

– Ars est celare artem [20] Искусство – в умении скрывать искусство. ( лат .) Овидий. Секреты любви. 8 г. н. э. .

Марулло пошевелил губами, повторяя фразу, и расхохотался.

– Ого! – воскликнул он. – Ого! Hic erat demonstrandum [21] Что и требовалось доказать. ( лат .) .

– Колу холодную будешь?

– Мне нельзя из-за этого. – Он похлопал себя обеими руками по животу.

– Ты не настолько стар, чтобы жаловаться на желудок, – вряд ли тебе больше пятидесяти!

– Пятьдесят два, и желудок у меня больной.

– Ладно, – сказал я. – Если это был тысяча девятьсот двадцатый год, тогда ты приехал в двенадцать лет. Похоже, в Сицилии учить латынь начинают довольно рано.

– Я пел в церковном хоре, – признался он.

– Я тоже пел в хоре и носил крест. И я выпью колы! Альфио, придумай, как мне выкупить долю, а я посмотрю. Только предупреждаю – денег у меня нет!

– Что-нибудь придумаем.

– Деньги будут непременно.

Он пристально посмотрел мне в лицо, не в силах отвести взгляд, и мягко добавил:

– Io lo credo [22] В это я верю. ( лат .) .

Во мне забурлила сила, которой вряд ли стоит гордиться. Я открыл колу, запрокинул бутылку и посмотрел в глаза Марулло поверх коричневого ствола.

– Ты хороший парень, – повторил он, пожал мне руку и побрел прочь.

Повинуясь внезапному порыву, я крикнул ему вслед:

– Как твоя рука?

Марулло вздрогнул от неожиданности.

– Больше не болит, – сказал он и вышел, повторяя сам себе, – больше не болит.

Вдруг он вернулся и возбужденно выпалил:

– Бабло надо брать!

– Какое бабло?

– Пять процентов.

– Почему?

– Надо брать! Будешь понемногу выкупать свою долю, только соглашайся не на пять, а на шесть процентов.

– Нет.

– Что значит нет, если я сказал да?!

– Альфио, это не нужно. Было бы нужно, я согласился бы, а так – нет.

Он глубоко вздохнул.

После обеда покупателей было куда меньше, чем утром, но без дела я не сидел. С трех до четырех есть загадочный промежуток, в который поток клиентов всегда ослабевает – от двадцати минут до получаса. Потом он снова нарастает – люди идут с работы, жены закупаются для ужина на скорую руку.

В период относительного затишья заглянул Бейкер. Он постоял, разглядывая сыры и колбасы в холодильной камере, пока из магазина не вышли двое покупателей из разряда тех, что никогда не знают, зачем пришли и чего им нужно – они трогают то одно, то другое, надеясь, что товар сам вскочит им в руки и потребует, чтобы его купили.

Наконец они ушли.

– Итан, – сказал банкир, – знаешь ли ты, что Мэри сняла со счета тысячу долларов?

– Да, сэр. Она говорила, что собирается за деньгами.

– Ты знаешь зачем?

– Конечно, сэр. Она твердила об этом пару месяцев. Ох уж эти женщины! Мебель чуть поизносится, а им уже охота купить новую.

– Не думаешь ли ты, что тратить деньги сейчас на такую ерунду глупо? Я же вчера говорил, что скоро выпадет благоприятная возможность для вложения!

– Сэр, деньги-то ее.

– Итан, я говорил не про рискованное предприятие. Я имел в виду надежную инвестицию. С той тысячей она могла бы подождать годик, получить хорошие проценты, купить мебель и сохранить свою тысячу!

– Мистер Бейкер, не могу же я запретить ей тратить собственные деньги!

– Разве ты не можешь ее убедить, отговорить от трат?

– Мне как-то в голову не пришло.

– Итан, так сказал бы твой отец. Так сказал бы размазня! Я помогу тебе подняться на ноги, если ты не будешь размазней.

– Ладно, сэр.

– И не похоже, что она собирается их тратить в нашем городке. Нет, она намерена побродить по распродажам и заплатить наличными! И говорить не буду, что ей там всучат! Местные магазины хоть и берут дороже, зато в случае чего товар можно обменять. Ты должен настоять на своем, Итан! Уговори ее вернуть деньги на счет. Или пусть отдаст деньги мне в руки. Она ни разу не пожалеет!